Форум
Коронавирус и глобальный экономический кризис ударили по рынку калия, и на этом фоне «Белорусская калийная компания» заключила контракт на поставки в Китай по рекордно низкой цене ($220). Данный шаг может серьезно осложнить ситуацию в отрасли и в перспективе даже привести к дефициту калия на рынке, считают в российской компании «Уралкалий». Что стоит за критикой белорусско-китайской калийной сделки, и как снижение цен отразится на рынке в долгосрочной перспективе, в интервью «Евразия.Эксперт» объяснил руководитель группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Максим Худалов.
– 5 мая «Уралкалий» выступил с официальным сообщением, в котором раскритиковал контракт, заключенный «Белорусской калийной компанией» с китайскими партнерами. В компании подчеркнули, что данное соглашение не отражает реальной ситуации на рынке калия. С чем связана подобная реакция на сделку?
– Снижение цен на калийные удобрения в этом году было ожидаемым. Это отражено в цене, которая сейчас есть на рынке, она находится на уровне $245 за тонну. Негативная реакция исходит от «Уралкалия» из-за того, что белорусы жестко снижают цену на рынке калийных удобрений и тем самым делают невозможным участие «Уралкалия» в поставках в Китай и Индию. В 2019 г. объемы поставок российских компаний в данные страны достаточно сильно сократились именно из-за того, что цена оказалась недостаточно привлекательной.
Второй год подряд мы имеет дело с жестким демпингом со стороны белорусских производителей, который фактически задает новую ценовую реальность.
Понятно, что на контракт «Беларуськалия» и Китая будут теперь ориентироваться остальные игроки, и, соответственно, для всех сейчас ситуация с поставками на экспорт удобрений ухудшилась. Это произошло в силу того, что бенчмарк [ценовой ориентир – прим. «ЕЭ»] существенно ниже, чем все ожидали.
– Почему «Белорусская калийная компания» согласилась продать калий в Китай по заниженной цене?
– Она ведет долгосрочную игру на захват своей доли рынка. Белорусы действуют следующим образом: они добиваются хорошего контракта, больших объемов поставок и сохранения стабильности в отрасли. Национальная валюта Белоруссии обесценивается, и можно говорить о том, что для компании снижается рентабельность поставок в Китай. Однако главное, что она сохраняет объем рынка. В долгосрочной перспективе «Уралкалий» и «Беларуськалий», очевидно, понимают, что многие игроки не выдержат такой низкой цены и будут вынуждены сворачивать производство или перестанут вкладываться в развитие новых мощностей по добыче хлорида калия. То есть, Белоруссия играет на перспективу. Сейчас – да, теряет денежные доходы, но затем, за счет девальвации, сохраняет для себя приемлемый уровень маржинальности и таким образом работает в плюс.
Для иностранных игроков такая цена является довольно низкой, что не позволяет им развивать дополнительные мощности. А значит, года через 2-3 мы обязательно столкнемся с дефицитом калийных удобрений, и тогда цена может вернуться к изначальным показателям. Тогда белорусские производители однозначно выигрывают, а сейчас идет борьба за захват рынка.
Примерно то же самое мы видим на рынке нефти, где Саудовская Аравия фактически демпингует, чтобы сохранить для себя максимальные уровни поставок. Не надо также забывать, что мы говорим о Китае, а тот, как известно – очень жесткий переговорщик. С Китаем вести переговоры очень сложно, и это в основном китайское требование, что цены снижаются. Китай понимает, что сейчас мировая экономика находится в системе жесточайшего кризиса, а он является крупнейшим рынком и – для большинства поставщиков – единственным шансом остаться на плаву. Он просто пользуется ситуацией, то есть, здесь действуют классические рыночные схемы.
– Может ли пандемия существенно ухудшить ситуацию и в конечном итоге привести к кризису на калийном рынке?
– На мой взгляд, в сфере торговли удобрениями ситуация как раз не такая печальная, потому что кушать хочется всем и всегда. Более того, сейчас мы столкнулись с тем, что на рынках Западной Европы существует недостаток низкоквалифицированной рабочей силы, которая: а) разъехалась по домам; б) не приехала на сезонные работы в силу объявленных карантинов. И выяснилось, что сверхэффективная сельское хозяйство ЕС, и в меньшей степени США – не такое эффективное. Здесь, понимая, что ситуация быстро не решается, наверное, лучший способ повышать урожайность – это использовать удобрения. Причем, мы понимаем, что на развитых рынках использование удобрений уже достигло разумных пределов, и дальнейшее увеличение будет приводить к снижению качества сельхозпродукции.
Существуют огромные регионы – это Индия, Африка и Ближний Восток, да и Россия – которые еще не дошли до предельного уровня использования удобрений. Причем речь не только о калии, но обо всем комплексе NPK [удобрение, содержащее азот, фосфор и калий – прим. «ЕЭ»]. Потенциал роста использования удобрений есть, и проблема здесь очевидно возникнет. И когда она возникнет, то самый простой ответ на проблему голода – это повышение урожайности за счет интенсификации использования удобрений.
Есть риск, что интенсификация использования удобрений не будет однозначно благом, потому что избыточное количество удобрений портит качество продукции. Но в ситуации локального голода, который может возникнуть на отдельных рынках, покупатели будут идти на послабления с точки зрения регулирования качества.
С другой стороны, у рынка калия есть проблема избыточных мощностей, которые вводились тогда, когда калий стоил по $500-600 за тонну, и все эти мощности разом вышли на рынок в 2014-2015 гг. С тех пор они оказывают довольно сильное давление на динамику цен. Но калий – это горная добыча, сложный технологический процесс. Соответственно, недоинвестирование этих объектов приводит к понятным последствиям. Посмотрите, например, на Березняки [один из центров добычи калия в России, пострадавший от ряда техногенных землетрясений и проседаний грунта – прим. «ЕЭ»]. Я допускаю, что подобные истории будут случаться не только в России, но и в других странах.
Это будет приводить к тому, что рудники, которые сейчас находятся в избыточном количестве, могут выходить из строя по совершенно разным причинам. Часть месторождений выйдет из строя по экономическим причинам (их разработка будет неэффективной), часть – по технологическим, потому что экономия на водоотливах и укреплении свода несет тяжелые последствия. Так, в Березняках все прекрасно видно из космоса.
– Могут ли «Уралкалий» и «Беларуськалий» прийти к компромиссу по ценовым вопросам? Возможно ли заключение некой ценовой сделки, подобной заключенной на нефтяном рынке в рамках ОПЕК+?
– Верить в то, что на данном этапе удастся каким-то образом договориться с «Белорусской калийной компанией» вести совместную политику, не приходится. Один раз уже пытались, и ничего хорошего из этого не получилось. Более того, были судебные преследования менеджмента «Уралкалия» на территории Белоруссии, поэтому я не очень в это верю.
Даже совместно «Уралкалий» и «Беларуськалий» представляют меньше 30% рынка, значит, их скоординированная позиция на ситуацию не повлияет.
Поэтому я не жду здесь какого-то соглашения из разряда ОПЕК+. Ситуация не требует, на мой взгляд, столь резкого вмешательства. Почему на нефтяном рынке другие правила? Потому что из, грубо говоря, 10 баррелей нефти, которые продаются на рынке, реально отгружается 1 баррель, а остальное – это финансовые спекуляции. С калием все совсем не так.
Я считаю, что компании действуют совершенно понятным способом. Сейчас самое главное – это получить надежный сбыт, большие объемы, а цена – это второй вопрос, который в этом году продавить не получилось. В следующем, скорее всего, тоже не получится. А вот года через 2-3, когда Китай столкнется с тем, что предложения на рынке калия сильно упадут, тогда уже и «Беларуськалий» будет вести переговоры с более уверенных позиций, а «Уралкалий» к ним присоединится.
– 5 мая «Уралкалий» выступил с официальным сообщением, в котором раскритиковал контракт, заключенный «Белорусской калийной компанией» с китайскими партнерами. В компании подчеркнули, что данное соглашение не отражает реальной ситуации на рынке калия. С чем связана подобная реакция на сделку?
– Снижение цен на калийные удобрения в этом году было ожидаемым. Это отражено в цене, которая сейчас есть на рынке, она находится на уровне $245 за тонну. Негативная реакция исходит от «Уралкалия» из-за того, что белорусы жестко снижают цену на рынке калийных удобрений и тем самым делают невозможным участие «Уралкалия» в поставках в Китай и Индию. В 2019 г. объемы поставок российских компаний в данные страны достаточно сильно сократились именно из-за того, что цена оказалась недостаточно привлекательной.
Второй год подряд мы имеет дело с жестким демпингом со стороны белорусских производителей, который фактически задает новую ценовую реальность.
Понятно, что на контракт «Беларуськалия» и Китая будут теперь ориентироваться остальные игроки, и, соответственно, для всех сейчас ситуация с поставками на экспорт удобрений ухудшилась. Это произошло в силу того, что бенчмарк [ценовой ориентир – прим. «ЕЭ»] существенно ниже, чем все ожидали.
– Почему «Белорусская калийная компания» согласилась продать калий в Китай по заниженной цене?
– Она ведет долгосрочную игру на захват своей доли рынка. Белорусы действуют следующим образом: они добиваются хорошего контракта, больших объемов поставок и сохранения стабильности в отрасли. Национальная валюта Белоруссии обесценивается, и можно говорить о том, что для компании снижается рентабельность поставок в Китай. Однако главное, что она сохраняет объем рынка. В долгосрочной перспективе «Уралкалий» и «Беларуськалий», очевидно, понимают, что многие игроки не выдержат такой низкой цены и будут вынуждены сворачивать производство или перестанут вкладываться в развитие новых мощностей по добыче хлорида калия. То есть, Белоруссия играет на перспективу. Сейчас – да, теряет денежные доходы, но затем, за счет девальвации, сохраняет для себя приемлемый уровень маржинальности и таким образом работает в плюс.
Для иностранных игроков такая цена является довольно низкой, что не позволяет им развивать дополнительные мощности. А значит, года через 2-3 мы обязательно столкнемся с дефицитом калийных удобрений, и тогда цена может вернуться к изначальным показателям. Тогда белорусские производители однозначно выигрывают, а сейчас идет борьба за захват рынка.
Примерно то же самое мы видим на рынке нефти, где Саудовская Аравия фактически демпингует, чтобы сохранить для себя максимальные уровни поставок. Не надо также забывать, что мы говорим о Китае, а тот, как известно – очень жесткий переговорщик. С Китаем вести переговоры очень сложно, и это в основном китайское требование, что цены снижаются. Китай понимает, что сейчас мировая экономика находится в системе жесточайшего кризиса, а он является крупнейшим рынком и – для большинства поставщиков – единственным шансом остаться на плаву. Он просто пользуется ситуацией, то есть, здесь действуют классические рыночные схемы.
– Может ли пандемия существенно ухудшить ситуацию и в конечном итоге привести к кризису на калийном рынке?
– На мой взгляд, в сфере торговли удобрениями ситуация как раз не такая печальная, потому что кушать хочется всем и всегда. Более того, сейчас мы столкнулись с тем, что на рынках Западной Европы существует недостаток низкоквалифицированной рабочей силы, которая: а) разъехалась по домам; б) не приехала на сезонные работы в силу объявленных карантинов. И выяснилось, что сверхэффективная сельское хозяйство ЕС, и в меньшей степени США – не такое эффективное. Здесь, понимая, что ситуация быстро не решается, наверное, лучший способ повышать урожайность – это использовать удобрения. Причем, мы понимаем, что на развитых рынках использование удобрений уже достигло разумных пределов, и дальнейшее увеличение будет приводить к снижению качества сельхозпродукции.
Существуют огромные регионы – это Индия, Африка и Ближний Восток, да и Россия – которые еще не дошли до предельного уровня использования удобрений. Причем речь не только о калии, но обо всем комплексе NPK [удобрение, содержащее азот, фосфор и калий – прим. «ЕЭ»]. Потенциал роста использования удобрений есть, и проблема здесь очевидно возникнет. И когда она возникнет, то самый простой ответ на проблему голода – это повышение урожайности за счет интенсификации использования удобрений.
Есть риск, что интенсификация использования удобрений не будет однозначно благом, потому что избыточное количество удобрений портит качество продукции. Но в ситуации локального голода, который может возникнуть на отдельных рынках, покупатели будут идти на послабления с точки зрения регулирования качества.
С другой стороны, у рынка калия есть проблема избыточных мощностей, которые вводились тогда, когда калий стоил по $500-600 за тонну, и все эти мощности разом вышли на рынок в 2014-2015 гг. С тех пор они оказывают довольно сильное давление на динамику цен. Но калий – это горная добыча, сложный технологический процесс. Соответственно, недоинвестирование этих объектов приводит к понятным последствиям. Посмотрите, например, на Березняки [один из центров добычи калия в России, пострадавший от ряда техногенных землетрясений и проседаний грунта – прим. «ЕЭ»]. Я допускаю, что подобные истории будут случаться не только в России, но и в других странах.
Это будет приводить к тому, что рудники, которые сейчас находятся в избыточном количестве, могут выходить из строя по совершенно разным причинам. Часть месторождений выйдет из строя по экономическим причинам (их разработка будет неэффективной), часть – по технологическим, потому что экономия на водоотливах и укреплении свода несет тяжелые последствия. Так, в Березняках все прекрасно видно из космоса.
– Могут ли «Уралкалий» и «Беларуськалий» прийти к компромиссу по ценовым вопросам? Возможно ли заключение некой ценовой сделки, подобной заключенной на нефтяном рынке в рамках ОПЕК+?
– Верить в то, что на данном этапе удастся каким-то образом договориться с «Белорусской калийной компанией» вести совместную политику, не приходится. Один раз уже пытались, и ничего хорошего из этого не получилось. Более того, были судебные преследования менеджмента «Уралкалия» на территории Белоруссии, поэтому я не очень в это верю.
Даже совместно «Уралкалий» и «Беларуськалий» представляют меньше 30% рынка, значит, их скоординированная позиция на ситуацию не повлияет.
Поэтому я не жду здесь какого-то соглашения из разряда ОПЕК+. Ситуация не требует, на мой взгляд, столь резкого вмешательства. Почему на нефтяном рынке другие правила? Потому что из, грубо говоря, 10 баррелей нефти, которые продаются на рынке, реально отгружается 1 баррель, а остальное – это финансовые спекуляции. С калием все совсем не так.
Я считаю, что компании действуют совершенно понятным способом. Сейчас самое главное – это получить надежный сбыт, большие объемы, а цена – это второй вопрос, который в этом году продавить не получилось. В следующем, скорее всего, тоже не получится. А вот года через 2-3, когда Китай столкнется с тем, что предложения на рынке калия сильно упадут, тогда уже и «Беларуськалий» будет вести переговоры с более уверенных позиций, а «Уралкалий» к ним присоединится.
