Форум
Президенту России Владимиру Путину 6 мая правительство должно доложить о реализации мер по поддержке граждан и бизнеса, а также представить рекомендации по выходу из режима самоизоляции и снятию ограничений, введенных в связи с пандемией коронавируса. Тогда, очевидно, и выяснится: есть ли у нас надежда, что с 12 мая начнется поэтапная отмена карантинных мер.
Один из самых чувствительных вопросов на этом совещании, конечно, — рынок труда. Его проблемы уже ощутили многие россияне: кто-то вынужден отправиться в отпуск (не всегда оплачиваемый), кто-то потерял часть зарплаты, а кто-то и вовсе остался без работы. Как заявил министр труда и социальной защиты РФ Антон Котяков в интервью телеканалу «Россия-24», число безработных в России уже достигло 950 тыс. человек. И это явно не предел. Численность зарегистрированных безработных в России может вырасти еще почти в шесть раз — до 5,3 млн человек. Такой прогноз дан в обзоре, подготовленном для газеты «Известия» Институтом социальной политики НИУ ВШЭ. «Авторы обзора считают, что таких масштабов официальная безработица может достичь из-за вынужденного простоя в экономике, упрощения процедуры постановки на учет и увеличения размера пособия», — пишет издание.
Эксперты полагают, что запланированных на выплаты потерявшим работу средств может и не хватить, так как они рассчитаны лишь на 2,5 млн зарегистрированных безработных.
Основатель сервиса по поиску высокооплачиваемой работы SuperJob Алексей Захаров прогнозирует крайне тяжелую ситуацию на рынке труда. Он считает, что на выход из кризиса стране понадобится не менее пяти лет. «На круги своя все не вернется: нас, к сожалению, ждет большая безработица, которую никто из нас не видел за последние 30 лет. Когда Минтруда говорит, что нас ждет 6 млн безработных, а мы знаем, что эти данные в среднем в 5−6 раз занижены от рынка — можно представить себе реальные размеры бедствия, которые мы можем получить. Каждый день самоизоляции усугубляет ситуацию», — уверен он.
По мнению эксперта, изменения, к которым уже привела самоизоляция, лишь продолжатся и затронут большое количество работников самых разных сфер. «Мы увидим большое изменение в типах занятости — работодатели будут нанимать не людей, но результаты их деятельности. Мы говорим о революции на рынке труда. Те изменения, которых мы ждали на протяжении нескольких лет, произойдут в течение двух месяцев», — считает основатель SuperJob.
Профессор Финансового университета при правительстве РФ Александр Сафонов заявил «Российской газете», что рост безработицы в стране только начался. Он видит два сценария развития этого процесса: оптимистичный и пессимистичный.
«Оптимистичный прогноз: количество безработных к концу года вырастет где-то на 1,5 миллиона человек, до 5 миллионов. А это около 7,3 процента», — считает эксперт. При пессимистичном сценарии безработица может достигнуть 7 миллиона человек, а это уже 10,5%. Ученый надеется, что будет реализован оптимистичный вариант. А вот в отношении зарплат его прогноз не радует. Он уверен, что «оптимизация пойдет по пути снижения заработной платы». «Уже сейчас есть опыт некоторых, даже крупных, компаний, которые рассматривают возможность сокращения заработной платы до 30 процентов», — заметил он.
Профессор обращает внимание, что о таком варианте размышляют даже в компаниях, достаточно уверенно чувствующих себя на рынке труда. По его мнению, «действует принцип: если можно платить меньше, зачем платить больше?». Наибольшая стабильность, уверен он, останется в бюджетной сфере, где занято более 14 миллионов человек.
В Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) пока не считают ситуацию критической. Вместе с тем, как заметил глава ФНПР Михаил Шмаков, в организации отмечают и отдельные случаи увольнений, и массовые увольнения, и общий рост безработицы. «Полную картину мы сможем получить только после того, когда эти меры по ограничению деятельности организаций будут отменены, и мы сможем собрать полную статистику. Сейчас у нас статистика неполная, но она показывает нарастание, правда, — относительно плавное — уровня безработицы», — пояснил он в ходе пресс-конференции.
По его словам, увольнения отмечаются, прежде всего, в малом и среднем бизнесе. Однако из-за небольшого количества там профсоюзных организаций информация оттуда «идет слабая».
Доктор экономических наук, член-корреспондент РАН, заместитель директора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников предлагает пока не строить прогнозы, а дождаться получения объективных данных:
— Первое: сейчас любые прогнозы по рынку труда это «гадание на кофейной гуще».
Второе: даже относительно малоговорящие показатели, которые покажут первую реакцию на ситуацию с карантином, появятся только в конце мая.
Третье: нормальные показатели, измеряющие безработицу и занятость в России, в ближайшие месяцы вообще не появятся по технической причине: эти показатели рассчитываются на основании опросов населения в рамках обследования рабочей силы. Но сейчас никакая семья не будет пускать к себе в дом интервьюера. И никакой интервьюер не согласится ходить по домам. Соответственно, наиболее надежные, говорящие показатели мы увидим через несколько месяцев.
Все это усугубляется информационной неопределенностью в данных условиях. Не очень понятно даже как в результате карантинных мер изменится безработица в западных странах? А уж в России на сей счет — полная неопределенность.
«СП»: — Есть у нашей страны шансы избежать высокой безработицы?
— Единственное, что можно сказать, это то, что если российская экономика будет реагировать на шоки, связанные с локдауном, так же, как реагировала на предыдущие кризисы (например, 90-х или 2008−2009 годов), тогда есть надежда, что высокой безработицы не будет. Дело в том, что российские предприятия очень не любят увольнять работников. К негативным явлениям они предпочитают приспосабливаться либо путем снижения заработной платы, либо сокращением рабочего времени. Понятно, что если рабочая сила становится дешевле, то меньше стимулов от нее избавляться.
Учитывая, что нынешний кризис имеет четкую финальную границу (не знаем, когда именно, но понятно, что она будет), стимулы к тому, чтобы сокращать персонал еще больше ослабевают. Поэтому если государство не будет мешать предприятиям приспосабливаться к нынешнему шоку так, как они привыкли делать в предыдущих эпизодах, то есть надежда, что безработицы высокой не будет.
Председатель Наблюдательного совета некоммерческой организации Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов считает, что коронавирус лишь обнажил существующие проблемы на рынке труда:
— Когда мы обсуждаем рост безработицы, то проблема, на самом деле: а что является отправной точкой, базой? Когда кто-то сейчас говорит, что будет два миллиона или один миллион обездоленных, то он имеет в виду, что просто сегодня уровень безработицы относительно небольшой. А будет больше.
Реально из экономически активного населения нормальную, достойную занятость по нормативам Международной организации труда в России имеют не более 22 млн человек. Говоря о безработных, мы забываем, что у нас почти 50 миллионов человек находятся в ситуации, когда даже вице-премьеры по социалке Ольга Голодец, а потом Татьяна Голикова заявляли, что это категория «работающих бедных». То есть люди работают, но их зарплата не намного превышает прожиточный минимум.
Надо понимать, что у нас и без того сложное положение с занятостью. И те виды «некачественной» занятости, как, например, так называемые «рваные», самозанятость и т. д., просто «лягут» окончательно. Плюс — появятся классические безработные, которые встанут на учет на биржах труда.
Реалистичные цифры — на 2−4 миллиона человек увеличится число открыто безработных. Но это в ситуации, когда 50 миллионов — а это 2/3 всего экономически активного населения — и так не имеют качественной занятости.
«СП»: — Коронавирус коснулся, в первую очередь, занятых в малом и среднем бизнесе. Эта тенденция сохранится или крупные предприятия также будут существенно затронуты?
— У нас нет реальной статистики. Даже слова «малый и средний бизнес» — разговор ни о чем. Под этими словами фактически та же «рваная» занятость — непонятная, быстровозникающая, быстроспадающая. Безусловно, малый и средний бизнес во многом окажется основной жертвой кризиса. Но это касается и крупных предприятий. Той же оборонки, у которой и без этого снижался оборонзаказ, а сейчас еще всё усугубится. Даже в подобных ей крупнейших госсистемах будет резкое падение занятости.
Дело не в коронавирусе. Он лишь обнажил, усугубил, обострил ситуацию. Но не создал ее. Проблема в том, что у нас 30 лет как сломано народное хозяйство. А последние восемь лет (то есть — еще до санкций, до Донбасса, до Крыма, до падения цен нефть) падают показатели. Уже в 2012 году было понятно, что экономика падает. Сваливать все на коронавирус, конечно, удобно. Но эта позиция, на мой взгляд, не отражает истинную ситуацию.
Рост безработицы в России будет по всем секторам. А если говорить по-простому, то это падение и без того ничтожного у нас количества рабочих мест «высокой степени достоинства» по определению МОТ. То есть тех, что задают в развитых стран качество жизни, уровень зарплат, социальные пакеты и т. д.
Единственный способ выхода — форсированная реиндустриализация и создание 10−12 миллионов новых рабочих мест «высокой степени достоинства».
«СП»: — То есть ситуация может привести к тому, что при сохранении работы упадут зарплаты. А это ударит по уровню жизни большинства из нас?
— Конечно. Мы говорим о ситуации, в которой человек просто бродит по улице совсем без работы. Но может быть и так: человек еще недавно зарабатывал 25 тысяч рублей в месяц, что для ряда наших регионов очень даже неплохо. А сейчас ему оклад в 15 тысяч рублей установят. Тоже придется совсем не сладко. Хотя в официальные безработные он не попадет.
Один из самых чувствительных вопросов на этом совещании, конечно, — рынок труда. Его проблемы уже ощутили многие россияне: кто-то вынужден отправиться в отпуск (не всегда оплачиваемый), кто-то потерял часть зарплаты, а кто-то и вовсе остался без работы. Как заявил министр труда и социальной защиты РФ Антон Котяков в интервью телеканалу «Россия-24», число безработных в России уже достигло 950 тыс. человек. И это явно не предел. Численность зарегистрированных безработных в России может вырасти еще почти в шесть раз — до 5,3 млн человек. Такой прогноз дан в обзоре, подготовленном для газеты «Известия» Институтом социальной политики НИУ ВШЭ. «Авторы обзора считают, что таких масштабов официальная безработица может достичь из-за вынужденного простоя в экономике, упрощения процедуры постановки на учет и увеличения размера пособия», — пишет издание.
Эксперты полагают, что запланированных на выплаты потерявшим работу средств может и не хватить, так как они рассчитаны лишь на 2,5 млн зарегистрированных безработных.
Основатель сервиса по поиску высокооплачиваемой работы SuperJob Алексей Захаров прогнозирует крайне тяжелую ситуацию на рынке труда. Он считает, что на выход из кризиса стране понадобится не менее пяти лет. «На круги своя все не вернется: нас, к сожалению, ждет большая безработица, которую никто из нас не видел за последние 30 лет. Когда Минтруда говорит, что нас ждет 6 млн безработных, а мы знаем, что эти данные в среднем в 5−6 раз занижены от рынка — можно представить себе реальные размеры бедствия, которые мы можем получить. Каждый день самоизоляции усугубляет ситуацию», — уверен он.
По мнению эксперта, изменения, к которым уже привела самоизоляция, лишь продолжатся и затронут большое количество работников самых разных сфер. «Мы увидим большое изменение в типах занятости — работодатели будут нанимать не людей, но результаты их деятельности. Мы говорим о революции на рынке труда. Те изменения, которых мы ждали на протяжении нескольких лет, произойдут в течение двух месяцев», — считает основатель SuperJob.
Профессор Финансового университета при правительстве РФ Александр Сафонов заявил «Российской газете», что рост безработицы в стране только начался. Он видит два сценария развития этого процесса: оптимистичный и пессимистичный.
«Оптимистичный прогноз: количество безработных к концу года вырастет где-то на 1,5 миллиона человек, до 5 миллионов. А это около 7,3 процента», — считает эксперт. При пессимистичном сценарии безработица может достигнуть 7 миллиона человек, а это уже 10,5%. Ученый надеется, что будет реализован оптимистичный вариант. А вот в отношении зарплат его прогноз не радует. Он уверен, что «оптимизация пойдет по пути снижения заработной платы». «Уже сейчас есть опыт некоторых, даже крупных, компаний, которые рассматривают возможность сокращения заработной платы до 30 процентов», — заметил он.
Профессор обращает внимание, что о таком варианте размышляют даже в компаниях, достаточно уверенно чувствующих себя на рынке труда. По его мнению, «действует принцип: если можно платить меньше, зачем платить больше?». Наибольшая стабильность, уверен он, останется в бюджетной сфере, где занято более 14 миллионов человек.
В Федерации независимых профсоюзов России (ФНПР) пока не считают ситуацию критической. Вместе с тем, как заметил глава ФНПР Михаил Шмаков, в организации отмечают и отдельные случаи увольнений, и массовые увольнения, и общий рост безработицы. «Полную картину мы сможем получить только после того, когда эти меры по ограничению деятельности организаций будут отменены, и мы сможем собрать полную статистику. Сейчас у нас статистика неполная, но она показывает нарастание, правда, — относительно плавное — уровня безработицы», — пояснил он в ходе пресс-конференции.
По его словам, увольнения отмечаются, прежде всего, в малом и среднем бизнесе. Однако из-за небольшого количества там профсоюзных организаций информация оттуда «идет слабая».
Доктор экономических наук, член-корреспондент РАН, заместитель директора Центра трудовых исследований ВШЭ Ростислав Капелюшников предлагает пока не строить прогнозы, а дождаться получения объективных данных:
— Первое: сейчас любые прогнозы по рынку труда это «гадание на кофейной гуще».
Второе: даже относительно малоговорящие показатели, которые покажут первую реакцию на ситуацию с карантином, появятся только в конце мая.
Третье: нормальные показатели, измеряющие безработицу и занятость в России, в ближайшие месяцы вообще не появятся по технической причине: эти показатели рассчитываются на основании опросов населения в рамках обследования рабочей силы. Но сейчас никакая семья не будет пускать к себе в дом интервьюера. И никакой интервьюер не согласится ходить по домам. Соответственно, наиболее надежные, говорящие показатели мы увидим через несколько месяцев.
Все это усугубляется информационной неопределенностью в данных условиях. Не очень понятно даже как в результате карантинных мер изменится безработица в западных странах? А уж в России на сей счет — полная неопределенность.
«СП»: — Есть у нашей страны шансы избежать высокой безработицы?
— Единственное, что можно сказать, это то, что если российская экономика будет реагировать на шоки, связанные с локдауном, так же, как реагировала на предыдущие кризисы (например, 90-х или 2008−2009 годов), тогда есть надежда, что высокой безработицы не будет. Дело в том, что российские предприятия очень не любят увольнять работников. К негативным явлениям они предпочитают приспосабливаться либо путем снижения заработной платы, либо сокращением рабочего времени. Понятно, что если рабочая сила становится дешевле, то меньше стимулов от нее избавляться.
Учитывая, что нынешний кризис имеет четкую финальную границу (не знаем, когда именно, но понятно, что она будет), стимулы к тому, чтобы сокращать персонал еще больше ослабевают. Поэтому если государство не будет мешать предприятиям приспосабливаться к нынешнему шоку так, как они привыкли делать в предыдущих эпизодах, то есть надежда, что безработицы высокой не будет.
Председатель Наблюдательного совета некоммерческой организации Института демографии, миграции и регионального развития Юрий Крупнов считает, что коронавирус лишь обнажил существующие проблемы на рынке труда:
— Когда мы обсуждаем рост безработицы, то проблема, на самом деле: а что является отправной точкой, базой? Когда кто-то сейчас говорит, что будет два миллиона или один миллион обездоленных, то он имеет в виду, что просто сегодня уровень безработицы относительно небольшой. А будет больше.
Реально из экономически активного населения нормальную, достойную занятость по нормативам Международной организации труда в России имеют не более 22 млн человек. Говоря о безработных, мы забываем, что у нас почти 50 миллионов человек находятся в ситуации, когда даже вице-премьеры по социалке Ольга Голодец, а потом Татьяна Голикова заявляли, что это категория «работающих бедных». То есть люди работают, но их зарплата не намного превышает прожиточный минимум.
Надо понимать, что у нас и без того сложное положение с занятостью. И те виды «некачественной» занятости, как, например, так называемые «рваные», самозанятость и т. д., просто «лягут» окончательно. Плюс — появятся классические безработные, которые встанут на учет на биржах труда.
Реалистичные цифры — на 2−4 миллиона человек увеличится число открыто безработных. Но это в ситуации, когда 50 миллионов — а это 2/3 всего экономически активного населения — и так не имеют качественной занятости.
«СП»: — Коронавирус коснулся, в первую очередь, занятых в малом и среднем бизнесе. Эта тенденция сохранится или крупные предприятия также будут существенно затронуты?
— У нас нет реальной статистики. Даже слова «малый и средний бизнес» — разговор ни о чем. Под этими словами фактически та же «рваная» занятость — непонятная, быстровозникающая, быстроспадающая. Безусловно, малый и средний бизнес во многом окажется основной жертвой кризиса. Но это касается и крупных предприятий. Той же оборонки, у которой и без этого снижался оборонзаказ, а сейчас еще всё усугубится. Даже в подобных ей крупнейших госсистемах будет резкое падение занятости.
Дело не в коронавирусе. Он лишь обнажил, усугубил, обострил ситуацию. Но не создал ее. Проблема в том, что у нас 30 лет как сломано народное хозяйство. А последние восемь лет (то есть — еще до санкций, до Донбасса, до Крыма, до падения цен нефть) падают показатели. Уже в 2012 году было понятно, что экономика падает. Сваливать все на коронавирус, конечно, удобно. Но эта позиция, на мой взгляд, не отражает истинную ситуацию.
Рост безработицы в России будет по всем секторам. А если говорить по-простому, то это падение и без того ничтожного у нас количества рабочих мест «высокой степени достоинства» по определению МОТ. То есть тех, что задают в развитых стран качество жизни, уровень зарплат, социальные пакеты и т. д.
Единственный способ выхода — форсированная реиндустриализация и создание 10−12 миллионов новых рабочих мест «высокой степени достоинства».
«СП»: — То есть ситуация может привести к тому, что при сохранении работы упадут зарплаты. А это ударит по уровню жизни большинства из нас?
— Конечно. Мы говорим о ситуации, в которой человек просто бродит по улице совсем без работы. Но может быть и так: человек еще недавно зарабатывал 25 тысяч рублей в месяц, что для ряда наших регионов очень даже неплохо. А сейчас ему оклад в 15 тысяч рублей установят. Тоже придется совсем не сладко. Хотя в официальные безработные он не попадет.
