Евросоюз снова расчесал толерантность

Колониальная эпоха брутальным эхо отозвалась европейским странам в нынешнем веке. Сначала просвещенная Европа всячески тормозила развитие Африки, используя ее недра, дармовой труд ее жителей и откровенное рабство, а теперь всполошилась. Оказывается, на соседнем континенте низкий уровень жизни и люди мечтают оказаться в более комфортных условиях проживания.

Немаловажную роль сыграли и процессы посыпания головы пеплом за колонизацию африканских народов в конце ХХ века. Тогда на Европу накатилась первая волна мигрантов.
Но такими ли уж сердобольными были европейские политики того времени?
Полагаю, что нет.

Конечно же, и "птичку жалко", но и экономические интересы все равно бегут впереди паровоза. Европе нужны были дешевые рабочие руки, в том числе и для того, чтобы преодолеть разруху от прокатившейся по ней танками Второй мировой. Любое экономическое чудо, прежде всего, математический расчет без песен о всеобщем братстве народов и фетиша толерантности.

• Толерантность  как политическая парадигма со временем подменила общечеловеческие понятия такта, деликатности, уважения и приличий. Она стала важным инструментом манипуляций. С одной стороны, декларируется вроде бы снятие расовых, религиозных и предрассудков в восприятии личности. С другой — четко определяются для общества те люди, кого требуется терпеть.
  
  Не уважать, не принимать за таких же людей, а именно терпеть. В этом смысле, идеология толерантности не что иное, как завуалированный фашизм.
  

Как только мигранты станут не нужны или их количество станет фатальным для Европы, лопнет и пузырь толерантности. Если же рядом не окажется подходящей политической уборной, то весь неприглядный процесс случится на людях. Шумный конфуз станет неизбежным.

Скандал с пинанием корабля "Аквариус" с мигрантами на борту от портов одной страны к другой выглядел бы как фарс, если бы речь не шла о живых людях. Конфликт интересов налицо: и африканцам тяжко живется дома, и местным тоже нужны рабочие места.

Социальные пакеты, предоставляемые приезжим в ущерб местным налогоплательщикам, уже настолько сточили экономику Европы и послушность местного населения, что в парламенты приходят партии крайне правого толка. А там и до неприкрытого зигования недалеко.

В Италии вполне серьезно переосмысливается фигура Бенито Муссолини, а в Греции начали вспоминать времена "черных полковников". Так и в Германии могут начать пристальнее изучать наследие рейхсканцлера с характерными усиками.

Трудно объяснить грекам, итальянцам, испанцам и другим вынужденным спонсорам переселения народов, почему они должны оплачивать это трансграничное мероприятие. Сами головы не поднимают от количества налогов и ограничений, но с чего-то должны делать принудительные невозвратные инвестиции в сомнительные эксперименты Евросоюза.

Мало кому понравится, когда исторически мононациональные государства начинают подстраивать под желания приезжих. Когда игнорируются и даже считаются чуть ли ни преступными исконные традиции в угоду эрзаца, который назвали "европейскими ценностями".

Что мешает не наживаться на поставках продовольствия и медикаментов в африканские страны за счет отмывочных контор под личиной благотворительных организаций, а практически содействовать развитию местного производства? Ничего, кроме желания халявы. Зачем давать удочку, когда можно впаривать за спонсорские деньги замороженную рыбу? Зачастую спонсор без отката как свадьба без невесты.

Артиллерийский принцип "Ствол — чистый! Откат — нормальный!" успешно действует отнюдь не только в России и в странах бывшего Союза ССР. Западная цивилизация просто стала это называть более респектабельными терминами и ввела в обиход на вполне законных началах.

В Африке ткни пальцем в землю — прорастет. Прокормить себя они точно в состоянии. Жизнь приспособила жителей континента к выживанию среди болезней и неустроенности. Да, в каком-то смысле европейцы несли свет просвещения в свои колонии. Но и именно они сделали все, чтобы подконтрольные территории даже и не думали самостоятельно двигаться в сторону прогресса.

В итоге всей саги о мигрантах местные европейцы получили нагрузку на свой кошелек и развращенных пособиями приезжих. Миллиарды евро уходят на весь этот рататуй мультикультурализма. Зачем приезжим работать, когда уже "все включено"? Зачем вливаться в европейский уклад жизни, когда под них затачивают условия проживания коренных жителей?
Нет никакого смысла.

Франция все-таки должна радовать французским, а вот в Тунисе я пицце предпочту кускус и местные лепешки. У всех стран свои лица, традиции и аромат аутентичности. Обезличивание, которое гламурно называют глобализацией, все равно остается таковым.

Между национализмом, который проповедует превосходство одной нации над другими, и сохранением культурного и ментального кода страны и ее народа — дистанции огромного размера.

История с заложниками ситуации на "Аквариусе" — крепкая визуализация политических экспериментов над живыми людьми. Полагаю, что если у Европы есть средства на борьбу с виртуальной российской угрозой, то их бы хватило сполна на сотню другую "свечных заводиков" в Африке.

Помочь создать человеческие условия на месте разумнее, нежели потом оплачивать пребывание мигрантов в своих странах. Вроде бы и не надо быть экспертом, чтобы прийти к такому варианту решения.

Однако незаметные широкой публике глобальные игроки визиток не раздают. Они без шума и пыли направляют развитие мировых процессов, влияющих на их закрома, в нужном им стратегическом направлении. Потому и "Аквариусы" так и будут идти к берегам Европы с мечтой африканцев увидеть город золотой с прозрачными границами и ясною звездой...

Албанская мафия — ужас Европы

"Казалось, даже Небо отвернулось от греков. Когда ночью 24 мая 1453 года икону Богородицы "Одигитрия" водрузили на носилки и понесли вокруг стен, наступило Лунное затмение, а затем в полной темноте икона упала на землю. Все закричали и бросились поднимать святыню, но она как будто налилась свинцом и никак не поддавалась человеческой силе. А под утро над куполом Святой Софии видели таинственное свечение, как будто Святой Дух покидал храм и сам город".

Это описание штурма и захвата Константинополя заставило задуматься о будущем своей собственной страны одного из лучших французских специалистов в области борьбы с организованной преступностью, преподавателя кафедры криминалистики Парижской консерватории профессий и ремесел, советника главы внутренней французской разведки Ксавье Рауфера (официальный псевдоним; настоящая фамилия — де Бонген).

Он полагает, что, подобно византийцам в последние годы существования их царства, французы склонны отрицать все более громко заявляющую о себе агрессивную реальность. Специалист ссылается на свой опыт работы с албанскими мафиозными структурами, отцами-основателями итальянской "Каморры" и "Коза ностры".

Господин Бонген рассказал альпенфоруму, что французские власти нанимают чеченцев для поддержания порядка в алжирских и марокканских кварталах Ниццы. Сами же французы продолжают дегустировать вино и рассуждать о прекрасном. Что это — пир во время чумы или обреченное предчувствие конца?

— Вы написали книги "Албанская мафия", "Киберпреступления" и другие о криминальной Европе. Насколько албанская преступность опасна для Франции?

— Уже почти 30 лет у меня есть на юге Греции дача, вокруг живут сплошные албанцы, они — хорошие друзья. Албанское население не более виновно в том, что делают албанские банкиры, чем сицилийское население в том, что вытворяет сицилийская мафия. В течение нулевых годов возникла серьезная проблема с албанской мафией. Особая опасность заключается в том, что албанцы исторически — очень четко иерархизированный, структурированный народ.

Многие чиновники в Османской империи были албанского происхождения. Это прирожденные управленцы; к сожалению, это теперь проявляется в уголовной среде. Когда Югославия стала распадаться, мы заявили, что открываем ящик Пандоры, но никто не захотел нас слушать. С нулевых годов албанские мафиози распространились по всей Европе.

Еще когда османы прибыли на Балканы, очень многие албанцы, не желая обращаться в ислам, отправились на юг Италии. Они образуют компактную группу в Калабрии — несколько сот тысяч человек. И возможно, их клановые традиции позволили создать феномен южноитальянской мафии. Албанская мафия обладает глубокими корнями и в Швейцарии, большая часть денег там находится под ее негласным контролем.

В 90-е годы Югославия рухнула и пропала в пламени гражданской войны, появились независимые страны. Соседняя Албания в те годы превратилась в гнездо-прибежище всякого терроризма. Я знаю случай, когда мэр города и глава мафии был одним и тем же человеком. Сейчас там положение несколько устаканилось, но еще хватает опасных людей в стране, и они по-прежнему едут в другие страны.

Девяносто девять процентов албанцев, живущих в Албании, исповедуют суфизм, который развернут в сторону экстаза, личной молитвы и создания личного пространства. Другие мусульмане находят их странными. У них есть распятье, которое висит у одного из главных символов Бога, у него изо рта изливался золотой поток и так далее. Конечно, у них есть и фанатики, но их роль не очень велика. Многие из молодого поколения не религиозные люди, возможно, даже забывают, какую религию исповедовали их пращуры.

Американское и другие западные посольства хорошо понимают, что есть безумное количество исламистов-экстремистов, живущих на Балканах, собравшихся со всех стран мира, которые обращают умеренных мусульман в свою веру, но сделать с этим ничего не могут. Там есть и православные сербы с очень резким настроем.

— Откуда еще прибывают экстремисты в Европу?

— Главный их поставщик — ИГИЛ (запрещенная в России организация). Сейчас оно столкнулось с тем, что границы закрыты, потому что Турция больше не пускает игиловских засланцев в Европу. Тогда ИГИЛ начало направлять своих боевиков в Западную Европу через Средиземноморье. Игиловцы по-прежнему представляются беженцами. Утратив возможность прохода через Турцию, они теперь штурмуют Европу с юга.


— Сейчас Франция приглашает к себе чеченцев. Почему, зачем?

— Потому что чеченцы теперь контролируют в ряде южных городов Прованса различные дискотеки, злачные места и поддерживают там порядок, умудряясь сдерживать население магрибского происхождения.


— Получается, теперь чеченцы установили свой закон в Провансе. Но вы говорили об опасности мусульманской мафии и терроризма на территории Западной Европы…

— Не надо сравнивать разные ситуации. Это совершенно другое. Чеченцы во Францию были приглашены, чтобы они могли укорениться в тяжелых кварталах, где высокий уровень преступности выходцев из Алжира, Марокко, Туниса, много хулиганства и криминала. Чеченцы, которые живут во Франции, себя ведут нормально, они понимают, что их могут экстрадировать, а они совершенно не желают быть выставленными.

Часто им поручают заняться безопасностью в частных предприятиях, ЧОПах. Это ребята, как правило, мощные, с хорошей подготовкой, устойчивой психикой и чувством локтя. От них не проистекает никакой преступности. У нас много проблем такого рода с кочевыми племенами, которые порождают нестабильную обстановку.

Происходят драки между кавказскими народами в кварталах расселения юга Франции, иногда с магрибцами, но они сами умеют поддерживать порядок, все очень быстро приходит в правильное состояние. Мы расшифровали различные телефонные разговоры албанской мафии и были потрясены, что эти крайне жестокие парни очень боятся чеченцев.

— Вы ввели термин "византийский синдром", который сейчас наблюдается во Франции и почти во всей Европе. Что вы подразумеваете под этим?

— Мы должны вспомнить о том, что произошло в последние десятилетия существования Византийской империи. Там существовало некое желание окуклиться внутри своего собственного общества, принять позу эмбриона и заниматься только своими проблемами. Тогда было очень много анафем — легко предавали людей анафеме, отлучали от Церкви.

В самый разгар этих христианских гонений, выяснений отношений между собой византийцы отказались от помощи сербов, потому что они не принимали полностью все интеграционные уложения Византийской православной империи. В результате сербы отшатнулись и оказались на стороне турок. Там не было жесткого деления по религии, на стороне мусульманских завоевателей были и христиане, и, наоборот, случалось то, что сторонниками византийцев выступали мусульмане. Скорее деление по интересам было более, чем по религии.

Поэтому я называю византийским синдромом желание окуклиться, отрицать реальность, которая вокруг происходит. Согласно легенде, в последний день Византии император беседовал с приближенными о теологическом вопросе по поводу пола ангелов. Их интересовало, кто ангелы — мальчики или девочки. Часовые, стоявшие на крепостной стене, отправились к Басилевсу и сказали, что турки уже под стенами, а император ответил: не смейте меня тревожить мелкими проблемами, когда я решаю серьезный вопрос.

Через три дня Византии не стало. То же самое сейчас в Европе. В Швеции происходит теракт, а уже через три дня вся Швеция интересуется совершенно другой проблемой — межполовыми отношениями. Так что мы на Западе из-за нашей неспособности интересоваться современностью и решать проблемы очень скоро рискуем повторить судьбу византийцев. Мы не умеем противостоять опасности...

услышал интересную и свежую мысль от наших братьев либерастов. оказывается демократия это не власть большинства и не система выражающая интересы большинства а средство меньшинству добиться того чтобы его интересы были поставлены прежде всего. возникает правда вопрос - а если меньшинств таких несколько. скажем 2. то чьи интересы демократическая система должна будет поставить поперёк всех остальных - самого малого самого наглого или ещё какой то другой алгоритм

... пишет:услышал интересную и свежую мысль от наших братьев либерастов. оказывается демократия это не власть большинства и не система выражающая интересы большинства а средство меньшинству добиться того чтобы его интересы были поставлены прежде всего. возникает правда вопрос - а если меньшинств таких несколько. скажем 2. то чьи интересы демократическая система должна будет поставить поперёк всех остальных - самого малого самого наглого или ещё какой то другой алгоритм

Никаких вопросов не возникает) возникает из одной большой очереди много маленьких... а источник остается один, налогоплательщики. Скоро источник будет менше и гораздо всех остальных, тогда толерантность и демократия и преобразятся.