Мораль рабов
Господа являются творцами морали; рабы отвечают им формированием своей собственной морали. В отличие от морали господ, которая основана на sentiment, рабская мораль основана на ressentiment — она настроена на обесценивание того, что является ценностью для господ и чего рабы не имеют. Мораль господ зарождается в сильных духом, мораль рабов ― в слабых, и обе они являются противоположностями. Рабская мораль есть реакция на угнетение, поэтому она направлена на то, чтобы очернить своих угнетателей. Она же характеризуется пессимизмом и цинизмом.
Рабская мораль не ставит себе целью навязать свою волю посредством силы, поэтому ей приходится прибегать к более тонким манипуляциям. Она стремится не превзойти господ, а также обратить их в рабов. Сущностью рабской морали является утилитарность:[2] благом для неё является то, что представляется наиболее полезным для всего общества, а не классу сильных. Ницше усматривал в этом противоречие. Поскольку сильные малочисленны по сравнению с массами слабых, последние обретают власть посредством развращения сильных, распространяя идеи о том, что причинами рабства (а именно воля к власти) является нечто «дурное»: якобы рабы изначально родились со своим набором качеств и не имели возможности его изменить. Говоря, что смирение является добровольным видом поведения, рабская мораль избегает признания того факта, что на самом деле изначально смирение было навязано господами. Библейские принципы, вроде «подставь другую щёку», идеи смирения, милосердия и жалости являются результатом распространения положения рабов на всё человечество, в том числе и на господ. «Демократическое движение является наследником христианства» — писал Ницше[3]. Политическим проявлением морали рабов является одержимость идеями свободы и равенства.
Господа являются творцами морали; рабы отвечают им формированием своей собственной морали. В отличие от морали господ, которая основана на sentiment, рабская мораль основана на ressentiment — она настроена на обесценивание того, что является ценностью для господ и чего рабы не имеют. Мораль господ зарождается в сильных духом, мораль рабов ― в слабых, и обе они являются противоположностями. Рабская мораль есть реакция на угнетение, поэтому она направлена на то, чтобы очернить своих угнетателей. Она же характеризуется пессимизмом и цинизмом.
Рабская мораль не ставит себе целью навязать свою волю посредством силы, поэтому ей приходится прибегать к более тонким манипуляциям. Она стремится не превзойти господ, а также обратить их в рабов. Сущностью рабской морали является утилитарность:[2] благом для неё является то, что представляется наиболее полезным для всего общества, а не классу сильных. Ницше усматривал в этом противоречие. Поскольку сильные малочисленны по сравнению с массами слабых, последние обретают власть посредством развращения сильных, распространяя идеи о том, что причинами рабства (а именно воля к власти) является нечто «дурное»: якобы рабы изначально родились со своим набором качеств и не имели возможности его изменить. Говоря, что смирение является добровольным видом поведения, рабская мораль избегает признания того факта, что на самом деле изначально смирение было навязано господами. Библейские принципы, вроде «подставь другую щёку», идеи смирения, милосердия и жалости являются результатом распространения положения рабов на всё человечество, в том числе и на господ. «Демократическое движение является наследником христианства» — писал Ницше[3]. Политическим проявлением морали рабов является одержимость идеями свободы и равенства.