Много довольно вопросов, да я и сам обещал рассказать об ощущениях от украинской поездки. Тоже я прошу задавать конкретные вопросы, я по мере сил на них отвечу. Но общее ощущение мое – это, в первую очередь, огромная благодарность. Огромная благодарность за то неожиданное тепло, с которым я там столкнулся и от которого успел уже отвыкнуть. И мне показалось, что, конечно, для сегодняшней Украины хорошее отношение к москвичу – это серьезная заслуга, это подвига, это умение побеждать предубеждения. Мне показалось, что при всех трудностях, при всех бесспорных проблемах, с которыми Украина сегодня сталкивается (не в последнюю очередь это наша заслуга, конечно), там все-таки есть и ощущение будущего, и ощущение живой жизни, надежды. Нет вот этого тягостного, давящего чувства следящих постоянно за тобой глаз, которое есть, к сожалению, в России практически у всех – у либералов и у государственников, у лоялистов и у инакомыслящих, потому что, как мне кажется, сегодняшняя Россия выбрала себе очень странную национальную идею: обязательно, любой ценой превзойти всех в худшем. Это не так трудно, как кажется, но и не хорошо: взять у всех худшее и показать, что мы можем хуже. И вот эта озлобленность, это чувство табуированности разговоров о будущем, это постоянное шантажирование друг друга: «А вы уже наговорили на разжигание», «А вам народец не тот попался», «А вы уже наговорили на экстремизм», – это пустота, тупик, скука, отчаяние, а главное, крайнее раздражение.
Вот в Украине, при всем таком накале страстей, при всей интенсивности тамошней жизни, при всей несомненной коррупции, при всей проблематике, которая сопровождает Зеленского, при всем растущем и, в общем, вполне понятном разочаровании и недоверии к нему или к его команде, – все-таки там есть живая жизнь, есть доброжелательность, есть, как мне представляется, перспектива. Поэтому поездка эта в Киев и Днепр была для меня необычайно приятной, необычайно счастливой. Я знаю, какое количество проплаченных людей немедленно напишет: «Убирайся туда». То, что эти люди находят такие нехитрые мастурбанские радости, – это, конечно, вызывает с одной стороны сочувствие, с другой – брезгливость. Сколько можно сочувствовать? Это брезгливость, определенное презрение. То, что на все разговоры, что кое-что в России не так, раздаются разговоры: «Опять вам, либералам, народишко не тот попался» или «Никто тебя не держит, убирайся», – сами тогда убирайтесь. Потому что вы хотите всех убирать, а это не есть государственная политика, это не есть норма жизни. Ребята, давайте уже что-то предлагать более серьезное.
Так что спасибо всем, спасибо большое, конечно, организаторам этой поездки, и в частности, одному из моих любимых украинских авторов, Вадиму Гефтеру, который замечательно совершенно эту поездку устроил. И спасибо большое друзьям и коллегам, которые со мной там встречались. Спасибо большое Олегу Сенцову с довольно интересным интервью, оно вышло в «Собеседнике». И вообще, общение с Сенцовым – это чрезвычайно интересный опыт. Спасибо Евгению Киселеву, мы с ним как раз встречались в день установки памятника, открытия памятника Примакову, и у него были довольно любопытные личные воспоминания о нем, которыми он поделился. И, конечно, спасибо неизменным друзьям моего студенчества, с которыми я встретился в Киеве, как будто мы и не расставались. И мы повели разговор ровно с той же точки, на которой его прервали год назад. Это удивительная способность немедленно попадать в нужный тон. Спасибо, братцы.
Вот в Украине, при всем таком накале страстей, при всей интенсивности тамошней жизни, при всей несомненной коррупции, при всей проблематике, которая сопровождает Зеленского, при всем растущем и, в общем, вполне понятном разочаровании и недоверии к нему или к его команде, – все-таки там есть живая жизнь, есть доброжелательность, есть, как мне представляется, перспектива. Поэтому поездка эта в Киев и Днепр была для меня необычайно приятной, необычайно счастливой. Я знаю, какое количество проплаченных людей немедленно напишет: «Убирайся туда». То, что эти люди находят такие нехитрые мастурбанские радости, – это, конечно, вызывает с одной стороны сочувствие, с другой – брезгливость. Сколько можно сочувствовать? Это брезгливость, определенное презрение. То, что на все разговоры, что кое-что в России не так, раздаются разговоры: «Опять вам, либералам, народишко не тот попался» или «Никто тебя не держит, убирайся», – сами тогда убирайтесь. Потому что вы хотите всех убирать, а это не есть государственная политика, это не есть норма жизни. Ребята, давайте уже что-то предлагать более серьезное.
Так что спасибо всем, спасибо большое, конечно, организаторам этой поездки, и в частности, одному из моих любимых украинских авторов, Вадиму Гефтеру, который замечательно совершенно эту поездку устроил. И спасибо большое друзьям и коллегам, которые со мной там встречались. Спасибо большое Олегу Сенцову с довольно интересным интервью, оно вышло в «Собеседнике». И вообще, общение с Сенцовым – это чрезвычайно интересный опыт. Спасибо Евгению Киселеву, мы с ним как раз встречались в день установки памятника, открытия памятника Примакову, и у него были довольно любопытные личные воспоминания о нем, которыми он поделился. И, конечно, спасибо неизменным друзьям моего студенчества, с которыми я встретился в Киеве, как будто мы и не расставались. И мы повели разговор ровно с той же точки, на которой его прервали год назад. Это удивительная способность немедленно попадать в нужный тон. Спасибо, братцы.