Форум
Количество россиян, финансово пострадавших во время пандемии COVID-19, с сентября 2020 года по январь 2021-го выросло почти в два раза — с 27% до 53%. Это выше среднего значения по миру, которое находится на уровне 46%. Такие данные приводит компания NielsenIQ, занимающаяся исследования потребительского рынка. Доля тех, кто вынужден экономить на покупках, и вовсе составляет почти 70%.
Как указывает NielsenIQ, в связи с ухудшением финансового положения заметно изменилось и поведение российских потребителей. 62% готовы покупать любой товар со скидкой вне зависимости от бренда, 37% — переключаются на товары под собственной торговой маркой (СТМ) сетей, а еще 20% — просто выбирают самый дешевый продукт в категории. 92% респондентов хотели бы видеть более широкий ассортимент товаров по доступным ценам.
Хотя большинство продуктовых торговых сетей пока не заметили сокращение расходов потребителей, они признают, что структура этих расходов изменилась в пользу более дешевых товаров и не исключают падения в будущем. Зато такие сегменты ритейла, как одежда и обувь, в полной мере почувствовали падение спроса и переключение потребителей на более дешевые товары.
Интересно, что хотя россияне испытывают большие финансовые трудности, чем во многих странах мира, падение ВВП у нас в прошлом году было далеко не таким резким, как в Европе и США. По данным Росстата, в 2020 году российская экономика потеряла всего 3,1%, хотя изначальные прогнозы были заметно хуже. Минэкономразвития ожидало спада на 3,8%, Банк России — на 4%-5%, «Центр развития» НИУ ВШЭ — на 4%, МВФ — на 3,6%.
Для сравнения, в Евросоюзе падение составило 6,4%, в еврозоне — 6,8%. В США ВВП упал на 3,5%, что стало рекордом со времен Второй мировой войны. Правда, уже в четвертом квартале этот показатель вырос на 4,1% в годовом исчислении. У нас же окончательных данных по четвертому кварталу нет, но, судя по итоговой оценке, рост был или нулевой, или слабоположительный. Тем не менее, получается, что в России, в отличие от большинства западных стран, основное бремя кризиса несут именно потребители.
Глава «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Бунич считает, что у правительства есть все инструменты для того, чтобы облегчить населению кризисный период и сдержать падение доходов, которые по официальной статистике в 2020 году снизились на 3,5%. Однако пока что экономическая политика не развивается в этом направлении.
— Такие данные неудивительны, потому что показатели ВВП и благосостояния населения связаны, но не со стопроцентной корреляцией. ВВП зависит не только от спроса населения, но и от государственного потребления, госинвестиций, бизнеса и других факторов. Теоретически могут существовать периоды, когда инвестиции увеличиваются или остаются на том же уровне, а потребление — уменьшается.
Некоторые страны этим даже пользуются. Например, Китай долгое время развивался за счет накопления инвестиций, но рост благосостояния населения происходил намного медленнее. Только недавно они начали переключаться на модель роста внутреннего спроса. Да и у нас во времена Сталина потребление населения особо не росло, зато осуществлялись масштабные проекты, которые сегодня хвалят — индустриализация и прочее. Конечно, в нашем случае все это происходит в намного более мягкой форме.
Кроме того, нужно учитывать структуру экономики. В Европе падение ВВП было глубже, потому что там значительная доля малого и среднего бизнеса, который страдает больше всего. Происходит монополизация, под нож идут целые сегменты, а от большого масштаба будет и большее падение.
У нас совершенно другая структура — доминирует государственный сектор и крупный бизнес, а на малый и средний бизнес приходится менее 20%. Поэтому ясно, что потери у нас должны быть меньше.
«СП»: — Но почему же население пострадало сильнее?
— Во-первых, у нас, в отличие от Европы и США, почти не было прямой поддержки населения. На Западе кредитная модель развития, и у них расходы совершаются раньше, чем появляются доходы. Тем, что они раздают деньги людям, они помогают не только им, но и банкам, потому что все потребители заранее находятся в долгах. У нас модель другая, поэтому и не помогали в таком объеме.
Но это еще не все. Запад наловчился переваливать все свои негативные процессы на других. У нас часто говорят, что Запад печатает деньги, поэтому у них может начаться сильная инфляция. Но ничего подобного у них не будет. Почему? Да потому, что они осуществляют экспорт инфляции в другие страны. В меньшей степени в Китай, в большей — в Россию, в Индию, Бразилию и другие страны. За счет определенных манипуляций они сохраняют у себя относительно невысокие цены, а потребительскую инфляцию спихивают на развивающиеся рынки.
Наша экономическая политика, к сожалению, не купирует подобные механизмы, хотя должна это делать. Если бы мы купировали эти риски хотя бы на уровне Китая, такого инфляционного эффекта бы не было. Но он есть, поэтому у нас и начинают резко и неожиданно расти цены, что сильно бьет по доходам населения, которому приходится отдавать последние деньги на продовольствие.
Рост цен совершенно не обоснован, ведь для этого нет никаких экономических условий. Потенциал выпуска продовольствия у нас огромный, но у народа денег нет, поэтому, по идее, цены расти не должны. Значит, идет искусственная инфляция извне, которая накладывается на внутреннюю монополизацию рынка, что дает такой эффект.
«СП»: — Можно ли как-то этому помешать?
— У нас есть потенциал переломить негативную тенденцию падения доходов населения, если этим заниматься. Возьмем для примера ту же ситуацию на продовольственном рынке. Можно было заранее подготовиться к этим процессам и обеспечить достаточные объемы продовольствия по низким ценам. Для этого у правительства есть широкий инструментарий — экспортные и импортные пошлины, субсидии, дотации, льготные кредиты, налоговое стимулирование, снижение барьера входа, поддержание конкуренции, улучшение логистики и многое другое.
Если мониторить ситуацию и опережающе на нее реагировать, вполне можно было бы не допустить такого роста цен, что положительно сказалось бы на доходах населения. Чем меньше люди будут вынуждены платить за необходимые товары и услуги, тем меньше будет реальная инфляция, и тем больше доходов у них будет оставаться.
Есть и другие сферы, контроль над которыми улучшит финансовое положение граждан. Например, сфера ЖКХ, которую можно полностью переформатировать в сторону большей эффективности и меньших затрат. Все это называется политикой таргетирования дискреционных расходов.
«СП»: — Что это значит?
— Дискреционный доход — это сумма, которая остается у населения после того, как оно оплатило все обязательные налоговые сборы, а также совершило все расходы, от которых невозможно отказаться — на продовольствие, транспорт, ЖКХ и так далее. Правительство должно учитывать не только какой-то абстрактный показатель инфляции, который у нас якобы таргетируют, но и эти дискреционные, обязательные расходы. Оно должно обеспечивать нормальные цены на рынке с помощью правильной экономической политики, что является его прямой задачей. Тогда и доходы населения возрастут. Просто этим надо заниматься, и тогда все может быть по-другому.
Как указывает NielsenIQ, в связи с ухудшением финансового положения заметно изменилось и поведение российских потребителей. 62% готовы покупать любой товар со скидкой вне зависимости от бренда, 37% — переключаются на товары под собственной торговой маркой (СТМ) сетей, а еще 20% — просто выбирают самый дешевый продукт в категории. 92% респондентов хотели бы видеть более широкий ассортимент товаров по доступным ценам.
Хотя большинство продуктовых торговых сетей пока не заметили сокращение расходов потребителей, они признают, что структура этих расходов изменилась в пользу более дешевых товаров и не исключают падения в будущем. Зато такие сегменты ритейла, как одежда и обувь, в полной мере почувствовали падение спроса и переключение потребителей на более дешевые товары.
Интересно, что хотя россияне испытывают большие финансовые трудности, чем во многих странах мира, падение ВВП у нас в прошлом году было далеко не таким резким, как в Европе и США. По данным Росстата, в 2020 году российская экономика потеряла всего 3,1%, хотя изначальные прогнозы были заметно хуже. Минэкономразвития ожидало спада на 3,8%, Банк России — на 4%-5%, «Центр развития» НИУ ВШЭ — на 4%, МВФ — на 3,6%.
Для сравнения, в Евросоюзе падение составило 6,4%, в еврозоне — 6,8%. В США ВВП упал на 3,5%, что стало рекордом со времен Второй мировой войны. Правда, уже в четвертом квартале этот показатель вырос на 4,1% в годовом исчислении. У нас же окончательных данных по четвертому кварталу нет, но, судя по итоговой оценке, рост был или нулевой, или слабоположительный. Тем не менее, получается, что в России, в отличие от большинства западных стран, основное бремя кризиса несут именно потребители.
Глава «Союза предпринимателей и арендаторов России» Андрей Бунич считает, что у правительства есть все инструменты для того, чтобы облегчить населению кризисный период и сдержать падение доходов, которые по официальной статистике в 2020 году снизились на 3,5%. Однако пока что экономическая политика не развивается в этом направлении.
— Такие данные неудивительны, потому что показатели ВВП и благосостояния населения связаны, но не со стопроцентной корреляцией. ВВП зависит не только от спроса населения, но и от государственного потребления, госинвестиций, бизнеса и других факторов. Теоретически могут существовать периоды, когда инвестиции увеличиваются или остаются на том же уровне, а потребление — уменьшается.
Некоторые страны этим даже пользуются. Например, Китай долгое время развивался за счет накопления инвестиций, но рост благосостояния населения происходил намного медленнее. Только недавно они начали переключаться на модель роста внутреннего спроса. Да и у нас во времена Сталина потребление населения особо не росло, зато осуществлялись масштабные проекты, которые сегодня хвалят — индустриализация и прочее. Конечно, в нашем случае все это происходит в намного более мягкой форме.
Кроме того, нужно учитывать структуру экономики. В Европе падение ВВП было глубже, потому что там значительная доля малого и среднего бизнеса, который страдает больше всего. Происходит монополизация, под нож идут целые сегменты, а от большого масштаба будет и большее падение.
У нас совершенно другая структура — доминирует государственный сектор и крупный бизнес, а на малый и средний бизнес приходится менее 20%. Поэтому ясно, что потери у нас должны быть меньше.
«СП»: — Но почему же население пострадало сильнее?
— Во-первых, у нас, в отличие от Европы и США, почти не было прямой поддержки населения. На Западе кредитная модель развития, и у них расходы совершаются раньше, чем появляются доходы. Тем, что они раздают деньги людям, они помогают не только им, но и банкам, потому что все потребители заранее находятся в долгах. У нас модель другая, поэтому и не помогали в таком объеме.
Но это еще не все. Запад наловчился переваливать все свои негативные процессы на других. У нас часто говорят, что Запад печатает деньги, поэтому у них может начаться сильная инфляция. Но ничего подобного у них не будет. Почему? Да потому, что они осуществляют экспорт инфляции в другие страны. В меньшей степени в Китай, в большей — в Россию, в Индию, Бразилию и другие страны. За счет определенных манипуляций они сохраняют у себя относительно невысокие цены, а потребительскую инфляцию спихивают на развивающиеся рынки.
Наша экономическая политика, к сожалению, не купирует подобные механизмы, хотя должна это делать. Если бы мы купировали эти риски хотя бы на уровне Китая, такого инфляционного эффекта бы не было. Но он есть, поэтому у нас и начинают резко и неожиданно расти цены, что сильно бьет по доходам населения, которому приходится отдавать последние деньги на продовольствие.
Рост цен совершенно не обоснован, ведь для этого нет никаких экономических условий. Потенциал выпуска продовольствия у нас огромный, но у народа денег нет, поэтому, по идее, цены расти не должны. Значит, идет искусственная инфляция извне, которая накладывается на внутреннюю монополизацию рынка, что дает такой эффект.
«СП»: — Можно ли как-то этому помешать?
— У нас есть потенциал переломить негативную тенденцию падения доходов населения, если этим заниматься. Возьмем для примера ту же ситуацию на продовольственном рынке. Можно было заранее подготовиться к этим процессам и обеспечить достаточные объемы продовольствия по низким ценам. Для этого у правительства есть широкий инструментарий — экспортные и импортные пошлины, субсидии, дотации, льготные кредиты, налоговое стимулирование, снижение барьера входа, поддержание конкуренции, улучшение логистики и многое другое.
Если мониторить ситуацию и опережающе на нее реагировать, вполне можно было бы не допустить такого роста цен, что положительно сказалось бы на доходах населения. Чем меньше люди будут вынуждены платить за необходимые товары и услуги, тем меньше будет реальная инфляция, и тем больше доходов у них будет оставаться.
Есть и другие сферы, контроль над которыми улучшит финансовое положение граждан. Например, сфера ЖКХ, которую можно полностью переформатировать в сторону большей эффективности и меньших затрат. Все это называется политикой таргетирования дискреционных расходов.
«СП»: — Что это значит?
— Дискреционный доход — это сумма, которая остается у населения после того, как оно оплатило все обязательные налоговые сборы, а также совершило все расходы, от которых невозможно отказаться — на продовольствие, транспорт, ЖКХ и так далее. Правительство должно учитывать не только какой-то абстрактный показатель инфляции, который у нас якобы таргетируют, но и эти дискреционные, обязательные расходы. Оно должно обеспечивать нормальные цены на рынке с помощью правильной экономической политики, что является его прямой задачей. Тогда и доходы населения возрастут. Просто этим надо заниматься, и тогда все может быть по-другому.
