Форум
Шиес продолжает своё триумфальное шествие по крайней мере по Сыктывкару. Казалось бы, ситуация вокруг этой некогда вовсе неизвестной станции Северной железной дороги пошла на спад после известного решения администрации Президента. Но, во-первых, всё-таки за последние три месяца на Шиесе случились-таки обострения, связанные главным образом с транспортировкой туда топлива, а затем – с ликвидацией активистского поста «Переправа» вблизи Межога. Во-вторых, как показал прошедший в столице Коми в минувшую субботу митинг, интерес к Шиесу не только не ослабевает, но как минимум держится на прежнем уровне.
В минус 14 градусов на ту же площадку, что 2 июня, пришло даже больше народу – такими данными поделились с «Красным знаменем» в Объединённой группе общественного наблюдения: «5500 человек к самому началу митинга. Ближе к концу, конечно, публики стало меньше».
Сыктывкар – и именно митинг – почтил своим присутствием известный блогер Илья Варламов, посещающий город уже второй раз. Наконец, акцию протеста не просто посетил, но и выступил на нём ещё более известный человек – бывший телеведущий федеральных каналов, бывший член нескольких общественных советов при Президенте РФ, а ныне лидер фракции КПРФ в Законодательном собрании Владимирской области Максим Шевченко. В полном соответствии с его известным темпераментом со сцены из уст политика звучали, в общем-то, знакомые, но всякий раз приобретающие новый заряд заявления: «Это не только борьба вашего региона, но и всей России!», «Это преступная власть, она не может править!» и «Это оккупационный режим, который ненавидит родину!»
«Красное знамя» решило расспросить гостя республики по теме митинга немного подробнее.
– Максим Леонардович, радикализация Шиеса как общественного явления продолжается. Могут ли сложиться условия для, скажем осторожно, его майданизации?
– Майдан стал неким нарицательным термином, и результаты Майдана, на мой взгляд, для Украины плачевны. Режим Януковича был, конечно, отвратительным. Но народ на Майдане использовали другие силы для решения своих олигархических проблем. А кровью и мясом, и жизнью за это всё расплатились граждане Украины.
Я бы не хотел, чтобы Шиес стал Майданом. То, что я видел, – это абсолютно народное движение. За спиной Шиеса нет никаких государств и олигархических структур. Есть просто ощущение, что это последняя линия обороны родины. Родины, про которую говорит не Путин и не какие-то начальники, а той самой родины, которую человек ощущает в своём сердце, в своей душе. Это подлинно народное движение. Народное сопротивление, народный сход, народная мобилизация. Вообще, то, что я видел, – это личная невозможность людей мириться с тем, что они считают злом. А очевидно, что наглая попытка глобального, или московского федерального, капитализма при поддержке регионального капитализма превратить родную, прекрасную, чистую землю в какую-то грязную, вонючую свалку мерзкой буржуазной Москвы – это зло. Поэтому Шиес – это сопротивление добра против зла.
То есть это не Майдан, а больше и глубже, чем Майдан. Это по своим последствиям, может быть, гораздо правильнее, чем Майдан. Настоящее народное движение, которое может перерасти в России в серьёзное изменение общественно-политического строя. Потому что мусорное движение по всей стране одно и то же. Просто Шиес – это такая болезненная рана.
Они думали: кто такие коми? да какие-то вымирающие тундряные туземцы, наверное, где-то там в лесах сидят, чё-то там ойкают-айкают. Они ж, московские буржуи, презирают и ненавидят людей, понимаете? Я их очень хорошо знаю лично. И Собянина знаю, и многих других. Хотя сам Собянин манси, он родом из Когалыма, но он уже всё забыл на своей газовой карьере. У них всех аберрация в восприятии мира.
Они попали в ловушку власти. Их туда завела жадность. В чём причина? Есть такое понятие, как раздельная сортировка мусора и переработка. Это фактически замкнутый цикл. Компания «Кока-Кола» упаковывает в пластиковую бутылку кока-колу, продаёт вам – но «Кока-Кола» потом нуждается в пластиковой бутылке, чтобы снова и снова упаковывать кока-колу и вам её продавать. И фактически «Кока-Кола» должна бы была быть заинтересована, чтобы вот эта одна и та же бутылка двигалась: вы её выпили – сдали – она вернулась переработанная или почищенная в «Кока-Колу» – в неё опять залили кока-колу и вам её предоставили. И таким образом эта бутылка нигде не выкидывается – ни в Шиесе, ни в Москве.
В Европе эта система действует. Государство заняло принципиальную позицию. Демократическое государство под давлением партий – «зелёных», левых, консервативных, христианско-демократических партий, партий, которые не выдуманы олигархами, а которые являются плоть от плоти своих стран и своих народов – требует, чтобы никакие корпорации не загрязняли родную землю. Немецкую, чешскую, греческую или французскую.
И только у нас не так. Почему? Потому что если будет переработка, тогда у вот этих жуликов и воров не будет прибылей. Их прибыль – в том, чтобы собрать мусор, взять в аренду землю, выкупить эту землю, выкопать на ней котлован, завалить туда этот мусор и получить бабки. Получить бабки с вас: вы должны оплачивать мусорный тариф. Получить бабки с государства – за так называемую «переработку». То есть это просто жульническая афера.
Мы заинтересованы в том, чтобы крупные корпорации платили экологический сбор. Действующего европейского сбора вполне достаточно для того, чтобы бутылка, которую «Кока-Кола» выкинула на рынок, была прибрана. То есть компания оплачивает сбор отдельной бутылки, доставку этой отдельной бутылки до пункта, где она сортируется, с этого пункта до завода, где её ждут на переработку, и доставку переработанной бутылки обратно на рынок, где её опять продадут компании «Кока-Кола». Или вернут.
Вот как работает современное общество. Но на фига это Собянину и всему этому жулью? У них в этом нет доли бизнеса. И «Кока-Кола» не будет с ними, естественно, иметь дела. Знаете, какой экологический сбор она платит в России? Десять процентов из ста положенных! В России нормы экологических сборов есть. Но у нас считается: зачем платить больше, если можно платить меньше? Они, естественно, так и делают. А в Европе такого нет. Или ты платишь 100% – или ты не участвуешь в рыночном обороте. Почему это делается? Потому что есть злая воля людей. Потому что выкопать, собрать мусор и захоронить – это чистый криминальный доход. С чего ты его получаешь? С каждой машины, которая тебе будет этот мусор увозить. С каждого вагона. С каждого килограмма. Этот доход будет оплачиваться из бюджета, из наших собираемых денег.
Сейчас нам мусорный тариф кажется маленьким. Поверьте, через год они его увеличат в 2-4 раза. Через пять лет, если такая система сохранится, это будет рентабельный криминальный бизнес захоронения в земле, и на этом будут зарабатывать огромные деньги.
Я был в странах, которые не очень высокоразвиты, но где организован раздельный сбор мусора. Более того, компании, которые занимаются переработкой макулатуры, пластика, алюминия, заинтересованы в том, чтобы это сырье им поступало. Заинтересованы компании, которые занимаются переработкой биоотходов. Потому что из этого делаются при определённой переработки удобрения или корм свиньям. В этом только не заинтересованы жулики и воры, которые просто берут в аренду машину, копают яму, нанимают ЧОП и вывозят мусор. А мы им мешаем.
Я себя тоже причисляю к защитникам Шиеса, и Шиес вошёл в мою душу и в моё сердце. Значит, нас надо убить, подавить, сломать, изгнать, запугать. А другого у них нет. Договориться? – тут нам просто не о чем договариваться с ними. Потому что мы им говорим: вы твари. Ибо это не вопрос, где хоронить мусорные отходы Это вопрос того, что вы не хотите внедрять цивилизованные способы их обработки, потому что вам это невыгодно. Вот и всё. Вот так мы ставим вопрос.
– Я хотел бы обратить внимание на местоимение «мы», которое вы употребляете.
– Только «мы». Потому что я – часть народа.
– Но интересанты Шиеса могут появиться со стороны.
– Вы имеете в виду – интересанты сопротивления?
– Если угодно, сопротивления.
– Их нет за границей. Потому что деньги, которые зарабатывают на мусорной свалке, выводятся именно туда. В России они деньги не тратят. Я вас уверяю, что все мусорные компании – оффшорные. Какие-то банки заинтересованы в том, чтобы из России выводились эти деньги и шли туда – в банки Люксембурга, например, или в швейцарские, или в кипрские. То есть иностранные банки заинтересованы в загрязнении нашей земли. Потому что это у них чистый источник дохода, и им всё равно: деньги не пахнут в данном случае.
Те жулики и воры, которые всё это там делают, тоже не заинтересованы в сопротивлении, потому что для них – сына Чайки, Собянина – это лёгкие деньги. Они ничего не вкладывают. Они просто арендуют грузовики и экскаваторы.
Я считаю, что все разумные политические силы должны поддержать движение Шиеса и мусорного протеста по всей стране. И мы видим, какие силы поддерживают – патриотического плана. Но не те патриоты, которые только называют себя патриотами и только говорят: «мы любим Россию, мы любим Россию!» – а сами, как говорится… Путин же не поддержал протестующих Шиеса? – не поддержал. Вот тебе и патриот нашёлся!
– Он как бы над схваткой.
– Ничего он не «над»! Царь в своё время тоже казался «над». Очень можно легко спуститься на 23 ступени вниз, в ипатьевский подвал, как говорится. Поэтому сегодня ты «над», а завтра ты «под». Так устроен мир.
Я вижу, что КПРФ здесь и в Архангельской области как ключевая, системная, большая оппозиционная партия во многом является организатором. Но не протеста. Протест организует народ. Я не хочу сказать, что Шиес – дело КПРФ. Шиес – дело народа, но поддержка из КПРФ, я вижу, очень большая. Плюс организуются и самоорганизуются стихийные общественные движения.
Я считаю, что складывается широкая народная коалиция, и мне очень приятно это видеть.
– Отличается ли, на ваш взгляд, поведение представителей московского капитализма от регионального?
– Нет, они абсолютно сотрудничают. Я человек образованный и склонный к марксизму. Я противник таких определений. Считаю, что есть криминальный капитализм. И власть демонстрирует его. Он и московский, и сыктывкарский. Что, у него нет тут партнёров? Конечно, есть. А кто завозит туда топливо, московские? – ничего подобного. Это архангельские и коми завозят. А кто предоставляет технику, которой будут рыть? А кто будет работать на этой технике?
Но есть группа бизнесменов, которые просто бьются в стену. Они говорят: мы хотим, нам нужен этот пластик. Дайте нам возможность из этих свалок, не доводя их до земли, забрать себе пластиковые банки, бумагу, алюминий! Мы хотим построить завод по переработке макулатуры, нам нужна эта картонная тара, которая будет там гнить, бумага, нам нужны эти пластиковые бутылки, потому что мы их переработаем.
Вот IKEA в Швеции пластиковые бутылки перерабатывает в шарики, которыми заполняются подушки.
Но в России невыгодно никакое высокотехнологичное производство. Это сразу лишает криминальную банду, стоящую у власти, изображающую из себя макрокапиталистическое развитие, доходов. Они получают сегодня на грабеже и уничтожении нашей родины невероятные доходы – 300-600%, которые немыслимы в цивилизованном мире. Это доходы абсолютно колониальной оккупации.
– Вы можете прямо назвать кого-нибудь, кто противится мусоропереработке?
– У мусорной темы есть три лоббиста, которые хотят заработать лёгкие деньги, – это Чемезов, Чайка и Шойгу. Вот не надо строить иллюзий, что мы не знаем, кто эти люди. Им проще всего использовать свои ресурсы: выкопать котлованы, взять грузовики, вывезти всю эту гадость и закопать. В Шиесе ли, на Алтае… В Подмосковье они не хотят, здешняя земелька им дорога, они – эта отвратительная московская буржуазия – там свои дачки строят. Значит, они вывозят к нам во Владимирскую область.
Мы имеем дело не вообще с капитализмом, а с конкретным российским криминальным колониальным оккупационным капитализмом, который просто омерзителен. И аморален абсолютно.
– На днях на «Эхе Москвы» вы предложили новое толкование Октябрьской революции: национальный капитализм столкнулся с капитализмом экспортным. Это частично накладывается на то, что вы говорите о нынешнем времени.
– Их конфликт действительно разрушил Россию. Он был разрешим в рамках демократических либеральных реформ. Спасителем России был Витте, а не Столыпин. Столыпинская реформа не решала никаких коренных российских вопросов самодержавия. Она просто создавала новую линию напряжения, о чём Ленин ещё тогда писал, будучи умным человеком. А Витте на самом деле предлагал, будучи государственником, конституционные реформы, чтоб договориться между разными типами капитала. Царская власть на это не пошла, что в итоге привело к революции 1905 года.
– Это относится и к нынешнему дню?
– Конечно. Одна и та же модель: государственный капитализм пользуется большим имуществом и силовым прикрытием. Они просто добывают из этой земли лёгкие деньги, а национальная буржуазия – тяжелейшим образом. У меня есть очень близкие друзья-предприниматели. Преодолевая рейдерство, преодолевая коррупцию, все эти нормативы, они пытаются создавать капитал другого типа. Власть здесь никакого капитала не создаёт. Она как бы вынимает капитал из этой земли, как это ни парадоксально звучит, а закапывая в Шиес мусор, она превращает его в деньги. Свои. Которые она потом вывозит на Запад.
Если человек строит завод, допустим, по переработке пластиковых бутылок, он совершенно не заинтересован в том, чтобы эти деньги вывести в банк Швейцарии. Он заинтересован в том, чтобы эти деньги инвестировать в увеличение прибыли здесь.
Но власть, учитывая опыт и 1917 года в том числе, просто сдерживает развитие внутреннего капитализма. Поэтому, в частности, и не разрешают раздельный сбор мусора. Потому что это приведёт к созданию десятков тысяч рабочих мест, к созданию внутреннего капитала. Это очень прибыльное производство, поверьте. Если вы организовали завод по переработке пластиковой тары и организовали доставку бутылок из Москвы, то у вас гарантирована прибыль. Потому что у вас есть постоянный потребитель – те, кто заинтересован в упаковке. У вас этот рынок в России огромен, он как бы ненасытим.
Но вам это не позволяют сделать. Им этого не надо. Они же зарабатывают не на расширении, не на увеличении товаропроизводства и рыночных отношений. Они зарабатывают на том, что осёдлывают коррупционные каналы, по которым получают доступ к контролю определённого типа капитала, который отсюда или извлекается, или здесь оборачивается. То есть они создают капитализм ренты. Коррупционной и бюрократической.
– Совершенный оффтопик, но вопрос вам как к эксперту по религиозным вопросам. По вашим оперативным данным, какая следующая поместная церковь признает Православную церковь Украины и вообще , как быстро этот процесс пойдёт?
– Да меня это вообще не интересует! Поповские дела находятся за рамками моего интереса. Ко Христу это не имеет никакого отношения. Христу абсолютно всё равно, как относятся между собой украинская, греческая и русская церковь, честно скажу. Если представить: вот Исус Христос, как мы его знаем из евангелия. К нему подходят эти люди – бородатые, толстые, в золотых одеждах. Говорят: вот, скажи нам, Господь, кому украинская церковь должна подчиняться – нам или Константинополю? Он бы сказал им вообще-то: вы, порождения ехиднины, как Он сказал фарисеям, идите отсюда и не грешите! Что бы Он ещё мог им сказать на это, просто не знаю.
– То есть сейчас вы этим не интересуетесь?
– Я просто не считаю, что это вообще какой-то важный вопрос. Считаю, что украинцы имеют право иметь свою автокефальную автономную церковь. Я всегда это говорил. Если бы Москва дала эту автокефалию ещё в начале 90-х годов, то, уверен просто, не было бы той трагической ситуации, которая сегодня там сложилась.
Я всё равно буду бывать в Греции, я православный человек, и мне наплевать, как относится к греческим православным, которые гораздо древнее русской церкви, патриарх Московский. Вот просто мне на это наплевать. Я буду ходить в греческую церковь, вместе с греками сидеть на их прекрасных богослужениях, молиться вместе с ними и чувствовать, что это мои братья и сёстры. Что мне указ Священного синода по поводу греков? Кто они такие? Когда греки были христианами, они ещё тут, как говорится, человеческие жертвы приносили Перуну. Будут они ещё греков учить православию!
Поэтому это для меня вообще вопрос несущественный.
Фото из группы ВКонтакте “Люди и события КПРФ. Республика Коми”
В минус 14 градусов на ту же площадку, что 2 июня, пришло даже больше народу – такими данными поделились с «Красным знаменем» в Объединённой группе общественного наблюдения: «5500 человек к самому началу митинга. Ближе к концу, конечно, публики стало меньше».
Сыктывкар – и именно митинг – почтил своим присутствием известный блогер Илья Варламов, посещающий город уже второй раз. Наконец, акцию протеста не просто посетил, но и выступил на нём ещё более известный человек – бывший телеведущий федеральных каналов, бывший член нескольких общественных советов при Президенте РФ, а ныне лидер фракции КПРФ в Законодательном собрании Владимирской области Максим Шевченко. В полном соответствии с его известным темпераментом со сцены из уст политика звучали, в общем-то, знакомые, но всякий раз приобретающие новый заряд заявления: «Это не только борьба вашего региона, но и всей России!», «Это преступная власть, она не может править!» и «Это оккупационный режим, который ненавидит родину!»
«Красное знамя» решило расспросить гостя республики по теме митинга немного подробнее.
– Максим Леонардович, радикализация Шиеса как общественного явления продолжается. Могут ли сложиться условия для, скажем осторожно, его майданизации?
– Майдан стал неким нарицательным термином, и результаты Майдана, на мой взгляд, для Украины плачевны. Режим Януковича был, конечно, отвратительным. Но народ на Майдане использовали другие силы для решения своих олигархических проблем. А кровью и мясом, и жизнью за это всё расплатились граждане Украины.
Я бы не хотел, чтобы Шиес стал Майданом. То, что я видел, – это абсолютно народное движение. За спиной Шиеса нет никаких государств и олигархических структур. Есть просто ощущение, что это последняя линия обороны родины. Родины, про которую говорит не Путин и не какие-то начальники, а той самой родины, которую человек ощущает в своём сердце, в своей душе. Это подлинно народное движение. Народное сопротивление, народный сход, народная мобилизация. Вообще, то, что я видел, – это личная невозможность людей мириться с тем, что они считают злом. А очевидно, что наглая попытка глобального, или московского федерального, капитализма при поддержке регионального капитализма превратить родную, прекрасную, чистую землю в какую-то грязную, вонючую свалку мерзкой буржуазной Москвы – это зло. Поэтому Шиес – это сопротивление добра против зла.
То есть это не Майдан, а больше и глубже, чем Майдан. Это по своим последствиям, может быть, гораздо правильнее, чем Майдан. Настоящее народное движение, которое может перерасти в России в серьёзное изменение общественно-политического строя. Потому что мусорное движение по всей стране одно и то же. Просто Шиес – это такая болезненная рана.
Они думали: кто такие коми? да какие-то вымирающие тундряные туземцы, наверное, где-то там в лесах сидят, чё-то там ойкают-айкают. Они ж, московские буржуи, презирают и ненавидят людей, понимаете? Я их очень хорошо знаю лично. И Собянина знаю, и многих других. Хотя сам Собянин манси, он родом из Когалыма, но он уже всё забыл на своей газовой карьере. У них всех аберрация в восприятии мира.
Они попали в ловушку власти. Их туда завела жадность. В чём причина? Есть такое понятие, как раздельная сортировка мусора и переработка. Это фактически замкнутый цикл. Компания «Кока-Кола» упаковывает в пластиковую бутылку кока-колу, продаёт вам – но «Кока-Кола» потом нуждается в пластиковой бутылке, чтобы снова и снова упаковывать кока-колу и вам её продавать. И фактически «Кока-Кола» должна бы была быть заинтересована, чтобы вот эта одна и та же бутылка двигалась: вы её выпили – сдали – она вернулась переработанная или почищенная в «Кока-Колу» – в неё опять залили кока-колу и вам её предоставили. И таким образом эта бутылка нигде не выкидывается – ни в Шиесе, ни в Москве.
В Европе эта система действует. Государство заняло принципиальную позицию. Демократическое государство под давлением партий – «зелёных», левых, консервативных, христианско-демократических партий, партий, которые не выдуманы олигархами, а которые являются плоть от плоти своих стран и своих народов – требует, чтобы никакие корпорации не загрязняли родную землю. Немецкую, чешскую, греческую или французскую.
И только у нас не так. Почему? Потому что если будет переработка, тогда у вот этих жуликов и воров не будет прибылей. Их прибыль – в том, чтобы собрать мусор, взять в аренду землю, выкупить эту землю, выкопать на ней котлован, завалить туда этот мусор и получить бабки. Получить бабки с вас: вы должны оплачивать мусорный тариф. Получить бабки с государства – за так называемую «переработку». То есть это просто жульническая афера.
Мы заинтересованы в том, чтобы крупные корпорации платили экологический сбор. Действующего европейского сбора вполне достаточно для того, чтобы бутылка, которую «Кока-Кола» выкинула на рынок, была прибрана. То есть компания оплачивает сбор отдельной бутылки, доставку этой отдельной бутылки до пункта, где она сортируется, с этого пункта до завода, где её ждут на переработку, и доставку переработанной бутылки обратно на рынок, где её опять продадут компании «Кока-Кола». Или вернут.
Вот как работает современное общество. Но на фига это Собянину и всему этому жулью? У них в этом нет доли бизнеса. И «Кока-Кола» не будет с ними, естественно, иметь дела. Знаете, какой экологический сбор она платит в России? Десять процентов из ста положенных! В России нормы экологических сборов есть. Но у нас считается: зачем платить больше, если можно платить меньше? Они, естественно, так и делают. А в Европе такого нет. Или ты платишь 100% – или ты не участвуешь в рыночном обороте. Почему это делается? Потому что есть злая воля людей. Потому что выкопать, собрать мусор и захоронить – это чистый криминальный доход. С чего ты его получаешь? С каждой машины, которая тебе будет этот мусор увозить. С каждого вагона. С каждого килограмма. Этот доход будет оплачиваться из бюджета, из наших собираемых денег.
Сейчас нам мусорный тариф кажется маленьким. Поверьте, через год они его увеличат в 2-4 раза. Через пять лет, если такая система сохранится, это будет рентабельный криминальный бизнес захоронения в земле, и на этом будут зарабатывать огромные деньги.
Я был в странах, которые не очень высокоразвиты, но где организован раздельный сбор мусора. Более того, компании, которые занимаются переработкой макулатуры, пластика, алюминия, заинтересованы в том, чтобы это сырье им поступало. Заинтересованы компании, которые занимаются переработкой биоотходов. Потому что из этого делаются при определённой переработки удобрения или корм свиньям. В этом только не заинтересованы жулики и воры, которые просто берут в аренду машину, копают яму, нанимают ЧОП и вывозят мусор. А мы им мешаем.
Я себя тоже причисляю к защитникам Шиеса, и Шиес вошёл в мою душу и в моё сердце. Значит, нас надо убить, подавить, сломать, изгнать, запугать. А другого у них нет. Договориться? – тут нам просто не о чем договариваться с ними. Потому что мы им говорим: вы твари. Ибо это не вопрос, где хоронить мусорные отходы Это вопрос того, что вы не хотите внедрять цивилизованные способы их обработки, потому что вам это невыгодно. Вот и всё. Вот так мы ставим вопрос.
– Я хотел бы обратить внимание на местоимение «мы», которое вы употребляете.
– Только «мы». Потому что я – часть народа.
– Но интересанты Шиеса могут появиться со стороны.
– Вы имеете в виду – интересанты сопротивления?
– Если угодно, сопротивления.
– Их нет за границей. Потому что деньги, которые зарабатывают на мусорной свалке, выводятся именно туда. В России они деньги не тратят. Я вас уверяю, что все мусорные компании – оффшорные. Какие-то банки заинтересованы в том, чтобы из России выводились эти деньги и шли туда – в банки Люксембурга, например, или в швейцарские, или в кипрские. То есть иностранные банки заинтересованы в загрязнении нашей земли. Потому что это у них чистый источник дохода, и им всё равно: деньги не пахнут в данном случае.
Те жулики и воры, которые всё это там делают, тоже не заинтересованы в сопротивлении, потому что для них – сына Чайки, Собянина – это лёгкие деньги. Они ничего не вкладывают. Они просто арендуют грузовики и экскаваторы.
Я считаю, что все разумные политические силы должны поддержать движение Шиеса и мусорного протеста по всей стране. И мы видим, какие силы поддерживают – патриотического плана. Но не те патриоты, которые только называют себя патриотами и только говорят: «мы любим Россию, мы любим Россию!» – а сами, как говорится… Путин же не поддержал протестующих Шиеса? – не поддержал. Вот тебе и патриот нашёлся!
– Он как бы над схваткой.
– Ничего он не «над»! Царь в своё время тоже казался «над». Очень можно легко спуститься на 23 ступени вниз, в ипатьевский подвал, как говорится. Поэтому сегодня ты «над», а завтра ты «под». Так устроен мир.
Я вижу, что КПРФ здесь и в Архангельской области как ключевая, системная, большая оппозиционная партия во многом является организатором. Но не протеста. Протест организует народ. Я не хочу сказать, что Шиес – дело КПРФ. Шиес – дело народа, но поддержка из КПРФ, я вижу, очень большая. Плюс организуются и самоорганизуются стихийные общественные движения.
Я считаю, что складывается широкая народная коалиция, и мне очень приятно это видеть.
– Отличается ли, на ваш взгляд, поведение представителей московского капитализма от регионального?
– Нет, они абсолютно сотрудничают. Я человек образованный и склонный к марксизму. Я противник таких определений. Считаю, что есть криминальный капитализм. И власть демонстрирует его. Он и московский, и сыктывкарский. Что, у него нет тут партнёров? Конечно, есть. А кто завозит туда топливо, московские? – ничего подобного. Это архангельские и коми завозят. А кто предоставляет технику, которой будут рыть? А кто будет работать на этой технике?
Но есть группа бизнесменов, которые просто бьются в стену. Они говорят: мы хотим, нам нужен этот пластик. Дайте нам возможность из этих свалок, не доводя их до земли, забрать себе пластиковые банки, бумагу, алюминий! Мы хотим построить завод по переработке макулатуры, нам нужна эта картонная тара, которая будет там гнить, бумага, нам нужны эти пластиковые бутылки, потому что мы их переработаем.
Вот IKEA в Швеции пластиковые бутылки перерабатывает в шарики, которыми заполняются подушки.
Но в России невыгодно никакое высокотехнологичное производство. Это сразу лишает криминальную банду, стоящую у власти, изображающую из себя макрокапиталистическое развитие, доходов. Они получают сегодня на грабеже и уничтожении нашей родины невероятные доходы – 300-600%, которые немыслимы в цивилизованном мире. Это доходы абсолютно колониальной оккупации.
– Вы можете прямо назвать кого-нибудь, кто противится мусоропереработке?
– У мусорной темы есть три лоббиста, которые хотят заработать лёгкие деньги, – это Чемезов, Чайка и Шойгу. Вот не надо строить иллюзий, что мы не знаем, кто эти люди. Им проще всего использовать свои ресурсы: выкопать котлованы, взять грузовики, вывезти всю эту гадость и закопать. В Шиесе ли, на Алтае… В Подмосковье они не хотят, здешняя земелька им дорога, они – эта отвратительная московская буржуазия – там свои дачки строят. Значит, они вывозят к нам во Владимирскую область.
Мы имеем дело не вообще с капитализмом, а с конкретным российским криминальным колониальным оккупационным капитализмом, который просто омерзителен. И аморален абсолютно.
– На днях на «Эхе Москвы» вы предложили новое толкование Октябрьской революции: национальный капитализм столкнулся с капитализмом экспортным. Это частично накладывается на то, что вы говорите о нынешнем времени.
– Их конфликт действительно разрушил Россию. Он был разрешим в рамках демократических либеральных реформ. Спасителем России был Витте, а не Столыпин. Столыпинская реформа не решала никаких коренных российских вопросов самодержавия. Она просто создавала новую линию напряжения, о чём Ленин ещё тогда писал, будучи умным человеком. А Витте на самом деле предлагал, будучи государственником, конституционные реформы, чтоб договориться между разными типами капитала. Царская власть на это не пошла, что в итоге привело к революции 1905 года.
– Это относится и к нынешнему дню?
– Конечно. Одна и та же модель: государственный капитализм пользуется большим имуществом и силовым прикрытием. Они просто добывают из этой земли лёгкие деньги, а национальная буржуазия – тяжелейшим образом. У меня есть очень близкие друзья-предприниматели. Преодолевая рейдерство, преодолевая коррупцию, все эти нормативы, они пытаются создавать капитал другого типа. Власть здесь никакого капитала не создаёт. Она как бы вынимает капитал из этой земли, как это ни парадоксально звучит, а закапывая в Шиес мусор, она превращает его в деньги. Свои. Которые она потом вывозит на Запад.
Если человек строит завод, допустим, по переработке пластиковых бутылок, он совершенно не заинтересован в том, чтобы эти деньги вывести в банк Швейцарии. Он заинтересован в том, чтобы эти деньги инвестировать в увеличение прибыли здесь.
Но власть, учитывая опыт и 1917 года в том числе, просто сдерживает развитие внутреннего капитализма. Поэтому, в частности, и не разрешают раздельный сбор мусора. Потому что это приведёт к созданию десятков тысяч рабочих мест, к созданию внутреннего капитала. Это очень прибыльное производство, поверьте. Если вы организовали завод по переработке пластиковой тары и организовали доставку бутылок из Москвы, то у вас гарантирована прибыль. Потому что у вас есть постоянный потребитель – те, кто заинтересован в упаковке. У вас этот рынок в России огромен, он как бы ненасытим.
Но вам это не позволяют сделать. Им этого не надо. Они же зарабатывают не на расширении, не на увеличении товаропроизводства и рыночных отношений. Они зарабатывают на том, что осёдлывают коррупционные каналы, по которым получают доступ к контролю определённого типа капитала, который отсюда или извлекается, или здесь оборачивается. То есть они создают капитализм ренты. Коррупционной и бюрократической.
– Совершенный оффтопик, но вопрос вам как к эксперту по религиозным вопросам. По вашим оперативным данным, какая следующая поместная церковь признает Православную церковь Украины и вообще , как быстро этот процесс пойдёт?
– Да меня это вообще не интересует! Поповские дела находятся за рамками моего интереса. Ко Христу это не имеет никакого отношения. Христу абсолютно всё равно, как относятся между собой украинская, греческая и русская церковь, честно скажу. Если представить: вот Исус Христос, как мы его знаем из евангелия. К нему подходят эти люди – бородатые, толстые, в золотых одеждах. Говорят: вот, скажи нам, Господь, кому украинская церковь должна подчиняться – нам или Константинополю? Он бы сказал им вообще-то: вы, порождения ехиднины, как Он сказал фарисеям, идите отсюда и не грешите! Что бы Он ещё мог им сказать на это, просто не знаю.
– То есть сейчас вы этим не интересуетесь?
– Я просто не считаю, что это вообще какой-то важный вопрос. Считаю, что украинцы имеют право иметь свою автокефальную автономную церковь. Я всегда это говорил. Если бы Москва дала эту автокефалию ещё в начале 90-х годов, то, уверен просто, не было бы той трагической ситуации, которая сегодня там сложилась.
Я всё равно буду бывать в Греции, я православный человек, и мне наплевать, как относится к греческим православным, которые гораздо древнее русской церкви, патриарх Московский. Вот просто мне на это наплевать. Я буду ходить в греческую церковь, вместе с греками сидеть на их прекрасных богослужениях, молиться вместе с ними и чувствовать, что это мои братья и сёстры. Что мне указ Священного синода по поводу греков? Кто они такие? Когда греки были христианами, они ещё тут, как говорится, человеческие жертвы приносили Перуну. Будут они ещё греков учить православию!
Поэтому это для меня вообще вопрос несущественный.
Фото из группы ВКонтакте “Люди и события КПРФ. Республика Коми”
