Форум
На кассе в сетевых магазинах нам часто впаривают (бесплатно) какие-то то ли ластики, то ли прилипалы, то ли еще какую-то ерунду (никогда не брал, думаю, что это что-то бесполезное). Или наклейки, чтобы, собрав их, потом купить еще что-то ненужное, якобы со скидкой. Наверное, Грета Тунберг, объявленная персоной года по версии журнала Time, такое расточительство не одобрила бы.
Не одобрила бы Грета и пластиковые пакеты, которые, хоть и за копейки, по-прежнему «выдают» в наших магазинах. Хотя даже некоторые отсталые африканские страны этот пластиковый мусор, успев зарасти им по самые ушли, запретили и как-то справляются с соблюдением запрета.
«Свобода приходит нагая», — сформулировал Велимир Хлебников, приветствуя «новые времена». Это он точно ухватил. Ошибся он в другом: «Да будет народ государем/ Всегда, навсегда, здесь и там». Типичное по тем временам заблуждение «людей со светлыми лицами», приветствовавших революцию.
Иные «графья» разгуливали в феврале 1917 с красными бантами (аналогия с «белоленточниками» по-нашему), вожделея республики и свержения прогнившей монархии. Тем, кому потом посчастливилось хотя бы таксистом в Париже или Берлине поработать, сбежав от наставшего счастья, еще повезло. Остальным вожделевшим – стенка в расстрельном подвале или ГУЛАГе. «Р-р-революция» – тогда это было модно. Сейчас модной на Западе стала экология (оттуда же в свое время заползла к нам и марксистская зараза). Однако поскольку эта мода превращается подчас в полную профанацию, то истинным целям борьбы за экологию не всегда способствует. Мода на революцию тоже обернулась совсем не тем, о чем мечталось экзальтированной светлолицей публике.
Экология явилась в образе «злой девочки» Греты, страдающей синдромом Аспергера. Полюбите, мол, sustainable development (неудачно, на мой взгляд, переводимое как «устойчивое развитие») в таком виде. И да убоитесь апокалиптических пророчеств оглашенной Греты в связи с «глобальным потеплением», по поводу которого ученые до сих пор не договорились, где там реальные угрозы, а где бред сивой кобылы. Может, те, кто «раскручивает» Грету – а мы же не верим в альтруистические порывы «просто так», не проплаченные либо «германским Генштабом», либо мировой закулисой – хотят с ее помощью дискредитировать оголтелых «зеленых», выставив их полными фриками. Но как быть с не оголтелыми? Разве помимо явно надуманных угроз нет реальных?
Вот какой выбор предлагается «оголтелыми» в утрированном виде. Либо планету спасать – от глобального изменения климата, исчерпания энергоресурсов, загрязнения окружающей нас среды, в том числе нарастающим валом бытовых и прочих отходов. Либо спасать экономику и наш нынешний образ жизни.
А разве нельзя найти «золотую середину», чтобы не останавливать прогресс под лозунгом «назад к природе», который звучит уже далеко не в первый раз?
Современная экономика — это «велосипед Кейнса». Если он остановится, то упадет. Именно Джон Мейнард Кейнс, консультировавший Франклина Рузвельта, научил, что потребительский спрос является важнейшей движущей силой развития экономики. Старика Кейнса переиначили большевики: мега-стройки социализма плюс ВПК, а никакой не потребительский рынок, являются движущей силой экономики. Сейчас таковой у нас признаны национальные проекты.
Впрочем, закон возрастания потребностей был открыт до Кейнса. И в конце ХХ века, по мере отладки китайской «всемирной мастерской», к велосипеду приделали огромные колеса. Трудно представить, чтобы его можно было бы остановить, не оставив при этом многие миллионы людей без работы, средств существования и передвижения. Без еды, наконец.
Многие вдоволь посмеялись над гротескной Гретой, которая сама живет не вполне по «экологическому фэншую»: скажем, судно, на котором она передвигается по океану, наносит вред окружающей среде едва ли не больший, чем если бы она взяла авиабилет эконом-класса. Однако, как ни противно, в чем-то Грета права. Правда, в истории еще не было случая, чтобы большие массы людей вдруг коллективно одумались и отвергли жизненный принцип «после нас хоть потоп», он же «хоть трава не расти». Трудно ведь спорить хотя бы с тем, что на фоне «плохой экологии» происходит рост онкологических заболеваний. Или со снижением подвижности сперматозоидов у мужчин во всех развитых странах. Или с тем, что в бетонных многоэтажных «человейниках» созданы все условия для роста социальной патологии.
Сначала китайская всемирная фабрика стала делать дешевые, но «скоропортящиеся» товары, которые легче выбросить, чем чинить. Теперь на этот принцип перешли все мировые производители.
А маркетологи изощряются в придумках, как бы вам впарить еще чего-нибудь ненужное под лозунгом «три по цене двух», хотя вам и один на фиг не надобен. «Велосипед Кейнса» должен продолжать ехать, а политики должны рапортовать о росте числа рабочих мест и потребления.
К примеру, среднестатистический гардероб американской женщины насчитывает более 100 предметов. За 80 лет жизни она потратит на «шмотки» не менее 125 тыс. долларов, купив более 3 тысяч предметов одежды, 145 сумочек, 185 платьев и более 270 пар обуви. 145 сумочек! Зачем столько? Почему нужно растрачивать ресурсы, энергию и создавать рабочие места для производства 145 сумочек на женскую душу? Те американцы, кому сейчас до 25, потратят «на шмотки» за жизнь уже 200 тысяч долларов. У среднестатистического американского ребенка сегодня не менее 70 предметов игрушек, и пока он вырастет, родители потратят на игрушки до 6,5 тысячи долларов. Никаких ресурсов Земли не хватит для обеспечения всем американского образа жизни. Однако к нему тянутся многие народы, не видя альтернативы.
В России, к сожалению, подобных исследований нет, в том числе по детям, хотя психологами установлено: чем больше у ребенка игрушек, тем больше проблем с психическим и умственным развитием. Это прямой путь либо к дебилизации, либо к детскому психологу на предмет решения проблемы повышенной возбудимости и неумения сосредоточиться ни на чем. Родители покупают детям всякую дребедень, чтобы те отстали. Уже через несколько дней все это превращается в хлам и оказывается вскоре на помойке.
В любом современном мегаполисе 98% (!) объема поступившей туда продукции в разных видах уже через полгода оказывается на помойке. Современная экономика – это работа на пополнение мусорных полигонов и обеспечение работы мусоросжигательных заводов. Слабым утешением нам может служить то, что средний американец производит в год 940 кг бытовых отходов, а наш обыватель – лишь около 400 кг. Правда, там вторичной переработке подвергается примерно треть из них, а у нас существенно ниже 10%. Поэтому по темпам прироста площади мусорных полигонов мы впереди планеты всей. Однако о мусоре как проблеме у нас вспоминают лишь тогда, когда свалка воняет уже под окном.
Загляните в свой гардероб, — у вас наверняка набор поскромнее, чем у «зажравшихся» американцев.
Однако вы тоже не хотите вернуться во времена, когда на зиму и лето было по одной паре обуви, а понятия «костюм», «пиджак» или «платье» не подразумевали уточнения – «какой именно?». Потому что были один костюм и одно платье. А сколько на самом деле надо для «устойчивого развития»? Никто не знает или держит сию цифру в тайне.
А знаете, почему? Чтобы не мешать расти ВВП. Ровно так же обстоит дело с вашим холодильником. Вам его содержимого часто просто не сожрать, пока оно не испортится.
Еще на закате советской власти встречались холодильники, телевизоры, а то и тостеры, которые служили десятилетиями и переходили от поколения к поколению. Но сегодня средний срок службы холодильника уже не прежние 20-30 лет, а 13, посудомоечной машины - 9 лет, как и микроволновки. Каждые десять лет средний срок службы стиральной машины сокращается на три года и сегодня уже не превышает семи лет. Хотя даже советские агрегаты служили порой двум поколениям. Срок службы смартфона – 2 года. Их даже делают ровно так, чтобы к концу этого срока они отказывались держать заряд аккумулятора и начинали глючить. Впрочем, около 40% пользователей смартфонов стремятся приобрести новую модель даже не тогда, когда старая уже не работает, а когда появилась сама возможность сделать «апгрейд». А ведь в тонне выброшенных смартфонов содержится золота больше, чем в тонне золотоносной руды.
С точки зрения энергоэффективности человечество, конечно, идет вперед семимильным шагами. Правда не всегда в рациональную сторону. Да, сегодня 5% сельского населения могут кормить всех остальных. Но уже не без ГМО. А если взять такой показатель энергоэффективности, как возврат энергии от вложенной энергии (energy return on investment – EROI), то, например, на заре современной нефтедобычи в американской Пенсильвании в середине ХIХ века для добычи, обработки, транспортировки 100 баррелей нефти «инвестировался» один баррель (EROI равен 100). Сегодня хороший показателем будет 4, а по ряду месторождений EROI отрицательный. По этому же показателю современное сельское хозяйство в 120 раз более энергозатратное на производство одной килокалории еды, чем во время Римской империи.
При этом в мировом масштабе люди ежегодно выбрасывают на помойку 1,3 млрд тонн, или примерно треть производимого продовольствия. В страдающей ожирением Америке этот показатель равен 40%. В России, притом что наши люди тратят на еду треть своих доходов (это признак бедности, в благополучных странах — не более 10%), на помойку выбрасывается 17 млн тонн продуктов на сумму более 1,6 трлн рублей (подсчеты Российской ассоциации электронных коммуникаций и консалтинговой компании «ТИАР-Центр»). Этим можно было бы год кормить 30 млн человек. В том числе столь высоки цифры отходов потому, что магазинам запрещено раздавать бесплатно продукты с истекающим сроком годности: Минфин не велит. И тем самым вносит посильный вклад в экологическое истощение планеты. Нормы бухгалтерской отчетности выше принципов, продвигаемых «злой девочкой» Гретой Тунберг.
Или так: «после сбора налогов в казну – хоть потоп».
Да что Минфин. А мы сами? Недавно стартовала так называемая «мусорная реформа». Лучше поздно, чем никогда. Много пописано про ее «косяки», взятые с потолка тарифы и т.д. Но в том числе она предусматривала начало раздельного сбора мусора. Поскольку власти о нас невысокого мнения в плане экологической сознательности, считая недоумками и неряхами, то не стали заморачиваться насчет отдельного сбора стекла, бумаги и металла. Это слишком сложно для нашего человека, подумали власти. Не дозрел он до такого, как не дозрел до настоящей демократии. Кое-где появились лишь отдельные контейнеры для всего того, что подвергается вторичной переработке. Я, впрочем, нигде не видел, чтобы граждане утруждали себя даже такой нехитрой сепарацией. Не говоря о непременной помойке там, где наши люди «культурно отдыхают», в том числе в национальных парках.
Социальной рекламы на эту тему, между тем, ноль, пропаганды – тем более, хотя, исходя из установленных тарифов, там есть на что развернуться.
Наших людей информационно «грузят» больше по поводу подробностей о, скажем, разведении сил в Донбассе или продвижении нашего «примирения» в Сирии, но не о том, куда отнести ртутные энергосберегающие лампы или использованные батарейки.
Все, на что мы способны, это чисто поржать над «больной» Гретой и «заказчиками» с тлетворного Запада, проплатившими раскрутку «фейка года». Хотя она со своим Аспергером в чем-то будет здоровее многих из нас, с нашей особо высокой духовностью.
Не одобрила бы Грета и пластиковые пакеты, которые, хоть и за копейки, по-прежнему «выдают» в наших магазинах. Хотя даже некоторые отсталые африканские страны этот пластиковый мусор, успев зарасти им по самые ушли, запретили и как-то справляются с соблюдением запрета.
«Свобода приходит нагая», — сформулировал Велимир Хлебников, приветствуя «новые времена». Это он точно ухватил. Ошибся он в другом: «Да будет народ государем/ Всегда, навсегда, здесь и там». Типичное по тем временам заблуждение «людей со светлыми лицами», приветствовавших революцию.
Иные «графья» разгуливали в феврале 1917 с красными бантами (аналогия с «белоленточниками» по-нашему), вожделея республики и свержения прогнившей монархии. Тем, кому потом посчастливилось хотя бы таксистом в Париже или Берлине поработать, сбежав от наставшего счастья, еще повезло. Остальным вожделевшим – стенка в расстрельном подвале или ГУЛАГе. «Р-р-революция» – тогда это было модно. Сейчас модной на Западе стала экология (оттуда же в свое время заползла к нам и марксистская зараза). Однако поскольку эта мода превращается подчас в полную профанацию, то истинным целям борьбы за экологию не всегда способствует. Мода на революцию тоже обернулась совсем не тем, о чем мечталось экзальтированной светлолицей публике.
Экология явилась в образе «злой девочки» Греты, страдающей синдромом Аспергера. Полюбите, мол, sustainable development (неудачно, на мой взгляд, переводимое как «устойчивое развитие») в таком виде. И да убоитесь апокалиптических пророчеств оглашенной Греты в связи с «глобальным потеплением», по поводу которого ученые до сих пор не договорились, где там реальные угрозы, а где бред сивой кобылы. Может, те, кто «раскручивает» Грету – а мы же не верим в альтруистические порывы «просто так», не проплаченные либо «германским Генштабом», либо мировой закулисой – хотят с ее помощью дискредитировать оголтелых «зеленых», выставив их полными фриками. Но как быть с не оголтелыми? Разве помимо явно надуманных угроз нет реальных?
Вот какой выбор предлагается «оголтелыми» в утрированном виде. Либо планету спасать – от глобального изменения климата, исчерпания энергоресурсов, загрязнения окружающей нас среды, в том числе нарастающим валом бытовых и прочих отходов. Либо спасать экономику и наш нынешний образ жизни.
А разве нельзя найти «золотую середину», чтобы не останавливать прогресс под лозунгом «назад к природе», который звучит уже далеко не в первый раз?
Современная экономика — это «велосипед Кейнса». Если он остановится, то упадет. Именно Джон Мейнард Кейнс, консультировавший Франклина Рузвельта, научил, что потребительский спрос является важнейшей движущей силой развития экономики. Старика Кейнса переиначили большевики: мега-стройки социализма плюс ВПК, а никакой не потребительский рынок, являются движущей силой экономики. Сейчас таковой у нас признаны национальные проекты.
Впрочем, закон возрастания потребностей был открыт до Кейнса. И в конце ХХ века, по мере отладки китайской «всемирной мастерской», к велосипеду приделали огромные колеса. Трудно представить, чтобы его можно было бы остановить, не оставив при этом многие миллионы людей без работы, средств существования и передвижения. Без еды, наконец.
Многие вдоволь посмеялись над гротескной Гретой, которая сама живет не вполне по «экологическому фэншую»: скажем, судно, на котором она передвигается по океану, наносит вред окружающей среде едва ли не больший, чем если бы она взяла авиабилет эконом-класса. Однако, как ни противно, в чем-то Грета права. Правда, в истории еще не было случая, чтобы большие массы людей вдруг коллективно одумались и отвергли жизненный принцип «после нас хоть потоп», он же «хоть трава не расти». Трудно ведь спорить хотя бы с тем, что на фоне «плохой экологии» происходит рост онкологических заболеваний. Или со снижением подвижности сперматозоидов у мужчин во всех развитых странах. Или с тем, что в бетонных многоэтажных «человейниках» созданы все условия для роста социальной патологии.
Сначала китайская всемирная фабрика стала делать дешевые, но «скоропортящиеся» товары, которые легче выбросить, чем чинить. Теперь на этот принцип перешли все мировые производители.
А маркетологи изощряются в придумках, как бы вам впарить еще чего-нибудь ненужное под лозунгом «три по цене двух», хотя вам и один на фиг не надобен. «Велосипед Кейнса» должен продолжать ехать, а политики должны рапортовать о росте числа рабочих мест и потребления.
К примеру, среднестатистический гардероб американской женщины насчитывает более 100 предметов. За 80 лет жизни она потратит на «шмотки» не менее 125 тыс. долларов, купив более 3 тысяч предметов одежды, 145 сумочек, 185 платьев и более 270 пар обуви. 145 сумочек! Зачем столько? Почему нужно растрачивать ресурсы, энергию и создавать рабочие места для производства 145 сумочек на женскую душу? Те американцы, кому сейчас до 25, потратят «на шмотки» за жизнь уже 200 тысяч долларов. У среднестатистического американского ребенка сегодня не менее 70 предметов игрушек, и пока он вырастет, родители потратят на игрушки до 6,5 тысячи долларов. Никаких ресурсов Земли не хватит для обеспечения всем американского образа жизни. Однако к нему тянутся многие народы, не видя альтернативы.
В России, к сожалению, подобных исследований нет, в том числе по детям, хотя психологами установлено: чем больше у ребенка игрушек, тем больше проблем с психическим и умственным развитием. Это прямой путь либо к дебилизации, либо к детскому психологу на предмет решения проблемы повышенной возбудимости и неумения сосредоточиться ни на чем. Родители покупают детям всякую дребедень, чтобы те отстали. Уже через несколько дней все это превращается в хлам и оказывается вскоре на помойке.
В любом современном мегаполисе 98% (!) объема поступившей туда продукции в разных видах уже через полгода оказывается на помойке. Современная экономика – это работа на пополнение мусорных полигонов и обеспечение работы мусоросжигательных заводов. Слабым утешением нам может служить то, что средний американец производит в год 940 кг бытовых отходов, а наш обыватель – лишь около 400 кг. Правда, там вторичной переработке подвергается примерно треть из них, а у нас существенно ниже 10%. Поэтому по темпам прироста площади мусорных полигонов мы впереди планеты всей. Однако о мусоре как проблеме у нас вспоминают лишь тогда, когда свалка воняет уже под окном.
Загляните в свой гардероб, — у вас наверняка набор поскромнее, чем у «зажравшихся» американцев.
Однако вы тоже не хотите вернуться во времена, когда на зиму и лето было по одной паре обуви, а понятия «костюм», «пиджак» или «платье» не подразумевали уточнения – «какой именно?». Потому что были один костюм и одно платье. А сколько на самом деле надо для «устойчивого развития»? Никто не знает или держит сию цифру в тайне.
А знаете, почему? Чтобы не мешать расти ВВП. Ровно так же обстоит дело с вашим холодильником. Вам его содержимого часто просто не сожрать, пока оно не испортится.
Еще на закате советской власти встречались холодильники, телевизоры, а то и тостеры, которые служили десятилетиями и переходили от поколения к поколению. Но сегодня средний срок службы холодильника уже не прежние 20-30 лет, а 13, посудомоечной машины - 9 лет, как и микроволновки. Каждые десять лет средний срок службы стиральной машины сокращается на три года и сегодня уже не превышает семи лет. Хотя даже советские агрегаты служили порой двум поколениям. Срок службы смартфона – 2 года. Их даже делают ровно так, чтобы к концу этого срока они отказывались держать заряд аккумулятора и начинали глючить. Впрочем, около 40% пользователей смартфонов стремятся приобрести новую модель даже не тогда, когда старая уже не работает, а когда появилась сама возможность сделать «апгрейд». А ведь в тонне выброшенных смартфонов содержится золота больше, чем в тонне золотоносной руды.
С точки зрения энергоэффективности человечество, конечно, идет вперед семимильным шагами. Правда не всегда в рациональную сторону. Да, сегодня 5% сельского населения могут кормить всех остальных. Но уже не без ГМО. А если взять такой показатель энергоэффективности, как возврат энергии от вложенной энергии (energy return on investment – EROI), то, например, на заре современной нефтедобычи в американской Пенсильвании в середине ХIХ века для добычи, обработки, транспортировки 100 баррелей нефти «инвестировался» один баррель (EROI равен 100). Сегодня хороший показателем будет 4, а по ряду месторождений EROI отрицательный. По этому же показателю современное сельское хозяйство в 120 раз более энергозатратное на производство одной килокалории еды, чем во время Римской империи.
При этом в мировом масштабе люди ежегодно выбрасывают на помойку 1,3 млрд тонн, или примерно треть производимого продовольствия. В страдающей ожирением Америке этот показатель равен 40%. В России, притом что наши люди тратят на еду треть своих доходов (это признак бедности, в благополучных странах — не более 10%), на помойку выбрасывается 17 млн тонн продуктов на сумму более 1,6 трлн рублей (подсчеты Российской ассоциации электронных коммуникаций и консалтинговой компании «ТИАР-Центр»). Этим можно было бы год кормить 30 млн человек. В том числе столь высоки цифры отходов потому, что магазинам запрещено раздавать бесплатно продукты с истекающим сроком годности: Минфин не велит. И тем самым вносит посильный вклад в экологическое истощение планеты. Нормы бухгалтерской отчетности выше принципов, продвигаемых «злой девочкой» Гретой Тунберг.
Или так: «после сбора налогов в казну – хоть потоп».
Да что Минфин. А мы сами? Недавно стартовала так называемая «мусорная реформа». Лучше поздно, чем никогда. Много пописано про ее «косяки», взятые с потолка тарифы и т.д. Но в том числе она предусматривала начало раздельного сбора мусора. Поскольку власти о нас невысокого мнения в плане экологической сознательности, считая недоумками и неряхами, то не стали заморачиваться насчет отдельного сбора стекла, бумаги и металла. Это слишком сложно для нашего человека, подумали власти. Не дозрел он до такого, как не дозрел до настоящей демократии. Кое-где появились лишь отдельные контейнеры для всего того, что подвергается вторичной переработке. Я, впрочем, нигде не видел, чтобы граждане утруждали себя даже такой нехитрой сепарацией. Не говоря о непременной помойке там, где наши люди «культурно отдыхают», в том числе в национальных парках.
Социальной рекламы на эту тему, между тем, ноль, пропаганды – тем более, хотя, исходя из установленных тарифов, там есть на что развернуться.
Наших людей информационно «грузят» больше по поводу подробностей о, скажем, разведении сил в Донбассе или продвижении нашего «примирения» в Сирии, но не о том, куда отнести ртутные энергосберегающие лампы или использованные батарейки.
Все, на что мы способны, это чисто поржать над «больной» Гретой и «заказчиками» с тлетворного Запада, проплатившими раскрутку «фейка года». Хотя она со своим Аспергером в чем-то будет здоровее многих из нас, с нашей особо высокой духовностью.
От потребления никуда, иначе зачем производить? можно только менять его структуру. 