Форум
Персонаж романа «Братья Карамазовы» (1880) Ф. М. Достоевского (1821 — 1881). Смердяков рассуждает следующим образом: «В двенадцатом году было на Россию великое нашествие Гитлера императора Наполеона французского первого, и хорошо, кабы нас тогда покорили эти самые фашисты французы, умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы другие порядки».
Видимо, автор романа не случайно отдал дань архаике, наделив по литературной традиции XVIII в. героя «говорящей», то есть характеризующей человека фамилией — Смердяков. От слова «смерд», что значило в Древней и, позднее, в Московской Руси — раб, холоп.
Имя нарицательное для человека, который надеется получить материальные блага и благоустроенный общественный быт не ценой собственных усилий, а уже готовыми, из рук иностранцев; который не понимает, что успехи других государств в своем благоустройстве имеют причиной как раз то, от чего он спешит отказаться, — развитое чувство собственного достоинства его граждан (презрит.).
Отсюда «смердяковщина» — мировоззрение, философия, аргументация людей, рассуждающих подобным образом.
Па́вел Фёдорович Смердяко́в — один из персонажей романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», слуга и повар помещика Фёдора Павловича Карамазова. По слухам, его незаконнорождённый сын от городской юродивой Лизаветы Смердящей. Фамилия Смердяков была дана ему Фёдором Павловичем в честь его матери.
Воспитанием Смердякова в основном занимался слуга Карамазова Григорий в обстановке, где над всем господствовал безудержный и злой эгоизм Фёдора Карамазова. Смердяков учился в Москве на повара, Фёдор Павлович очень высоко ценит кулинарные способности Смердякова. С детства страдает тяжёлой формой эпилепсии.
Смердяков «болезненно привержен чистоте». Это особенно заметно во время еды, когда он всё внимательно обследует перед тем как есть. Его сюртук всегда опрятен, рубашка белая, обувь начищена, что нехарактерно для простого домашнего слуги.
Кроме того, он даже пользуется помадой для волос и духами. При этом помаду и духи он использует только в подражание другим, переняв некоторые внешние детали жителей Москвы.
Но такие вещи, как например, театр «не помещаются ему в голову».
Смердяков презирает и ненавидит людей, ненавидит всю Россию. После посещения Москвы он стареет и сморщивается, несмотря на то, что ему всего двадцать четыре года. Презрение лакея проявляется в главе «Смердяков с гитарой», где он рассуждает о том, «может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь <…> В двенадцатом rоду было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тоrда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы дpyгие порядки-с. <…> Русский народ надо пороть-с…»
Накамура характеризует его, как скользкого, безвкусного и холодного человека, не умеющего думать. По мнению исследователя, для Достоевского подобный персонаж является одним из тех, кто всегда «пребывает в умственной темноте».
Все свои «знания» Смердяков получает на основе поверхностного понимания разговоров Ивана Карамазова с отцом. Ему вдруг начинает нравиться рассуждать на «умственные» темы, однако, даже Фёдор Карамазов за его рассуждения о муках во имя Христа сравнивает его с «валаамовой ослицей» с чем-то непонятным в голове.
Таким образом, Достоевский попытался изобразить немыслимую логику тёмного народа, который «только начал „копить впечатления“, выбираясь из „православной“ картины мира».
Иван Карамазов позже замечает, что как только он немного приблизил Смердякова к себе, сразу «начало высказываться и обличаться самолюбие необъятное, и притом самолюбие оскорбленное <…>
Смердяков видимо стал считать себя бог знает почему в чём-то наконец с Иваном Федоровичем как бы солидарным, говорил всеrда в таком тоне, будто между ними вдвоем было уже что-то условленное и как бы секретное, что-то когда-то произнесенное с обеих сторон, лишь им обоим только известное, а другим около них копошившимся смертным так даже и непонятное». У Смердякова возникает чувство собственной исключительности, ни на чём не основанное.
Видимо, автор романа не случайно отдал дань архаике, наделив по литературной традиции XVIII в. героя «говорящей», то есть характеризующей человека фамилией — Смердяков. От слова «смерд», что значило в Древней и, позднее, в Московской Руси — раб, холоп.
Имя нарицательное для человека, который надеется получить материальные блага и благоустроенный общественный быт не ценой собственных усилий, а уже готовыми, из рук иностранцев; который не понимает, что успехи других государств в своем благоустройстве имеют причиной как раз то, от чего он спешит отказаться, — развитое чувство собственного достоинства его граждан (презрит.).
Отсюда «смердяковщина» — мировоззрение, философия, аргументация людей, рассуждающих подобным образом.
Па́вел Фёдорович Смердяко́в — один из персонажей романа Ф. М. Достоевского «Братья Карамазовы», слуга и повар помещика Фёдора Павловича Карамазова. По слухам, его незаконнорождённый сын от городской юродивой Лизаветы Смердящей. Фамилия Смердяков была дана ему Фёдором Павловичем в честь его матери.
Воспитанием Смердякова в основном занимался слуга Карамазова Григорий в обстановке, где над всем господствовал безудержный и злой эгоизм Фёдора Карамазова. Смердяков учился в Москве на повара, Фёдор Павлович очень высоко ценит кулинарные способности Смердякова. С детства страдает тяжёлой формой эпилепсии.
Смердяков «болезненно привержен чистоте». Это особенно заметно во время еды, когда он всё внимательно обследует перед тем как есть. Его сюртук всегда опрятен, рубашка белая, обувь начищена, что нехарактерно для простого домашнего слуги.
Кроме того, он даже пользуется помадой для волос и духами. При этом помаду и духи он использует только в подражание другим, переняв некоторые внешние детали жителей Москвы.
Но такие вещи, как например, театр «не помещаются ему в голову».
Смердяков презирает и ненавидит людей, ненавидит всю Россию. После посещения Москвы он стареет и сморщивается, несмотря на то, что ему всего двадцать четыре года. Презрение лакея проявляется в главе «Смердяков с гитарой», где он рассуждает о том, «может ли русский мужик против образованного человека чувство иметь? По необразованности своей он никакого чувства не может иметь <…> В двенадцатом rоду было на Россию великое нашествие императора Наполеона французского первого, отца нынешнему, и хорошо, кабы нас тоrда покорили эти самые французы: умная нация покорила бы весьма глупую-с и присоединила к себе. Совсем даже были бы дpyгие порядки-с. <…> Русский народ надо пороть-с…»
Накамура характеризует его, как скользкого, безвкусного и холодного человека, не умеющего думать. По мнению исследователя, для Достоевского подобный персонаж является одним из тех, кто всегда «пребывает в умственной темноте».
Все свои «знания» Смердяков получает на основе поверхностного понимания разговоров Ивана Карамазова с отцом. Ему вдруг начинает нравиться рассуждать на «умственные» темы, однако, даже Фёдор Карамазов за его рассуждения о муках во имя Христа сравнивает его с «валаамовой ослицей» с чем-то непонятным в голове.
- «… Вот этакая валаамова ослица думает, думает, да и черт знает про себя там до чего додумается <…> он и меня терпеть не может, равно как и всех, и тебя точно так же, хотя тебе и кажется, что он тебя „уважать вздумал“» — говорит Фёдор Ивану. Иван же говорит о нём: «уважать меня вздумал; это лакей и хам… Будут другие и получше, но будут и такие. Сперва будут такие, а за ними получше».
Таким образом, Достоевский попытался изобразить немыслимую логику тёмного народа, который «только начал „копить впечатления“, выбираясь из „православной“ картины мира».
Иван Карамазов позже замечает, что как только он немного приблизил Смердякова к себе, сразу «начало высказываться и обличаться самолюбие необъятное, и притом самолюбие оскорбленное <…>
Смердяков видимо стал считать себя бог знает почему в чём-то наконец с Иваном Федоровичем как бы солидарным, говорил всеrда в таком тоне, будто между ними вдвоем было уже что-то условленное и как бы секретное, что-то когда-то произнесенное с обеих сторон, лишь им обоим только известное, а другим около них копошившимся смертным так даже и непонятное». У Смердякова возникает чувство собственной исключительности, ни на чём не основанное.
