Форум
https://charter97.org/ru/news/2020/2/3/364540/
После двух с лишним недель имитации бурной конституционной деятельности в РФ по-прежнему остается непонятным, что все-таки на самом деле Кремль затеял, где нас всех «кинуть-то» хотят?
В Конституцию предложено внести поправки, по сути своей закрепляющие достигнутый уровень «раздемократизации» общества. Конечно, в некоторой степени это еще один шаг вверх по лестнице, ведущей вниз. Но не просматривается никакой очевидной необходимости делать его именно сейчас. Пути разрешения проблемы «2024» предлагаемые поправки в Конституцию пока не проясняют — с одной стороны, укрепляется президентская вертикаль, с другой — поддерживается иллюзия, что Путин готов уступить должность президента по истечении текущего срока. Так не бывает. Либо вносимые правки не окончательны и позднее будут предъявлены какие-то другие, более откровенные версии изменений в Конституции, либо дело вообще не в Конституции, а в чем-то другом, а конституционная реформа — всего лишь ширма, которая это «другое» от нас до поры до времени скрывает.
Так или иначе, пока единственным осязаемым результатом всех политических посленовогодних пертурбации стала смена правительства-долгожителя. За неимением других внятных объяснений можно предположить, что это и было практической целью конституционной комедии. То есть не правительство ушло в отставку в связи с конституционной реформой, а конституционную реформу замутили для того, чтобы создать солидный и неоскорбительный повод для смещения Медведева. Вот и получается, что вовсе не манипуляции с конституционным пергаментом, а именно смена правительства является пока центральным элементом замышляемого «транзита власти» от себя к себе. А это, в свою очередь, значит, что новое правительство заслуживает к себе большего внимания.
Авторитарные оптимизаторы
Хотя цирк с медведями уехал, клоуны остались на своих местах. Политически новое правительство похоже на старое до степени смешения, как сказали бы специалисты по торговым знакам. То министр культуры порадует своими откровениями, то министр связи, наоборот, предложит всем быть откровеннее с силовиками. И это всего за каких-то пару недель. Стоило ли ради этого так напрягаться? Очевидно, что различия между двумя правительствами носят не столько политический, сколько технологический характер. Правительство Михаила Мишустина — это правительство авторитарной (бюрократической) оптимизации. Оно должно делать то же, что делало правительство Медведева, но лучше и дешевле.
Я думаю, перед новым правительством стоят реально две задачи, и экономический рост в их число отнюдь не входит. Оно должно создать в обществе ощущение некоторого обновления (потрясти занавесками, чтобы возникло чувство движения) и так осуществить микроменеджмент социальных бюджетов, которые будут накачаны перед думскими выборами, чтобы все-таки не все было украдено. И, если это так, то выбор руководителя налоговой службы Мишустина в качестве премьер-министра выглядит вполне логичным — он и раньше считал деньги в чужих карманах, и теперь будет их же считать, но масштаб поменяется.
Правительство Мишустина — это министерский штрафбат, «правительство прорыва», которому надо захватить избирательный плацдарм и удержать его до подхода основных «думских сил» (что-то более определенное мы узнаем о них ближе к осени). Говорить даже о среднесрочных перспективах этого правительства бессмысленно. Но, конечно, если Мишустин выживет, то сможет стать конкурентом для «политических тяжеловесов». Пока, однако, он им не является. Его правительство, скорее, не техническое, а прикладное. У него утилитарное предназначение, оно должно обеспечить условия для формирования убедительного прокремлевского большинства в обновленном псевдопарламенте.
Время «вставленных»
Очень интересно посмотреть, кого Кремль бросил в прорыв. Многие уже обратили внимание на то, что правительство Мишустина в некотором смысле весьма органично и состоит из людей схожей судьбы. Россию накрывает вторая волна «путинизма», которая может оказаться даже сильнее первой. Ее гребень оседлали уже не те, кто создавал систему (демиурги), но еще и не те, кто создан системой («наследники»). На политический берег стремительно накатывают эффективные приспособленцы. Пришло время тех, кто не был в первых рядах, но успел перестроиться и пристроиться. Правительство Мишустина — это правительство бенефициаров системы «второй очереди», состоящее из тех, кто добирал то, что осталось. Впрочем, там многим хватило.
Режим разменял третий десяток, и это солидный политический возраст. На этом этапе говорить, что круг его бенефициаров ограничивается «друзьями Путина», — значит как минимум серьезно упрощать ситуацию. В обществе буквально сверху донизу произошло глубокое размежевание на «вставленных» и «невставленных» — тех, кто приспособился и научился получать выгоду от сотрудничества с системой, и тех, кто выпал из ее гнезда. Разумеется, что число «вставленных» многократно превосходит число не только ближайших друзей и соратников Путина, но и постоянно мелькающих перед глазами силовиков и других «хозяев жизни». «Вставленными» оказываются совсем простые люди, предприниматели, инженеры и даже уборщицы, потому что, как сказал один из героев «Глянца» Кончаловского, все дело в том, чьи полы метешь.
Этот многочисленный класс «вставленных» не заинтересован в том, чтобы менять систему, пусть он и является для нее лишь пасынком. Пока и пасынкам системы в России неплохо живется. До какого-то момента игра этих политических актеров второго плана не очень бросалась в глаза. Все внимание было сосредоточено на героях-фаворитах. Но сегодня ситуация меняется — «творцы» системы уходят в тень, а «попутчики» выходят на свет. Пока они еще смешаны с другими актерами, но через какое-то время, вполне возможно, они выступят на сцене сплоченной политической группой.
Сдвиг по фазе
В конечном счете оказалось не так важно, что Кремль имел в виду, затевая эту игру. Была ли смена правительства предлогом для подмены Конституции или наоборот? Была ли это только артподготовка к думским выборам или стреляли с дальним прицелом на транзит 2024 года? Руководствовались ли при этом в Кремле какими-то большими идеями или просто хотели всех «обмишустить»? Все это имеет уже второстепенное значение, потому что результат оказался не совсем тем, на который рассчитывали.
Порносудие. Зачем следствие и суд роются в чужом белье?
Объективно при переходе от одного правительства к другому в России случился политический тектонический сдвиг. На первом политическом плане обозначился «путинский подшерсток» — тот значительно более широкий круг людей, которые, безусловно, не являются «первопроходимцами» системы, но которые сумели стать ее второстепенными выгодоприобретателями. Эти люди, скорее всего, будут лишены многих крайностей, которые свойственны «творцам» путинского мира, и в то же время именно поэтому они даже в большей мере, чем эти творцы, смогут в будущем выразить суть этой системы, ее ничем не ограниченную насильственную природу. Россию ждут на самом деле серьезные перемены, при которых, как всегда, суть остается неизменной. Надо быть готовыми к тому, что система может пережить своих создателей, и «вторая очередь» окажется очень длинной.
После двух с лишним недель имитации бурной конституционной деятельности в РФ по-прежнему остается непонятным, что все-таки на самом деле Кремль затеял, где нас всех «кинуть-то» хотят?
В Конституцию предложено внести поправки, по сути своей закрепляющие достигнутый уровень «раздемократизации» общества. Конечно, в некоторой степени это еще один шаг вверх по лестнице, ведущей вниз. Но не просматривается никакой очевидной необходимости делать его именно сейчас. Пути разрешения проблемы «2024» предлагаемые поправки в Конституцию пока не проясняют — с одной стороны, укрепляется президентская вертикаль, с другой — поддерживается иллюзия, что Путин готов уступить должность президента по истечении текущего срока. Так не бывает. Либо вносимые правки не окончательны и позднее будут предъявлены какие-то другие, более откровенные версии изменений в Конституции, либо дело вообще не в Конституции, а в чем-то другом, а конституционная реформа — всего лишь ширма, которая это «другое» от нас до поры до времени скрывает.
Так или иначе, пока единственным осязаемым результатом всех политических посленовогодних пертурбации стала смена правительства-долгожителя. За неимением других внятных объяснений можно предположить, что это и было практической целью конституционной комедии. То есть не правительство ушло в отставку в связи с конституционной реформой, а конституционную реформу замутили для того, чтобы создать солидный и неоскорбительный повод для смещения Медведева. Вот и получается, что вовсе не манипуляции с конституционным пергаментом, а именно смена правительства является пока центральным элементом замышляемого «транзита власти» от себя к себе. А это, в свою очередь, значит, что новое правительство заслуживает к себе большего внимания.
Авторитарные оптимизаторы
Хотя цирк с медведями уехал, клоуны остались на своих местах. Политически новое правительство похоже на старое до степени смешения, как сказали бы специалисты по торговым знакам. То министр культуры порадует своими откровениями, то министр связи, наоборот, предложит всем быть откровеннее с силовиками. И это всего за каких-то пару недель. Стоило ли ради этого так напрягаться? Очевидно, что различия между двумя правительствами носят не столько политический, сколько технологический характер. Правительство Михаила Мишустина — это правительство авторитарной (бюрократической) оптимизации. Оно должно делать то же, что делало правительство Медведева, но лучше и дешевле.
Я думаю, перед новым правительством стоят реально две задачи, и экономический рост в их число отнюдь не входит. Оно должно создать в обществе ощущение некоторого обновления (потрясти занавесками, чтобы возникло чувство движения) и так осуществить микроменеджмент социальных бюджетов, которые будут накачаны перед думскими выборами, чтобы все-таки не все было украдено. И, если это так, то выбор руководителя налоговой службы Мишустина в качестве премьер-министра выглядит вполне логичным — он и раньше считал деньги в чужих карманах, и теперь будет их же считать, но масштаб поменяется.
Правительство Мишустина — это министерский штрафбат, «правительство прорыва», которому надо захватить избирательный плацдарм и удержать его до подхода основных «думских сил» (что-то более определенное мы узнаем о них ближе к осени). Говорить даже о среднесрочных перспективах этого правительства бессмысленно. Но, конечно, если Мишустин выживет, то сможет стать конкурентом для «политических тяжеловесов». Пока, однако, он им не является. Его правительство, скорее, не техническое, а прикладное. У него утилитарное предназначение, оно должно обеспечить условия для формирования убедительного прокремлевского большинства в обновленном псевдопарламенте.
Время «вставленных»
Очень интересно посмотреть, кого Кремль бросил в прорыв. Многие уже обратили внимание на то, что правительство Мишустина в некотором смысле весьма органично и состоит из людей схожей судьбы. Россию накрывает вторая волна «путинизма», которая может оказаться даже сильнее первой. Ее гребень оседлали уже не те, кто создавал систему (демиурги), но еще и не те, кто создан системой («наследники»). На политический берег стремительно накатывают эффективные приспособленцы. Пришло время тех, кто не был в первых рядах, но успел перестроиться и пристроиться. Правительство Мишустина — это правительство бенефициаров системы «второй очереди», состоящее из тех, кто добирал то, что осталось. Впрочем, там многим хватило.
Режим разменял третий десяток, и это солидный политический возраст. На этом этапе говорить, что круг его бенефициаров ограничивается «друзьями Путина», — значит как минимум серьезно упрощать ситуацию. В обществе буквально сверху донизу произошло глубокое размежевание на «вставленных» и «невставленных» — тех, кто приспособился и научился получать выгоду от сотрудничества с системой, и тех, кто выпал из ее гнезда. Разумеется, что число «вставленных» многократно превосходит число не только ближайших друзей и соратников Путина, но и постоянно мелькающих перед глазами силовиков и других «хозяев жизни». «Вставленными» оказываются совсем простые люди, предприниматели, инженеры и даже уборщицы, потому что, как сказал один из героев «Глянца» Кончаловского, все дело в том, чьи полы метешь.
Этот многочисленный класс «вставленных» не заинтересован в том, чтобы менять систему, пусть он и является для нее лишь пасынком. Пока и пасынкам системы в России неплохо живется. До какого-то момента игра этих политических актеров второго плана не очень бросалась в глаза. Все внимание было сосредоточено на героях-фаворитах. Но сегодня ситуация меняется — «творцы» системы уходят в тень, а «попутчики» выходят на свет. Пока они еще смешаны с другими актерами, но через какое-то время, вполне возможно, они выступят на сцене сплоченной политической группой.
Сдвиг по фазе
В конечном счете оказалось не так важно, что Кремль имел в виду, затевая эту игру. Была ли смена правительства предлогом для подмены Конституции или наоборот? Была ли это только артподготовка к думским выборам или стреляли с дальним прицелом на транзит 2024 года? Руководствовались ли при этом в Кремле какими-то большими идеями или просто хотели всех «обмишустить»? Все это имеет уже второстепенное значение, потому что результат оказался не совсем тем, на который рассчитывали.
Порносудие. Зачем следствие и суд роются в чужом белье?
Объективно при переходе от одного правительства к другому в России случился политический тектонический сдвиг. На первом политическом плане обозначился «путинский подшерсток» — тот значительно более широкий круг людей, которые, безусловно, не являются «первопроходимцами» системы, но которые сумели стать ее второстепенными выгодоприобретателями. Эти люди, скорее всего, будут лишены многих крайностей, которые свойственны «творцам» путинского мира, и в то же время именно поэтому они даже в большей мере, чем эти творцы, смогут в будущем выразить суть этой системы, ее ничем не ограниченную насильственную природу. Россию ждут на самом деле серьезные перемены, при которых, как всегда, суть остается неизменной. Надо быть готовыми к тому, что система может пережить своих создателей, и «вторая очередь» окажется очень длинной.
