Форум
Денис Драгунский: "Об интеллектуальном и нравственном мужестве"
"У меня есть один старый знакомый. Старый в обоих смыслах - мы с ним очень давно знакомы, более полувека. И - он старше меня лет на пять-семь. Надо сказать, что "в те годы дальние, глухие" он был активным демократом и даже отчасти диссидентом, он переснимал подпольные книги и брошюры, участвовал в разных студенческих кружках, где мы с ним и познакомились. Он давал мне читать всякий "самиздат" и даже "тамиздат", объяснял многое про политику с самой демократической точки зрения.
"Прошло двадцать с чем-то лет. Перестройку и ельцинско-гайдаровские реформы он встретил радостно: сколько свободы, сколько нового, прежде запретного, чтения! Сколько прежде недоступных фильмов и спектаклей! Можно даже съездить за границу, подкопив денег! Можно купить в магазине, что хочешь! Правда, дорого. Ну и пусть. Зато без очереди.
Прошло еще двадцать пять примерно лет. Он сделал весьма скромную карьеру. Сейчас на пенсии. Несколько месяцев назад мы встретились, поговорили. В числе прочего он рассказал, что ходил голосовать за поправки к Конституции. Сказал, что теперь он поддерживает власть и от души желает президенту править еще много лет, безо всяких "транзитов".
* * *
Объяснил он это очень просто:
- Мне уже чуточку ближе к 80, чем к 70. Я стар, нездоров, одышка, сердце болит, суставы ни к черту. Я живу на 10-м этаже. Если, боже упаси, случится революция или просто резкая смена власти с перетряской всего руководства, да плюс к тому пойдет борьба с коррупцией - в итоге просто перестанет работать лифт. Я просто погибну. Физически не смогу выйти из дому. То есть выйти-то смогу, а обратно уже - тю-тю. А если не будет воды? Откуда я ее натаскаю? Где этот колодец? И как мне поднять ведро на 10-й этаж? У меня рядом поликлиника, меня все врачи знают. У меня льготные рецепты. А если случится переворот, то все это накроется. И пенсию не будут платить. Или платить-то будут, а инфляция прыгнет так, что моей пенсии хватит на три дня.
- Короче, "дайте дожить"? - спросил я.
- Короче, да, - сказал он. И добавил: - Но ты же помнишь, как я был счастлив в перестройку и в девяностые? А я ведь сильно потерял в деньгах и в должности. Но я был еще молод. Мне было пятьдесят с небольшим. Я был полон сил, задора, радости перемен. Я думал: "ничего, ничего, справимся!" Но вот прошло много лет. Так что теперь именно так: "дайте дожить".
* * *
В его признании я увидел интеллектуальное и моральное мужество. Ему хватило ума понять, отчего это он так поправел. Не потому, что "Россия встала с колен", "Крым вернулся в родную гавань", "нас теперь уважают во всем мире", и все такое прочее. Все проще - "дайте дожить". И ему хватило нравственной силы признать это.
* * *
И теперь, когда мои ровесники, или чуть помладше, или немного постарше - вдруг начинают витиевато апеллировать к геополитике, к памяти о 1990-х, к особой ценности стабильного лидера для нашей России - мне хочется воскликнуть:
- Ах, дорогие мои старики! Ну скажите же прямо и честно: "дайте дожить".
"У меня есть один старый знакомый. Старый в обоих смыслах - мы с ним очень давно знакомы, более полувека. И - он старше меня лет на пять-семь. Надо сказать, что "в те годы дальние, глухие" он был активным демократом и даже отчасти диссидентом, он переснимал подпольные книги и брошюры, участвовал в разных студенческих кружках, где мы с ним и познакомились. Он давал мне читать всякий "самиздат" и даже "тамиздат", объяснял многое про политику с самой демократической точки зрения.
"Прошло двадцать с чем-то лет. Перестройку и ельцинско-гайдаровские реформы он встретил радостно: сколько свободы, сколько нового, прежде запретного, чтения! Сколько прежде недоступных фильмов и спектаклей! Можно даже съездить за границу, подкопив денег! Можно купить в магазине, что хочешь! Правда, дорого. Ну и пусть. Зато без очереди.
Прошло еще двадцать пять примерно лет. Он сделал весьма скромную карьеру. Сейчас на пенсии. Несколько месяцев назад мы встретились, поговорили. В числе прочего он рассказал, что ходил голосовать за поправки к Конституции. Сказал, что теперь он поддерживает власть и от души желает президенту править еще много лет, безо всяких "транзитов".
* * *
Объяснил он это очень просто:
- Мне уже чуточку ближе к 80, чем к 70. Я стар, нездоров, одышка, сердце болит, суставы ни к черту. Я живу на 10-м этаже. Если, боже упаси, случится революция или просто резкая смена власти с перетряской всего руководства, да плюс к тому пойдет борьба с коррупцией - в итоге просто перестанет работать лифт. Я просто погибну. Физически не смогу выйти из дому. То есть выйти-то смогу, а обратно уже - тю-тю. А если не будет воды? Откуда я ее натаскаю? Где этот колодец? И как мне поднять ведро на 10-й этаж? У меня рядом поликлиника, меня все врачи знают. У меня льготные рецепты. А если случится переворот, то все это накроется. И пенсию не будут платить. Или платить-то будут, а инфляция прыгнет так, что моей пенсии хватит на три дня.
- Короче, "дайте дожить"? - спросил я.
- Короче, да, - сказал он. И добавил: - Но ты же помнишь, как я был счастлив в перестройку и в девяностые? А я ведь сильно потерял в деньгах и в должности. Но я был еще молод. Мне было пятьдесят с небольшим. Я был полон сил, задора, радости перемен. Я думал: "ничего, ничего, справимся!" Но вот прошло много лет. Так что теперь именно так: "дайте дожить".
* * *
В его признании я увидел интеллектуальное и моральное мужество. Ему хватило ума понять, отчего это он так поправел. Не потому, что "Россия встала с колен", "Крым вернулся в родную гавань", "нас теперь уважают во всем мире", и все такое прочее. Все проще - "дайте дожить". И ему хватило нравственной силы признать это.
* * *
И теперь, когда мои ровесники, или чуть помладше, или немного постарше - вдруг начинают витиевато апеллировать к геополитике, к памяти о 1990-х, к особой ценности стабильного лидера для нашей России - мне хочется воскликнуть:
- Ах, дорогие мои старики! Ну скажите же прямо и честно: "дайте дожить".
