Форум
В 1985 году советские власти решили, что все проблемы в нашей экономике от пьянства. Чтобы победить «зеленого змия» был принят Указ «Об усилении борьбы с пьянством и алкоголизмом, искоренении самогоноварения».
Виноградники вырубались, производство спиртного сокращалось, а купить бутылку теперь можно было лишь с двух дня до семи вечера – и то, если успеешь после работы отстоять длинную очередь, пока все не разобрали. Дело постоянно доходило до драк и смертей, а укрепленные прилавки все больше напоминали амбразуру.
«Соображать на троих» становилось сложнее. Первыми устали от этого жители Свердловска – 29 декабря 1989 года здесь произошел «водочный бунт», о котором благодаря «Комсомольской правде», узнала вся страна.
ШАМПАНСКОГО НА ВСЕХ НЕ ХВАТИТ
О том, что новый 1990 год придется встречать на «сухую поняли еще за месяц до праздника. Местные власти ввели талоны, отовариться по которым можно было лишь с 9 декабря до 1 января. И то с условием – одна бутылка в руки.
Чужого шампанского в город вообще не завозили. Рассчитывать приходилось лишь на своих производителей. А те разводили руками: «Своими запасами и так поделились с соседними регионами, а новое шампанское делать просто не из чего. Обещанные 500 тысяч бутылок выпустить не сможем». А у людей уже талоны на руках.
Чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, в магазины Свердловска вместо шампанского стали завозить дополнительно 300 тысяч бутылок водки и еще 100 тысяч игристого коктейля «Сюрприз». Однако везли их не во все магазины, а лишь в крупнейшие. Одним из таких оказался гастроном «Центральный» на проспекте Ленина. Туда-то в пятницу 29 декабря перед новогодними праздниками, держа в руках талоны, и потянулись свердловчане со всего города…
ТОЛПА НАПАДАЛА НА МАШИНЫ И АВТОБУСЫ
Алкоголь быстро смели с полок, но очередь не иссякала. Разгневанные покупатели решили, что продавцы, как обычно, спрятали все спиртное в подсобке для «своих» и попытались прорваться туда. Прибывшая милиция оттеснила толпу на улицу, но не надолго. Те, кто не успел отовариться начали вымещать гнев на автомобилистах.
– Личный автомобиль тогда не каждый мог себе позволить и люди думали, что в них сидят богачи или чиновники, – вспоминает Марина Таратова, работавшая водителем трамвая в 1989 году. – Я тогда на маршруте была. Связи с диспетчерской никакой – ни рации, ни телефона. О том, что в центре города случилось неизвестно. Подъезжаю к гастроному, а там уже несколько трамваев стоит, и толпа их не пропускает. А на машины так вообще бросаются. Часть пассажиров, когда узнала, что происходит, сразу вышла на улицу и присоединилась к толпе.
На помощь пришли сотрудники ГАИ. Они выставили пост за несколько перекрестков до толпы, чтобы не пускать автомобили и общественный транспорт к разгоряченным бунтарям.
– А как иначе? Мужики на автобус с палками бросались, были по лобовым стеклам, – вспоминает Петр Решетнюк в 1989-м. – Одного мы повязали, так выручать его сразу 50 человек бросились. Просто эти люди отделились от толпы и за нами… Я когда узнал об этом, по рации передал: «Везите задержанного вместо Октябрьского в другой отдел – в Чкаловский». Митингующие прибежали в Октябрьский, а им там ответили «А его уже отпустили. Можем камеры показать». А ведь его тогда и вправду очень скоро отпустили. Заявления от владельцев автобуса не поступило.
МИЛИЦИЯ ОКАЗАЛАСЬ НЕ ГОТОВА
Тем временем толпа у гастронома, взявшись за руки, продолжала блокировать движение транспорта. Появились ораторы, которые стали припоминать КПСС.
«Демонстрация протеста, названная днем «винным бунтом», переросла в акцию с политической окраской, – писала «Комсомольская правда» в 1989-м. – Были выдвинуты уже знакомые по прежним митингам требования: «Прямые выборы делегатов на XXVIII съезд КПСС». Отставка скомпрометировавших себя руководителей области. Продуманные решения Продовольственной программы. Серьезная, а не мнимая борьба со спекуляцией…»
Толпа увеличивалась. Появились провокаторы, вступавшие в спор с милицией и отказывавшиеся уходить с проезжей части.
– Провокаторы были повсюду. Милиционер к нему подходит, просит уйти с дороги, а он в ответ: «Ты меня не трогай!» закона» в очередях в винных магазинах постоянно драки были. Люди погибали – у кого-то сердце не выдерживало, кого-то затаптывали. Мужик купил водку, а выбраться из толпы не может и его «передавали» из рук в руки над головами стоявших в очереди. В винных магазинах подступы к прилавкам с водкой укреплялись настоящими «амбразурами». Милиция к тем событиям была абсолютно не готова. Не было ни шлемов, ни щитков на колени, ни бронежилетов. А те, что были, весили по 20 килограммов. Сколько его можно носить? Это был очень тяжелый день.
Центральная площадь города оказалась забита тысячами людей. У фонтана поставили табуретку с тетрадью и ручкой. Все желающие, недовольные нехваткой алкоголя и продуктов, подходили и записывали свою фамилию и имя.
– Я когда подошел, глянул, там уже 2700 записей было, – продолжает Решетнюк. – И народ все подходил.
Тогда милиция привезла на площадь спецмашину с 60-ваттными колонками и по громкой связи стали очень громко требовать, чтобы люди ушли с дороги.
– Громкий звук людям на нервы действовал. От них тогда инициативная группа ко мне подбежала: «Прекратите деморализовать наше движение!».
ОСВИСТАЛИ ГОРБАЧЕВА
Горожане не успокаивались все новогодние праздники. В итоге несколько высокопоставленных членов КПСС получили строгие выговоры, а местный Горком обвинил во всем столичных коммунистов-руководителей, которые обделили Свердловск вниманием, из-за чего и начался дефицит.
– Немедленной реакции от Москвы не было, но все знают, что шутить с уральскими гражданами нельзя, – вспоминает Геннадий Бурбулис, один из ближайших соратников Бориса Ельцина, в 1989 году народный депутат СССР. – Вообще винные бунты это историческое событие с очень опасной цепной реакцией. Но тогда была чуткость в реагировании на человеческие настроения. И это сыграло позитивную роль в отмене антиалкогольной кампании.
После свердловского водочного бунта местный первый секретарь обкома КПСС решил пригласить на Урал Михаила Горбачева, чтобы переадресовать все недовольство от горожан главе государства. Горбачев прилетел на Урал лишь спустя четыре месяца.
– Везем мы Горбачева по проспекту Ленина в Свердловске, проезжаем мимо политехникума, а там все окна на четырех этажах заняты студентами. Так вот учащиеся встретили генсека сплошным свистом, – вспоминает Петр Решетнюк, ветеран ГАИ. – Шофер тогда мой сказал: «Боже мой, освистали первое лицо государства, как судью на футболе». А у меня вырвалось: «Все. Это конец Советской власти».
Уже летом 1990 года Совет Министров СССР отменил запрет на продажу алкоголя до 14.00 и после 19.00. Так закончился в Советском Союзе «сухой закон». А еще через год закончился и сам Советский Союз.
Виноградники вырубались, производство спиртного сокращалось, а купить бутылку теперь можно было лишь с двух дня до семи вечера – и то, если успеешь после работы отстоять длинную очередь, пока все не разобрали. Дело постоянно доходило до драк и смертей, а укрепленные прилавки все больше напоминали амбразуру.
«Соображать на троих» становилось сложнее. Первыми устали от этого жители Свердловска – 29 декабря 1989 года здесь произошел «водочный бунт», о котором благодаря «Комсомольской правде», узнала вся страна.
ШАМПАНСКОГО НА ВСЕХ НЕ ХВАТИТ
О том, что новый 1990 год придется встречать на «сухую поняли еще за месяц до праздника. Местные власти ввели талоны, отовариться по которым можно было лишь с 9 декабря до 1 января. И то с условием – одна бутылка в руки.
Чужого шампанского в город вообще не завозили. Рассчитывать приходилось лишь на своих производителей. А те разводили руками: «Своими запасами и так поделились с соседними регионами, а новое шампанское делать просто не из чего. Обещанные 500 тысяч бутылок выпустить не сможем». А у людей уже талоны на руках.
Чтобы хоть как-то смягчить ситуацию, в магазины Свердловска вместо шампанского стали завозить дополнительно 300 тысяч бутылок водки и еще 100 тысяч игристого коктейля «Сюрприз». Однако везли их не во все магазины, а лишь в крупнейшие. Одним из таких оказался гастроном «Центральный» на проспекте Ленина. Туда-то в пятницу 29 декабря перед новогодними праздниками, держа в руках талоны, и потянулись свердловчане со всего города…
ТОЛПА НАПАДАЛА НА МАШИНЫ И АВТОБУСЫ
Алкоголь быстро смели с полок, но очередь не иссякала. Разгневанные покупатели решили, что продавцы, как обычно, спрятали все спиртное в подсобке для «своих» и попытались прорваться туда. Прибывшая милиция оттеснила толпу на улицу, но не надолго. Те, кто не успел отовариться начали вымещать гнев на автомобилистах.
– Личный автомобиль тогда не каждый мог себе позволить и люди думали, что в них сидят богачи или чиновники, – вспоминает Марина Таратова, работавшая водителем трамвая в 1989 году. – Я тогда на маршруте была. Связи с диспетчерской никакой – ни рации, ни телефона. О том, что в центре города случилось неизвестно. Подъезжаю к гастроному, а там уже несколько трамваев стоит, и толпа их не пропускает. А на машины так вообще бросаются. Часть пассажиров, когда узнала, что происходит, сразу вышла на улицу и присоединилась к толпе.
На помощь пришли сотрудники ГАИ. Они выставили пост за несколько перекрестков до толпы, чтобы не пускать автомобили и общественный транспорт к разгоряченным бунтарям.
– А как иначе? Мужики на автобус с палками бросались, были по лобовым стеклам, – вспоминает Петр Решетнюк в 1989-м. – Одного мы повязали, так выручать его сразу 50 человек бросились. Просто эти люди отделились от толпы и за нами… Я когда узнал об этом, по рации передал: «Везите задержанного вместо Октябрьского в другой отдел – в Чкаловский». Митингующие прибежали в Октябрьский, а им там ответили «А его уже отпустили. Можем камеры показать». А ведь его тогда и вправду очень скоро отпустили. Заявления от владельцев автобуса не поступило.
МИЛИЦИЯ ОКАЗАЛАСЬ НЕ ГОТОВА
Тем временем толпа у гастронома, взявшись за руки, продолжала блокировать движение транспорта. Появились ораторы, которые стали припоминать КПСС.
«Демонстрация протеста, названная днем «винным бунтом», переросла в акцию с политической окраской, – писала «Комсомольская правда» в 1989-м. – Были выдвинуты уже знакомые по прежним митингам требования: «Прямые выборы делегатов на XXVIII съезд КПСС». Отставка скомпрометировавших себя руководителей области. Продуманные решения Продовольственной программы. Серьезная, а не мнимая борьба со спекуляцией…»
Толпа увеличивалась. Появились провокаторы, вступавшие в спор с милицией и отказывавшиеся уходить с проезжей части.
– Провокаторы были повсюду. Милиционер к нему подходит, просит уйти с дороги, а он в ответ: «Ты меня не трогай!» закона» в очередях в винных магазинах постоянно драки были. Люди погибали – у кого-то сердце не выдерживало, кого-то затаптывали. Мужик купил водку, а выбраться из толпы не может и его «передавали» из рук в руки над головами стоявших в очереди. В винных магазинах подступы к прилавкам с водкой укреплялись настоящими «амбразурами». Милиция к тем событиям была абсолютно не готова. Не было ни шлемов, ни щитков на колени, ни бронежилетов. А те, что были, весили по 20 килограммов. Сколько его можно носить? Это был очень тяжелый день.
Центральная площадь города оказалась забита тысячами людей. У фонтана поставили табуретку с тетрадью и ручкой. Все желающие, недовольные нехваткой алкоголя и продуктов, подходили и записывали свою фамилию и имя.
– Я когда подошел, глянул, там уже 2700 записей было, – продолжает Решетнюк. – И народ все подходил.
Тогда милиция привезла на площадь спецмашину с 60-ваттными колонками и по громкой связи стали очень громко требовать, чтобы люди ушли с дороги.
– Громкий звук людям на нервы действовал. От них тогда инициативная группа ко мне подбежала: «Прекратите деморализовать наше движение!».
ОСВИСТАЛИ ГОРБАЧЕВА
Горожане не успокаивались все новогодние праздники. В итоге несколько высокопоставленных членов КПСС получили строгие выговоры, а местный Горком обвинил во всем столичных коммунистов-руководителей, которые обделили Свердловск вниманием, из-за чего и начался дефицит.
– Немедленной реакции от Москвы не было, но все знают, что шутить с уральскими гражданами нельзя, – вспоминает Геннадий Бурбулис, один из ближайших соратников Бориса Ельцина, в 1989 году народный депутат СССР. – Вообще винные бунты это историческое событие с очень опасной цепной реакцией. Но тогда была чуткость в реагировании на человеческие настроения. И это сыграло позитивную роль в отмене антиалкогольной кампании.
После свердловского водочного бунта местный первый секретарь обкома КПСС решил пригласить на Урал Михаила Горбачева, чтобы переадресовать все недовольство от горожан главе государства. Горбачев прилетел на Урал лишь спустя четыре месяца.
– Везем мы Горбачева по проспекту Ленина в Свердловске, проезжаем мимо политехникума, а там все окна на четырех этажах заняты студентами. Так вот учащиеся встретили генсека сплошным свистом, – вспоминает Петр Решетнюк, ветеран ГАИ. – Шофер тогда мой сказал: «Боже мой, освистали первое лицо государства, как судью на футболе». А у меня вырвалось: «Все. Это конец Советской власти».
Уже летом 1990 года Совет Министров СССР отменил запрет на продажу алкоголя до 14.00 и после 19.00. Так закончился в Советском Союзе «сухой закон». А еще через год закончился и сам Советский Союз.
