Форум
Россию однозначно ждет еще одна пенсионная реформа и новое повышение пенсионного возраста. Такой вывод можно сделать из обзора Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР), посвященного развитию национальных пенсионных систем.
В документе отмечается, что раньше средний возраст выхода на пенсию в ОЭСР был равен 63,8 года. Но к 2060 году, согласно уже принятым решениям, он вырастет до 65,9 года.
С одной стороны, это вызвано ростом соотношения численности пожилых к количеству работающих. За последние 40 лет число людей старше 65 лет выросло с 20 до 31 в расчете на 100 человек населения. К 2060 году этот показатель увеличится до 58.
Но есть и другой фактор: пенсионный возраст в развитых странах не успевает за растущей продолжительностью жизни.
В обзоре ОЭСР отмечается, что добавленные годы трудовой деятельности составляют только половину от прироста продолжительности жизни после 65 лет. Поколение, выходящее сейчас на рынок труда, проведет на пенсии 33,6% взрослой жизни, нынешние пенсионеры — 32%.
В результате роста числа пенсионеров, и увеличении периода их дожития, в большинстве стран ОЭСР будет сокращаться коэффициент замещения — отношение средней пенсии к среднему заработку.
Сейчас этот коэффициент среднем составляет 59%. Правда, разброс велик: от 30% в Литве и Мексике до 90% и более в Австрии, Италии, Люксембурге, Португалии и Турции. Но размеры пенсий в ОЭСР в любом случае впечатляют.
В среднем в странах ОЭСР люди старше 65 лет имеют доход на уровне 87% от среднего для населения. Наименьшее соотношение — в Эстонии и Южной Корее (70%), наибольшее — во Франции и Израиле (более 100%). При этом уровень бедности среди пожилых в ОЭСР лишь слегка превышает этот показатель для всего населения (13,5% против 11,8%).
Россия, понятно, к ОЭСР не относится. Процесс нашего вступления в организацию был отложен в марте 2014 года из-за крымских событий, и вряд ли возобновится в обозримом будущем.
Коэффициент замещения у нас, можно сказать, на уровне плинтуса — 33%. А граждане до заслуженного отдыха доживают хронически больными. У нас средний возраст здоровой жизни составляет всего 62 года — неслучайно средний возраст выхода на пенсию до пенсионной реформы держался на отметке 64 года. Видимо, работать дальше у россиян уже не было сил. Но несмотря на это у нас затеяли пенсионную реформу.
Хотя понятно, проблемы с неудержимым повышением возраста дожития, как в ОЭСР, в России просто не существует. Тем не менее, тренды в области повышения пенсионного возраста вместе с пенсионной реформой у нас вполне западные.
По мнению экспертов, парадокс объясняется просто: правительство РФ беспощадно экономит на содержании пожилых. Расчеты показывают, что через пять лет, благодаря пенсионной реформе, экономия бюджета на выплатах пенсий составит до 850 млрд. рублей в год. Еще больше экономии принесет балльная система начисления пенсий. Зарплаты у нас почти не растут, зато кабмин непрерывно увеличивает базу (предельную величину годового дохода) для исчисления страховых взносов на обязательное пенсионное страхование.
К чему это приводит, лучше объяснить на примере. Скажем, зарплата гражданина в последние годы была 40 тысяч рублей в месяц — в год он получает 480 тысяч. Для подсчета баллов эту сумму надо разделить на предельную величину базы и умножить на 10. При таком доходе в 2015 году работник получал от ПФР 6,75 пенсионного балла (предельная величина была 59 200 рублей). В 2019 году — 4,17 балла. А в 2020-м — при новой предельной величине в 107 600 рублей — он получит всего 3,71 балла.
Все это ведет к тому, что гражданин с невысокой зарплатой будет получать чисто символическую пенсию. А если кабмин «по-европейски» продолжит пенсионную реформу и поднимет пенсионный возраст еще разок — на пару-тройку лет — символическими станут и расходы государства по своим социальным обязательствам. Что, по-видимому, и является истинной целью всех пенсионных реформ в России.
Новости СМИ2
— ОЭСР в свою организацию развитых стран нас не берет, хотя мы бьемся туда 20 с лишним лет, — отмечает доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — Отвечают так: вы по своим показателям не являетесь развитой страной.
Замечу, что и демографическая ситуация в России уникальная. Связано это не с текущим этапом депопуляции, а с кумулятивным эффектом всех предыдущих негативных тенденций. Они привели к тому, что значительную продолжительность жизни — такую, которая и должна быть в социальном государстве — у нас имеют только женщины.
Последнее «достижение» для мужчин — непонятно как рассчитанное — 68 лет. То есть, мужчины у нас, в среднем, через три года после выхода на пенсию должны уходить из жизни.
Здесь важно понимать один момент: у нас методика расчета продолжительности жизни совсем иная, чем в ОЭСР. У нас ожидаемую продолжительность жизни считают при рождении. Поэтому огромное влияние на среднюю продолжительность жизни имеет детская и материнская смертность.
По нашей методике, каждый выживший ребенок сразу добавляет при расчете показателя 60 с лишним лет. А каждый погибший работник добавляет всего ничего: средний возраст таких погибших в России — 49 лет.
Именно эта методика позволила министру здравоохранения Веронике Скворцовой формально оправдывать пенсионную реформу и повышение пенсионного возраста. Она делала акцент на росте средний продолжительности жизни. Но на самом деле нужные цифры получились благодаря тому, что упала детская смертность, а также смертность от ДТП.
Если же брать за многие годы — за последние 30−40 лет — величину дожития для возрастной группы 55−60 лет, то выяснится: этот показатель совершенно точно не увеличивается.
«СП»: — Что это означает?
— Что принцип, изложенный в обзоре ОЭСР — повышение пенсионного возраста вместе с пенсионной реформой вдогонку за растущим периодом дожития — к России никак не применим.
Нам, я считаю, надо менять методику. Все же дети на пенсию не выходят — выходят люди предпенсионного возраста. Вот их дожитие — группы 55−60 лет — и надо учитывать. Но у нас эти данные прячутся.
Добавлю, членство в ОЭСР было бы для нас хорошо. Хотя бы тем, что Россия была бы вынуждена принять западные методики расчета социальных и экономических показателей.
«СП»: — И как бы в этом случае выглядели бы показатели продолжительности жизни, периода дожития?
— Хуже, чем нынешние, а вот насколько хуже — на сегодня тайна великая. Именно поэтому мы стучимся в двери ОЭСР, но не очень настойчиво.
«СП»: — Для чего нас обманывают благостной статистикой, принимая пенсионную реформу, чтобы государство могло меньше тратить на пенсионное обеспечение?
— Президент Владимир Путин утвердил ряд национальных проектов, и значительная их часть касается социальной сферы. Де-факто нацпроекты проваливаются — по данным Счетной палаты за половину 2019 года нацпроекты исполнены всего на треть. Этот потерянный год почти гарантирует, что к контрольной точке — к 2024 году — национальные проекты выполнены не будут.
Поэтому в ход идет социалистический прием: зачем выполнять на деле, если выполнение можно показать на бумаге? Мы опять, я считаю, наступаем на те же грабли — при социализме это назвалось приписками и очковтирательством.
«СП»: — Наши власти могут сказать: у нас ситуация как в ОЭСР, давайте проведем пенсионную реформу и поднимем пенсионный возраст еще на пару лет?
— Они могут что угодно. Вот к месту анекдот, который я лично рассказал Алексею Леонидовичу Кудрину — мы вместе были на одной из конференций, потом вышли в холл. «Хотите, Алексей Леонидович, анекдот о вас самом?» «Валяй!»
Я начал: осадили Кудрина журналисты. Почему, говорят, вы против того, чтобы пенсионеры жили хорошо? Я, отвечает Кудрин, вовсе не против — я за то, чтобы мужчины-пенсионеры получали 10 тысяч долларов, а пенсионеры-женщины 8 тысяч — и это в месяц. Как же такое возможно, это же очень много! Немного, совсем немного — просто мужчинам надо поднять пенсионный возраст до 100 лет, а женщинам — до 95-ти.
Анекдот анекдотом, конечно. Но доля правды в нем есть.
В документе отмечается, что раньше средний возраст выхода на пенсию в ОЭСР был равен 63,8 года. Но к 2060 году, согласно уже принятым решениям, он вырастет до 65,9 года.
С одной стороны, это вызвано ростом соотношения численности пожилых к количеству работающих. За последние 40 лет число людей старше 65 лет выросло с 20 до 31 в расчете на 100 человек населения. К 2060 году этот показатель увеличится до 58.
Но есть и другой фактор: пенсионный возраст в развитых странах не успевает за растущей продолжительностью жизни.
В обзоре ОЭСР отмечается, что добавленные годы трудовой деятельности составляют только половину от прироста продолжительности жизни после 65 лет. Поколение, выходящее сейчас на рынок труда, проведет на пенсии 33,6% взрослой жизни, нынешние пенсионеры — 32%.
В результате роста числа пенсионеров, и увеличении периода их дожития, в большинстве стран ОЭСР будет сокращаться коэффициент замещения — отношение средней пенсии к среднему заработку.
Сейчас этот коэффициент среднем составляет 59%. Правда, разброс велик: от 30% в Литве и Мексике до 90% и более в Австрии, Италии, Люксембурге, Португалии и Турции. Но размеры пенсий в ОЭСР в любом случае впечатляют.
В среднем в странах ОЭСР люди старше 65 лет имеют доход на уровне 87% от среднего для населения. Наименьшее соотношение — в Эстонии и Южной Корее (70%), наибольшее — во Франции и Израиле (более 100%). При этом уровень бедности среди пожилых в ОЭСР лишь слегка превышает этот показатель для всего населения (13,5% против 11,8%).
Россия, понятно, к ОЭСР не относится. Процесс нашего вступления в организацию был отложен в марте 2014 года из-за крымских событий, и вряд ли возобновится в обозримом будущем.
Коэффициент замещения у нас, можно сказать, на уровне плинтуса — 33%. А граждане до заслуженного отдыха доживают хронически больными. У нас средний возраст здоровой жизни составляет всего 62 года — неслучайно средний возраст выхода на пенсию до пенсионной реформы держался на отметке 64 года. Видимо, работать дальше у россиян уже не было сил. Но несмотря на это у нас затеяли пенсионную реформу.
Хотя понятно, проблемы с неудержимым повышением возраста дожития, как в ОЭСР, в России просто не существует. Тем не менее, тренды в области повышения пенсионного возраста вместе с пенсионной реформой у нас вполне западные.
По мнению экспертов, парадокс объясняется просто: правительство РФ беспощадно экономит на содержании пожилых. Расчеты показывают, что через пять лет, благодаря пенсионной реформе, экономия бюджета на выплатах пенсий составит до 850 млрд. рублей в год. Еще больше экономии принесет балльная система начисления пенсий. Зарплаты у нас почти не растут, зато кабмин непрерывно увеличивает базу (предельную величину годового дохода) для исчисления страховых взносов на обязательное пенсионное страхование.
К чему это приводит, лучше объяснить на примере. Скажем, зарплата гражданина в последние годы была 40 тысяч рублей в месяц — в год он получает 480 тысяч. Для подсчета баллов эту сумму надо разделить на предельную величину базы и умножить на 10. При таком доходе в 2015 году работник получал от ПФР 6,75 пенсионного балла (предельная величина была 59 200 рублей). В 2019 году — 4,17 балла. А в 2020-м — при новой предельной величине в 107 600 рублей — он получит всего 3,71 балла.
Все это ведет к тому, что гражданин с невысокой зарплатой будет получать чисто символическую пенсию. А если кабмин «по-европейски» продолжит пенсионную реформу и поднимет пенсионный возраст еще разок — на пару-тройку лет — символическими станут и расходы государства по своим социальным обязательствам. Что, по-видимому, и является истинной целью всех пенсионных реформ в России.
Новости СМИ2
— ОЭСР в свою организацию развитых стран нас не берет, хотя мы бьемся туда 20 с лишним лет, — отмечает доктор экономических наук, независимый эксперт по социальной политике Андрей Гудков. — Отвечают так: вы по своим показателям не являетесь развитой страной.
Замечу, что и демографическая ситуация в России уникальная. Связано это не с текущим этапом депопуляции, а с кумулятивным эффектом всех предыдущих негативных тенденций. Они привели к тому, что значительную продолжительность жизни — такую, которая и должна быть в социальном государстве — у нас имеют только женщины.
Последнее «достижение» для мужчин — непонятно как рассчитанное — 68 лет. То есть, мужчины у нас, в среднем, через три года после выхода на пенсию должны уходить из жизни.
Здесь важно понимать один момент: у нас методика расчета продолжительности жизни совсем иная, чем в ОЭСР. У нас ожидаемую продолжительность жизни считают при рождении. Поэтому огромное влияние на среднюю продолжительность жизни имеет детская и материнская смертность.
По нашей методике, каждый выживший ребенок сразу добавляет при расчете показателя 60 с лишним лет. А каждый погибший работник добавляет всего ничего: средний возраст таких погибших в России — 49 лет.
Именно эта методика позволила министру здравоохранения Веронике Скворцовой формально оправдывать пенсионную реформу и повышение пенсионного возраста. Она делала акцент на росте средний продолжительности жизни. Но на самом деле нужные цифры получились благодаря тому, что упала детская смертность, а также смертность от ДТП.
Если же брать за многие годы — за последние 30−40 лет — величину дожития для возрастной группы 55−60 лет, то выяснится: этот показатель совершенно точно не увеличивается.
«СП»: — Что это означает?
— Что принцип, изложенный в обзоре ОЭСР — повышение пенсионного возраста вместе с пенсионной реформой вдогонку за растущим периодом дожития — к России никак не применим.
Нам, я считаю, надо менять методику. Все же дети на пенсию не выходят — выходят люди предпенсионного возраста. Вот их дожитие — группы 55−60 лет — и надо учитывать. Но у нас эти данные прячутся.
Добавлю, членство в ОЭСР было бы для нас хорошо. Хотя бы тем, что Россия была бы вынуждена принять западные методики расчета социальных и экономических показателей.
«СП»: — И как бы в этом случае выглядели бы показатели продолжительности жизни, периода дожития?
— Хуже, чем нынешние, а вот насколько хуже — на сегодня тайна великая. Именно поэтому мы стучимся в двери ОЭСР, но не очень настойчиво.
«СП»: — Для чего нас обманывают благостной статистикой, принимая пенсионную реформу, чтобы государство могло меньше тратить на пенсионное обеспечение?
— Президент Владимир Путин утвердил ряд национальных проектов, и значительная их часть касается социальной сферы. Де-факто нацпроекты проваливаются — по данным Счетной палаты за половину 2019 года нацпроекты исполнены всего на треть. Этот потерянный год почти гарантирует, что к контрольной точке — к 2024 году — национальные проекты выполнены не будут.
Поэтому в ход идет социалистический прием: зачем выполнять на деле, если выполнение можно показать на бумаге? Мы опять, я считаю, наступаем на те же грабли — при социализме это назвалось приписками и очковтирательством.
«СП»: — Наши власти могут сказать: у нас ситуация как в ОЭСР, давайте проведем пенсионную реформу и поднимем пенсионный возраст еще на пару лет?
— Они могут что угодно. Вот к месту анекдот, который я лично рассказал Алексею Леонидовичу Кудрину — мы вместе были на одной из конференций, потом вышли в холл. «Хотите, Алексей Леонидович, анекдот о вас самом?» «Валяй!»
Я начал: осадили Кудрина журналисты. Почему, говорят, вы против того, чтобы пенсионеры жили хорошо? Я, отвечает Кудрин, вовсе не против — я за то, чтобы мужчины-пенсионеры получали 10 тысяч долларов, а пенсионеры-женщины 8 тысяч — и это в месяц. Как же такое возможно, это же очень много! Немного, совсем немного — просто мужчинам надо поднять пенсионный возраст до 100 лет, а женщинам — до 95-ти.
Анекдот анекдотом, конечно. Но доля правды в нем есть.
