Форум
Журнал Forbes представил обновленный список российских миллиардеров, которые больше всего разбогатели во время пандемии коронавируса. С середины марта их суммарное состояние выросло на $ 70,73 млрд.
Вот имена героев:
Леонид Богуславский (инвестиционный фонд RTP Global) — с $ 1,5 млрд. до $ 2,8 млрд. (доходы выросли на 88%);
Сулейман Керимов и семья (78,6% акций золотодобывающей компании «Полюс», международный аэропорт «Махачкала») — с $ 10 млрд. до $ 18,6 млрд. (86%);
Аркадий Волож (10% «Яндекса») — с $ 1,2 млрд. до $ 2,1 млрд. (75%);
Олег Тиньков (40,4% TCS Group) — с $ 1,6 млрд. до $ 2,6 млрд. (63%);
Владимир Евтушенков (АФК «Система» (59,2%), контрольный пакет в МТС, доля в «Детском мире», сеть клиник «Медси») — с $ 1,5 млрд до $ 2,3 млрд (53%);
Владимир Богданов (пакет акций «Сургутнефтегаза») — с $ 1,3 млрд. до $ 1,97 млрд. (51%);
Николай Буйнов (Иркутская нефтяная компания, более 64%) — с $ 1,4 млрд. до $ 2,1 млрд. (51%);
Валентин Гапонцев (около 23% акций IPG Photonics) — с $ 1,6 млрд. до $ 2,3 млрд. (46%);
Альберт Шигабутдинов (группа ТАИФ) — с $ 1 млрд. до $ 1,44 млрд. (44%).
Что характерно, накануне в Госдуме, во время отчета премьера Михаила Мишустина о работе правительства, между ним и лидером КПРФ Геннадием Зюгановым возникла небольшая дискуссия как раз по поводу миллиардеров Forbes.
«Я посмотрел, как нажились в ходе коронавируса главные наши олигархи, и ахнул, — $ 62 млрд. — 4,3 трлн. руб. Нам бы всем хватило отремонтировать и поддержать всех нищих, детей, малый и средний бизнес, увеличить пенсии. Более того, $ 33 млрд. спрятали за кордоном — 2 трлн. руб. с лишним. Я считаю, что мы должны принять экстренные меры для того, чтобы не было этого», — отметил Зюганов.
Мишустин с такой позицией не согласился. Премьер, напротив, заявил, что радуется, когда кто-то богатеет:
«Олигархи, о которых вы сказали, или люди состоятельные, здесь можно много спорить о том, кому и как передавать накопленные капиталы или вопросы национализации обсуждать. Но мы же все понимаем, что очень важно, что в случае, если кто-то богатеет, чтобы та доля, которая должна переходить народу, — а это налоги, которые установлены нашими законами, которые вы все принимаете, — они честно платились. И вот здесь наведен порядок. Здесь все прозрачно. Я радуюсь, когда кто-то богатеет, только по одной простой причине, что это означает, в копилку регионов, в копилку государства поступают столь необходимые ресурсы и средства для дальнейшего развития», — подытожил премьер.
Как говорится, каждый сам выберет, по какую сторону баррикад он в этом споре. Но можно предположить, что радость Мишустина многие не разделят. Например, те, кто на фоне пандемии лишился работы. По оценке сервиса Superjob.ru, таких в России насчитывается уже 10 млн. человек, а к осени их число может вырасти до 20 млн. Или граждане, у которых резко сократились доходы. Как показал опрос компании «Росгосстрах-жизнь» совместно с научно-техническим центром «Платформа», каждый пятый респондент заявил о значительном падении дохода из-за пандемии, и почти 45% россиян живут на доход менее чем 15 тыс. в месяц.
Получается, «жирная девятка» Forbes получила свои миллиарды за счет десятков миллионов внезапно обнищавших. Почему это так искренне радует правительство РФ — вопрос риторический.
— Социальная дифференциация по доходам в России постоянно растет, — отмечает директор «Левада-центра"* Лев Гудков. — Это означает, что на верхнюю тончайшую страту — это 1,5−2% населения, по разным оценкам, — приходится все больше национального богатства. Однако сказанное не означает, что до эпидемии COVID-19 нижние 10% беднели.
На деле, эти нижние 10% населения находились на своем привычном уровне — в беспросветной бедности, почти нищете. Их положение за последние годы не ухудшалось, и не улучшалось.
Вообще, за 20 лет путинского правления доля тех, кому не хватает денег даже на еду, очень сильно сократилась. Сокращение шло с 2003 до 2010 года — прослойка беднейших снизилась от 49% до 9%. То есть, разница действительно большая.
Но дальше началась стагнация, и отсутствие каких-либо изменений. Верхний тончайший слой богател, а остальным было не хуже, и не лучше.
Здесь надо понимать: современная Россия — это в принципе бедная страна. И большая часть ее населения ведет борьбу за физическое существование.
«СП»: — В России в последние годы кто-то улучшил свое благосостояние, кроме сверхбогатых?
— Да — около 20% населения. В основном, это околовластные круги — чиновники и связанный с ними, аффилированный бизнес. В остальных группах наблюдался лишь незначительный номинальный рост.
Такая ситуация наблюдалась примерно до 2015 года. После этого рубежа условный средний класс в России стал беднеть. Реальные доходы у этой категории сокращались — отчасти из-за санкций, отчасти из-за скрытой инфляции.
Но в самом худшем положении оказался нижний средний класс. И кризис, и экономическая стагнация били, прежде всего, по этой группе. Это примерно 30% населения — у них доходы сокращались, и очень существенно.
В целом, социальная имущественная дифференциация росла, но основная масса граждан пребывала в состоянии застойной полубедности.
«СП»: — Почему Мишустин радуется этой картине?
— Премьер выражает интересы богатой и несколько коррумпированной бюрократии, плюс интересы бизнеса, связанного с государством. Здесь все понятно.
«СП»: — Как коронавирус повлиял на ситуацию?
— Пандемия совершенно точно привела к резкому обеднению. В условиях вынужденной изоляции и потери занятости реальные доходы граждан очень сильно упали. По нашим данным, потеряли работу и как-то пытаются перебиться, либо переведены на сокращенный рабочий день, около 25% граждан.
Это очень сильный удар. Люди терпят, потому что надеются: все скоро закончится, и экономика оживет. Но это — напрасные надежды.
«СП»: — Почему вы так думаете?
— Потому что нынешний кризис — не на месяцы, а на годы. И никаких внутренних факторов для выхода из него не наблюдается. Это значит, стагнация в экономике будет продолжаться, даже когда массово начнут выпускать вакцину от коронавируса, и когда будут полностью сняты карантинные ограничения.
Думаю, ситуация безнадежности сохранится как минимум два-три года. Может быть, даже больше.
«СП»: — Эти два-три года стагнации к чему приведут?
— Начиная с 1996 года значительных протестных манифестаций в России не было. Чтобы возник общероссийский протест, крайне важно наличие организаций, которые бы могли придать форму гражданскому недовольству.
Без таких организаций люди будет терпеть, возмущаться, бурчать на кухнях — и только. Я пока не вижу факторов для массовых выступлений. Могут быть, конечно, локальные вспышки — Хабаровск тому пример. Но именно локальные — не думаю, что возможно сильное общероссийское движение.
Вот имена героев:
Леонид Богуславский (инвестиционный фонд RTP Global) — с $ 1,5 млрд. до $ 2,8 млрд. (доходы выросли на 88%);
Сулейман Керимов и семья (78,6% акций золотодобывающей компании «Полюс», международный аэропорт «Махачкала») — с $ 10 млрд. до $ 18,6 млрд. (86%);
Аркадий Волож (10% «Яндекса») — с $ 1,2 млрд. до $ 2,1 млрд. (75%);
Олег Тиньков (40,4% TCS Group) — с $ 1,6 млрд. до $ 2,6 млрд. (63%);
Владимир Евтушенков (АФК «Система» (59,2%), контрольный пакет в МТС, доля в «Детском мире», сеть клиник «Медси») — с $ 1,5 млрд до $ 2,3 млрд (53%);
Владимир Богданов (пакет акций «Сургутнефтегаза») — с $ 1,3 млрд. до $ 1,97 млрд. (51%);
Николай Буйнов (Иркутская нефтяная компания, более 64%) — с $ 1,4 млрд. до $ 2,1 млрд. (51%);
Валентин Гапонцев (около 23% акций IPG Photonics) — с $ 1,6 млрд. до $ 2,3 млрд. (46%);
Альберт Шигабутдинов (группа ТАИФ) — с $ 1 млрд. до $ 1,44 млрд. (44%).
Что характерно, накануне в Госдуме, во время отчета премьера Михаила Мишустина о работе правительства, между ним и лидером КПРФ Геннадием Зюгановым возникла небольшая дискуссия как раз по поводу миллиардеров Forbes.
«Я посмотрел, как нажились в ходе коронавируса главные наши олигархи, и ахнул, — $ 62 млрд. — 4,3 трлн. руб. Нам бы всем хватило отремонтировать и поддержать всех нищих, детей, малый и средний бизнес, увеличить пенсии. Более того, $ 33 млрд. спрятали за кордоном — 2 трлн. руб. с лишним. Я считаю, что мы должны принять экстренные меры для того, чтобы не было этого», — отметил Зюганов.
Мишустин с такой позицией не согласился. Премьер, напротив, заявил, что радуется, когда кто-то богатеет:
«Олигархи, о которых вы сказали, или люди состоятельные, здесь можно много спорить о том, кому и как передавать накопленные капиталы или вопросы национализации обсуждать. Но мы же все понимаем, что очень важно, что в случае, если кто-то богатеет, чтобы та доля, которая должна переходить народу, — а это налоги, которые установлены нашими законами, которые вы все принимаете, — они честно платились. И вот здесь наведен порядок. Здесь все прозрачно. Я радуюсь, когда кто-то богатеет, только по одной простой причине, что это означает, в копилку регионов, в копилку государства поступают столь необходимые ресурсы и средства для дальнейшего развития», — подытожил премьер.
Как говорится, каждый сам выберет, по какую сторону баррикад он в этом споре. Но можно предположить, что радость Мишустина многие не разделят. Например, те, кто на фоне пандемии лишился работы. По оценке сервиса Superjob.ru, таких в России насчитывается уже 10 млн. человек, а к осени их число может вырасти до 20 млн. Или граждане, у которых резко сократились доходы. Как показал опрос компании «Росгосстрах-жизнь» совместно с научно-техническим центром «Платформа», каждый пятый респондент заявил о значительном падении дохода из-за пандемии, и почти 45% россиян живут на доход менее чем 15 тыс. в месяц.
Получается, «жирная девятка» Forbes получила свои миллиарды за счет десятков миллионов внезапно обнищавших. Почему это так искренне радует правительство РФ — вопрос риторический.
— Социальная дифференциация по доходам в России постоянно растет, — отмечает директор «Левада-центра"* Лев Гудков. — Это означает, что на верхнюю тончайшую страту — это 1,5−2% населения, по разным оценкам, — приходится все больше национального богатства. Однако сказанное не означает, что до эпидемии COVID-19 нижние 10% беднели.
На деле, эти нижние 10% населения находились на своем привычном уровне — в беспросветной бедности, почти нищете. Их положение за последние годы не ухудшалось, и не улучшалось.
Вообще, за 20 лет путинского правления доля тех, кому не хватает денег даже на еду, очень сильно сократилась. Сокращение шло с 2003 до 2010 года — прослойка беднейших снизилась от 49% до 9%. То есть, разница действительно большая.
Но дальше началась стагнация, и отсутствие каких-либо изменений. Верхний тончайший слой богател, а остальным было не хуже, и не лучше.
Здесь надо понимать: современная Россия — это в принципе бедная страна. И большая часть ее населения ведет борьбу за физическое существование.
«СП»: — В России в последние годы кто-то улучшил свое благосостояние, кроме сверхбогатых?
— Да — около 20% населения. В основном, это околовластные круги — чиновники и связанный с ними, аффилированный бизнес. В остальных группах наблюдался лишь незначительный номинальный рост.
Такая ситуация наблюдалась примерно до 2015 года. После этого рубежа условный средний класс в России стал беднеть. Реальные доходы у этой категории сокращались — отчасти из-за санкций, отчасти из-за скрытой инфляции.
Но в самом худшем положении оказался нижний средний класс. И кризис, и экономическая стагнация били, прежде всего, по этой группе. Это примерно 30% населения — у них доходы сокращались, и очень существенно.
В целом, социальная имущественная дифференциация росла, но основная масса граждан пребывала в состоянии застойной полубедности.
«СП»: — Почему Мишустин радуется этой картине?
— Премьер выражает интересы богатой и несколько коррумпированной бюрократии, плюс интересы бизнеса, связанного с государством. Здесь все понятно.
«СП»: — Как коронавирус повлиял на ситуацию?
— Пандемия совершенно точно привела к резкому обеднению. В условиях вынужденной изоляции и потери занятости реальные доходы граждан очень сильно упали. По нашим данным, потеряли работу и как-то пытаются перебиться, либо переведены на сокращенный рабочий день, около 25% граждан.
Это очень сильный удар. Люди терпят, потому что надеются: все скоро закончится, и экономика оживет. Но это — напрасные надежды.
«СП»: — Почему вы так думаете?
— Потому что нынешний кризис — не на месяцы, а на годы. И никаких внутренних факторов для выхода из него не наблюдается. Это значит, стагнация в экономике будет продолжаться, даже когда массово начнут выпускать вакцину от коронавируса, и когда будут полностью сняты карантинные ограничения.
Думаю, ситуация безнадежности сохранится как минимум два-три года. Может быть, даже больше.
«СП»: — Эти два-три года стагнации к чему приведут?
— Начиная с 1996 года значительных протестных манифестаций в России не было. Чтобы возник общероссийский протест, крайне важно наличие организаций, которые бы могли придать форму гражданскому недовольству.
Без таких организаций люди будет терпеть, возмущаться, бурчать на кухнях — и только. Я пока не вижу факторов для массовых выступлений. Могут быть, конечно, локальные вспышки — Хабаровск тому пример. Но именно локальные — не думаю, что возможно сильное общероссийское движение.
