Вы не подключены. Войдите или зарегистрируйтесь

Alpenforum » Альпы » Свободные темы. » Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду.

Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду.

Участников: 3

Сообщение [Страница 1 из 1]

1 Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Пн 24 Янв - 19:08

EITotleben

Бодхисаттва

Сообщения : 46122
Репутация : 1248
Дата регистрации : 2014-09-25

Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду

Александр Полищук
Андрей Уланов

216-я пехотная дивизия вермахта была нестандартным соединением. С лета 1942 года она воевала в двухполковом составе, так как её 398-й пехотный полк ввиду огромных потерь был расформирован. Однако и с двумя оставшимися 348-м и 396-м гренадерскими полками (гп) она дралась достойно и заслужила лестную оценку генерал-полковника Вальтера Моделя. Когда в начале мая 1943 года генерал инфантерии Фридрих-Август Шак вступал в командование дивизией, Модель произнёс: «Я вручаю Вам свою лучшую дивизию!» Впереди у 216-й была Курская дуга.

На пути к «Цитадели»

216-я пехотная дивизия (пд) вступала в «Цитадель», имея на 4 июля 1943 года 10 059 человек, из них 2802 человека боевого состава. На 1 июля имелся некомплект в 1316 человек, при этом в составе запасного батальона дивизии было 263 человека. Численность полевых батальонов выглядела следующим образом:

1-й батальон 348-го гп — 363 человека;
2-й батальон 348-го гп — 352 человека;
3-й батальон 348-го гп — 380 человек;
1-й батальон 396-го гп — 356 человек;
2-й батальон 396-го гп — 353 человека;
3-й батальон 396-го гп — 319 человек;
сапёрный батальон — 300 человек;
«шнелле»-дивизион — 379 человек.

Для усиления 216-й пд придали 533-й гп из состава соседней 383-й пд:

1-й батальон 533-го гп — 307 человек (резерв, в наступлении не участвовал);
2-й батальон 533-го гп — 251 человек;
3-й батальон 533-го гп — 303 человека.

Штурмовая гаубица StuH 42 на марше по полевой дороге в Белгородской области

Чтобы дивизия не отвлекалась на фланги, комдив генерал Шак выпросил себе ещё и 87-й гп из состава 36-й моторизованной дивизии (мд) общей численностью 1979 человек, который был поставлен в стык между 216-й и 383-й пд. 1-й и 3-й батальоны полка насчитывали 482 и 519 активных штыков соответственно. Также дивизии был придан 185-й дивизион штурмовых орудий (32 машины).

Артиллерийскую поддержку дивизии обеспечивали девять лёгких батарей (26 орудий) и три тяжёлых батареи (9 орудий), 848-й тяжёлый артдивизион (8 орудий), 859-й тяжёлый артдивизион (9 орудий), 851-й лёгкий артдивизион (16 орудий), 2-й дивизион 59-го артполка (16 орудий), 1-й дивизион 51-го полка реактивных миномётов (12 установок). Противотанковая оборона дивизии насчитывала 19 50-мм Pak 38, семь трофейных 76-мм ЗиС-3 и четыре 75-мм Pak 40.

Интересно, что советская разведка обнаружила по изъятым у убитых и пленных солдатским книжкам ещё большее разнообразие. Помимо основных частей 216-й пд и 533-го гп, запасного и сапёрного батальонов 216-й пд, были отмечены такие части, как 219-я рота хлебопёков. Возможно, что накануне «Цитадели» немецкое командование пыталось увеличить количество активных штыков за счёт привлечения тыловых структур.216-я пд была составной частью XXIII армейского корпуса генерал-полковника Йоханнеса Фрисснера, который должен был решить задачу захвату Малоархангельска, а также установить новую линию фронта к востоку от железной дороги Орёл — Курск. Главная задача корпуса состояла в обеспечении фланга XLI танкового корпуса к востоку от Понырей и организации обороны занятых рубежей. Для решения этой задачи XXIII армейский корпус имел 43 823 человека, 111 лёгких и 138 тяжёлых полевых орудий, а также 185-й и 189-й дивизионы штурмовых орудий общей численность 63 машины. Полосу слева от 216-й пд занимала 383-я пд, справа — 78-я штурмовая дивизия (шд).

С советской стороны фронта, согласно имеющимся документам, противником 216-й пд в центре и на правом фланге была 8-я стрелковая дивизия (сд), которой командовал полковник П.М. Гудзь.

Дивизия была расположена в два эшелона: в первом эшелоне на 6-километровом участке держали оборону два стрелковых полка (сп): слева 151-й сп, справа 310-й сп. Во втором эшелоне стоял 229-й сп. Дивизия была усилена 6-й и 182-й штрафными ротами. Интересно, что дивизия не была подкреплена танковыми резервами: имевшийся 58-й гвардейский танковый полк (гв.тп) стоял за левым флангом соседней слева 148-й сд.

Советские сапёры устанавливают противотанковые мины ТМ-41 перед передним краем обороны. Курская дуга, Центральный фронт

На правом фланге 216-й пд против 348-го гп также мог быть задействован правофланговый в обороне 148-й сд генерал-майора А.А. Мищенко 654-й сп. Линия разграничения между 8-й и 148-й сд проходила по рубежу населённых пунктов Кривцово и Тихий Уголок, обе дивизии входили в состав 15-го стрелкового корпуса (ск) 13-й армии генерал-лейтенанта Н.П. Пухова.

На левом фланге 533-й гп дрался против 16-й литовской сд генерал-майора В.А. Карвялиса из состава 42-го ск 48-й армии генерал-лейтенанта П. Л. Романенко. Линия разграничения между 8-й и 16-й сд проходила по рубежу севернее Красной Слободки до Никольского.

Наступление

5 июля 1943 года в 03:30 при отличной летней погоде 216-я пд перешла в наступление. Ему предшествовала мощная артиллерийская подготовка и налёт пикирующих бомбардировщиков на предполагаемую линию обороны противника. Проведённая советским командованием контрподготовка на этом участке фронта особо не сказалась. В свою очередь, в 8-й сд зафиксировали налёт свыше 150 самолётов противника, после чего немцы в 05:20 начали атаку при поддержке до 50 танков. Аналогичный рапорт поступил также из 148-й сд: «120–150 самолётов бомбят боевые порядки».

Передовой наблюдательный пункт командира 216-й пд был расположен в роще «Подкова» южнее Глазуновки. Задачей дня был выход на линию высот 260.3, 247.3 (западнее населённого пункта Ливадия) и 250.7 (южнее населённого пункта Панская), однако вечер принёс тяжёлое разочарование: только 3-й батальон 396-го гп выполнил поставленную задачу.

Построение дивизии было следующим. Главный удар наносил 348-й гп справа с рубежа Архангельское в направлении Тихий Уголок — Елизаветино при поддержке одной батареи 185-го дивизиона штурмовых орудий и одной роты 216-го сапёрного батальона. В центре из района южнее Красной Слободки и Похвальной в направление на Никольское наступал 396-й гп при поддержке одной батареи 185-го дивизиона штурмовых орудий и одной роты 216-го сапёрного батальона.

Слева с рубежа севернее Красной Слободки и Посочья в направление на Никольское и высоты 248.0 и 250.7 действовал 533-й гп при поддержке одной батареи 185-го дивизиона штурмовых орудий, одного взвода 216-го сапёрного батальона и одного взвода «шнелле»-дивизиона. При каждом батальоне находился артиллерийский корректировщик с радиостанцией. В ночь перед наступлением артиллерийские батареи заняли огневые позиции, выдвинутые к переднему краю.

Расчёт 45-мм противотанковой пушки М-42 ведёт бой под прикрытием дымовой завесы

В резерве дивизии оставался 85-й отдельный горный сапёрный батальон, 216-й разведывательный батальон, один взвод штурмовых орудий 185-го дивизиона, остатки 216-го сапёрного батальона и «шнелле»-дивизион.

Боевые действия 348-го гренадерского полка

Обратимся к истории боевого пути 216-й пд:

«Перед нашим правым флангом почти до переднего края простиралось зерновое поле. Местность была лесистой с крупными населёнными пунктами. Нашим ударным группам не удалось ворваться в плотно занятую систему траншей противника, расположенную на возвышенности. Данные воздушной разведки оказались неполными, аэрофотоснимки — неточными. 348-му полку была отведена полоса в три километра. Войска испытывали значительный недостаток в минах и колючей проволоке. Позиции артиллерии были выбраны таким образом, что она могла постоянно решать задачи противотанковой обороны. Полк имел ближайшую задачу взять высоты 253.2 и 254.1 южнее населённых пунктов Тихий Уголок и Елизаветино, поддерживая локтевую связь с наступавшим справа 14-м штурмовым полком 78-й дивизии (на самом деле между 14-м шп и 348-м гп наступал ещё 13-й егерский батальон — прим. авторов). Это был участок обороны 654-го стрелкового полка 148-й стрелковой дивизии.
Построение полка было следующим: справа первый батальон майора Вюннеберга, усиленный полковым сапёрным взводом и частью сил третьей роты 216-го сапёрного батальона и полкового самокатного взвода, слева третий батальон капитана Менгеля с частью сил третьей роты 216-го сапёрного батальона.
Сначала атака в полосе полка развивалась хорошо. Первый батальон продвинулся в зерновом поле до высоты 253.3. Однако там он попал под плотный заградительный огонь и вынужден был с высокими потерями залечь перед протяжённым минным полем, состоящим из мин с деревянным корпусом. Проходы в минном поле найти не удалось. Первые потери понесли группы разминирования, так как миноискатели не реагировали на мины в деревянном корпусе. В семь часов первый батальон подвергся сосредоточенному ружейно-пулемётному обстрелу из окопов и из района перед высотой 253.3. Неся высокие потери, батальон вынужден был отойти на 300 метров назад, чтобы привести подразделения в порядок. Уже к 09:45 батальон потерял убитыми и ранеными много офицеров в боевых порядках: погиб командир второй роты обер-лейтенант Нетцель, ранения получили ещё восемь офицеров.
Боевой состав батальона к этому времени из-за огромных потерь составлял всего 96 рядовых и унтер-офицера. Все артиллерийские корректировщики выбыли из строя.
Третий батальон смог продвинуться на 150 метров к вражеской передовой. Было взято 16 пленных. Выбыли из строя лейтенанты Чех и Бломайер. В 06:30 батальон в числе 45 человек ворвался в первую траншею, но высоту 254.1 взять не смог.
Второму батальону было приказано теперь наступать на высоту 254.1. Однако и в этот раз атакующие залегли перед высотой под сильным миномётным обстрелом. Погибли обер-лейтенант Вюббен, лейтенанты Швеен и Рат. Вышли из строя все офицеры батальона и артиллерийские наблюдатели.
В 18:20 было приказано провести третью атаку. Первый батальон должен был взять высоту 253.2 совместно со штурмовыми орудиями и 746-м корпусным сапёрным батальоном (численность 668 человек — прим. авторов). Эта атака также была отражена бойцами 654-го стрелкового полка и 8-й стрелковой дивизии. По приказу корпуса наступление было остановлено. Дивизия отметила большие потери полка, которые составили 70% боевого состава».

Красноармейцы ведут огонь по штурмовому орудию StuG III из трофейного противотанкового ружья 2.8 cm sPzB 41

Больших успехов добился 14-й штурмовой полк (шп), который атаковал высоту 237.7 и потеснил правый фланг советского 654-го сп. 14-й шп был очень сильным: имея всего два батальона, он насчитывал 1187 активных штыков. В результате предпринятых мер 1-й батальон 654-го сп разгромил части 14-го шп и выбил их с высоты, но повторной атакой противник опрокинул 7-ю роту 654-го сп и при поддержке штурмовых орудий взял высоту 237.7. В советских документах этот момент описан так:

«В 07:50 противник четвёртый раз атаковал 20 танками 7-ю роту 654-го сп и заставил её отойти на уровень рощи, что западнее отметки 237.7».

К 09:30 штурмовики 78-й шд начали давить на левый фланг 654-го сп, который загнул рубеж обороны к южной окраине населённого пункта Троссна. Примерно в 17:00 части 148-й сд перешли в контратаку. На левом фланге 496-й сп при поддержке 1-го батальона 507-го сп из второго эшелона и танков 58-го гв.тп успеха не добился:

«Наши танки, попав под сильный огонь самоходных штурмовых орудий противника, понесли потери в количестве 8 машин, а остальными танками совместно с пехотой вели напряжённые бои за восстановление прежнего положения».

Расчёт 76-мм дивизионной пушки ЗиС-3 в бою

Зато красноармейцы 654-го сп всё же выбили 14-й шп и 348-й гп со всех позиций и к 20:50 восстановили прежнее положение. Когда 348-й гп был выведен из боя, приведён в порядок и пополнен, выяснилось, что на 9 июля его батальоны имеют следующий боевой состав:

1-й батальон 348-го гп — 215 (ранее 363) человек;
2-й батальон 348-го гп — 229 (ранее 352) человек;3-й батальон 348-го гп — 195 (ранее 380) человек.

Численность полка сократилась с 1095 до 639 человек. Если учесть, что дивизия заявила о потерях в 70% личного состава полка, то видно, что к 9 июля полк получили неплохое пополнение, однако всё равно выглядел после боев неважно.

14-му шп эти атаки тоже обошлись недёшево: на 9 июля 1-й батальон насчитывал 314 (ранее 625) человек, а 2-й батальон — 336 (ранее 562) человек.

Со своей стороны, 148-я сд заявила убитыми и ранеными не менее 5250 солдат и офицеров противника, 53 подбитых и уничтоженных танка, добавив, что «потери своих войск и противника уточняются».

Боевые действия 396-го гренадерского полка

Обратимся к истории боевого пути дивизии:

«Слева наступал первый батальон, справа третий батальон. Первому батальону удалось ворваться в окопы русских и продвинуться в направлении леса «Палец». Однако, локтевая связь с левым соседом, 533-м гренадерским полком, была потеряна. Батальон вынужден был прикрывать свой левый фланг и отбивать русские контратаки».

Приданная полку батарея из состава 185-го батальона штурмовых орудий перешла в наступление развёрнутым строем, командир батареи оставил без внимания проходы в минных полях, обозначенные белым цветом, которые сапёры проделали в ночь накануне наступления, в результате чего пять из 10 орудий оказались повреждены ещё до начала боя.

«Тем не менее, батальон смог одной ротой ворваться в лес «Палец». Тем ей пришлось отбиваться от превосходящих сил противника. По представлению генерала Фрисснера командир роты, попавший тяжело раненным в русский плен, получил Железный крест I класса».

Немецкий автор схитрил и заложил неточность в описываемые события, а между тем в журнале боевых действий советской 8-й стрелковой дивизии (сд) этот эпизод описан очень интересно: «В результате нашего контрудара прорвавшаяся часть разгромлена, захвачен в плен командир 6-й роты 396-го пехотного полка 216-й пехотной дивизии обер-лейтенант Эльз, который заявил, что лишь одиночкам удалось вырваться с этого боя. Вся материальная часть разбита или оставлена на поле боя».

Эта ситуация примечательна тем, что в истории боевого пути 216-й пехотной дивизии (пд) вообще нет описаний действий 2-го батальона 396-го гренадёрского полка (гп), хотя 6-я рота, которой командовал «обер-лейтенант Эльз» принадлежала 2-му батальону. Да и потери батальона оказались самыми большими — дивизия, по сути, дралась всего один день, а численность активных штыков 2-го батальона даже 9 июля составляла всего 241 человека вместо 353, с которыми он начал атаку 5 июля.

Третий батальон действовал по следующему плану:

«9-я рота под командованием капитана доктора Райна продвигалась вперёд по сделанным до начала атаки проходам в минном поле. Не обращая внимания на продвижение соседей справа и слева, рота должна была захватить систему траншей северо-восточнее дороги на Ливадию и продвинуться до огневых позиций русской артиллерии (на самом деле это были позиции артиллерийских наблюдателей — прим. авторов). Там следовало установить связь с 11-й ротой. 11-я рота должна была при поддержке штурмовых орудий, не обращая внимания на фланги, прорваться вдоль дороги, выполнить ближайшую задачу, захватить и удержать высоту. 10-я рота должна была двигаться за 11-й в качестве ударного резерва. Штурмовые орудия должны были прорываться вдоль шоссе, поддерживать наступление 11-й роты, уничтожая тяжёлое вооружение противника. По достижении артиллерийских позиций они должны были занять оборону и отражать контратаки противника.
Незадолго до трёх часов начались утренние сумерки. Земля покрылась поверхностным туманом, в некоторых местах очень плотным. Было непривычно тихо. В течение ночи привлекаемые подразделения занимали позиции, получали штурмовой паёк и теперь, плотно заняв узкие участки, ожидали наступления. Приданные сапёры проделывали проходы в минных полях на направлении главного удара и обозначали их белыми лентами. Прижавшись друг к другу, солдаты батальона ожидали начала атаки в 200 метрах позади ведущих к переднему краю окопов. Командир батальона поднялся на край окопа. Вдали послышался гул моторов пикировщиков. Было 03:20 — 10 минут до запланированного времени начала наступления. Командир батальона решил начать атаку. Специально выделенное подразделение из 10-й роты выскочило из окопов и в утреннем тумане устремилось к русскому опорному пункту. За ними последовали отдельные группы 11-й роты. Слева штурмовые группы 9-я роты прорывались через минные и проволочные заграждения. Ещё не было слышно ни одного выстрела. На минном поле 9-я рота застряла, так как ночное разминирование было не полным. Теперь раздались отдельные выстрелы, короткие огневые налёты и взрывы. Между тем «Штуки» выстроились в круг над нами. Было 03:30. Ураган начался! Один за другим вываливали свой груз «Штуки», тяжёлая и лёгкая артиллерия, тяжёлые реактивные и обычные миномёты. Эти смертоносные снаряды обрушивались на лес «V».
В это время, в 03:30, головные подразделения батальона были уже в 1000 метров от передовой. Штурмовые орудия мчались вперёд. Приказ двигаться эшелонированно вдоль неиспользуемой дороги дошёл не до всех или не был всеми исполнен. Штурмовые орудия двигались широким фронтом, попадали на мины. Вскоре из десяти «Штугов» вышла из строя половина. Командир батальона с резервом двигался в боевых порядках 11-й роты.
Впереди грохотали разрывы заградительного огня. Теперь артиллерия подавляла и ослепляла противника. Реактивные миномёты прекратили огонь. «Штуки» повернули обратно.
Над землёй стлался дым от разрывов. Слышался гул ружейно-пулемётного огня, крики русских «Ура!». Вскоре русская артиллерия стала слышней, чем наша. Один залп накрыл находящийся в движении штаб батальона. Последовали тяжёлые потери. Капитан Пфайффер, командир 12-й роты и бывший адъютант батальона, был тяжело ранен в плечо. Был ранен батальонный писарь фельдфебель Энгельман. Командир батальона получил сквозное ранение руки. Лейтенант Бемер, офицер связи батальона, отделался лёгким ранением. Однако атака продолжалась, так как разрывы вражеских снарядов ложились в тылу. 1000 первых метров оказались поистине бесценными!
Уже в 06:00 передовые подразделения достигли артиллерийских позиций. В упорной борьбе, зачастую с применением средств ближнего боя, была захвачена вся система окопов на высоте от дороги в северо-восточном направлении. Оголовок траншеи был прикрыт круговой обороной и удержан, не смотря на многочисленные контратаки противника. На правом фланге третьему батальону был подчинён взвод 348-го гп, отрезанный в ходе продвижения и утративший связь с правым соседом. Три «Штуга» были выведены из боя и находились теперь в резерве.
Оставалось неясным положение 9-й роты. Наконец, около 09:30 с левого фланга пришло сообщение: «Связь с 9-й ротой установлена». Штаб батальона передал радиограмму в штаб полка: «Третий батальон выполнил ближайшую задачу». Батальон не знал, что он был единственным подразделением, которое выполнило свою задачу 5 июля 1943 года.
Третий батальон с загнутыми флангами врезался в русскую оборону вдоль заброшенной дороги на северо-восток. Справа, загнув оборону назад, располагался взвод 10-й роты 348-го гп. Затем шли 10-я, 11-я и частично уступом назад 9-я роты. В резерве находились один взвод 10-й роты, по одному отделению станковых пулемётов и миномётов, а также три штурмовых орудия. Ближе к правому флангу, почти на передовой, располагался КП штаба батальона. Из-за сильного огня противника связь с тылом практически отсутствовала.
В любом случае, третий батальон 396-го гп прочно удерживал свои позиции и ожидал указаний о дальнейших действиях.
Первоначально переданные в полк цифры потерь в 35% боевого состава батальона соответствовали действительности. К сожалению, вышла из строя большая часть командиров. Кроме уже известных потерь, вышел из строя адъютант батальона лейтенант Кертге, который был тяжело ранен на пути в штаб батальона. Были убиты лейтенант Третбар (11-я рота) и фельдфебель Чанн (11-я рота), а также многие и многие другие».

Интересно, что журнал боевых действий советской 8-й сд ни о каких утраченных артиллерийских позициях не пишет, а только о высоте, где стояли артиллерийские наблюдатели: «В результате немецкого наступления левый фланг 3-го батальона 310-го сп с боем оставил рубеж обороны на высоте 226.4». Также не упоминается о значимых потерях артиллерии, которыми должен был бы сопровождаться прорыв противника к огневым позициям.

Согласно журналу боевых действий, комдив принял решение путём контратаки восстановить положение в 310-м сп и до утра 6 июля все позиции были возвращены обратно. В бою участвовали из второго эшелона 6-я и 182-я штрафные роты, 2-й батальон 229-го сп и 1-й батальон 310-го сп.

В боевом пути 216-й пд описан такой эпизод:

«Один фельдфебель из 12-й роты с тремя станковыми пулемётами прикрывал стык между 9-й и 10-й ротами. Боеприпасов было недостаточно. Поэтому он приказал открывать огонь только прямой наводкой на дистанции не более 400 метров. Все атаки русских были отбиты, и ни разу они не были допущены на расстояние броска гранаты».

Согласно немецким воспоминаниям, немцы тихонько ночью ушли сами, но трофеи в виде 18 ручных пулемётов, 100 автоматов и винтовок, одной 37-мм пушки, двух радиостанций, четырёх телефонных аппаратов, а также захваченного в плен «обер-лейтенанта» говорят об обратном. Складывается ощущение, что 3-й батальон немного не проинформировал своих товарищей из 2-го батальона, в результате чего они попали в очень тяжёлую ситуацию и были разгромлены, а командир 6-й роты попал в плен и потом давал там подробные показания.

Когда 396-й гп вышел из боя, был приведён в порядок и пополнен, выяснилось, что его батальоны на 9 июля имеют следующий боевой состав:

1-й батальон — 320 (ранее 356) человек;
2-й батальон — 241 (ранее 353) человек;
3-й батальон — 263 (ранее 319) человека.

Всего из 1028 активных штыков стало 824 — видно, что до 9 июля полк получили неплохое пополнение и выглядел лучше 348-го гп.

Боевые действия 533-го гренадерского полка

Из истории подразделения:

«В полосе 533-го полка слева наступал третий батальон (капитан Ленце), справа — второй батальон (обер-лейтенант Коль). Третий артиллерийский дивизион, приданный 533-му полку, имел общий КП с третьим батальоном. Первый батальон остался в дивизионном резерве в Ясной Поляне.
Перед началом атаки перед КП 9-й батареи расположилась батарея 88-мм зениток. Корректировщик шёл вместе с пехотой. После артналёта батальон легко продвинулся вперёд, но нашёл первую линию окопов пустой. Из главной линии на него обрушился плотный фланкирующий пулемётный огонь, который нанёс тяжёлые потери. Корректировщик 8-й батареи, вахмистр Видемут, послал радиограмму: «Мы непосредственно в «Форпостенвальдхен»». Больше от него сообщений не поступало. Видемут был тяжело ранен, пуля прошла через оба глаза, он не мог отойти. Корректировщик 7-й батареи, лейтенант резерва доктор Камла, вернулся с тяжёлым ранением предплечья. Он сообщил, что первая линия окопов русскими оставлена. Русские знали о начале наступления на этом участке!»

В 07:30 533-й гп доложил, что из 10 «Штугов» подбиты 6, и что на позиции только одно штурмовое орудие — остальные отведены в тыл на пополнение и дозаправку. В советском журнале боевых действий это донесение косвенно подтверждают, заявляя, что в ходе первых атак было уничтожено и подбито 19 танков противника.

В 08:00 в районе высоты 248.8 началась мощная советская контратака. По наступающим был сосредоточен огонь третьего дивизиона и соседних батарей. Слева, где находился 87-й гп и где бойцы 16-й литовской сд ворвались в окопы, пришла просьба о помощи. Третий батальон 533-го гп утром насчитывал 350 человек, а к вечеру — только 80, второй батальон — 220 и 40 человек соответственно. Из одной из рот вернулись только лейтенант и два унтер-офицера. Из двух батальонов 533-го гп численностью 570 человек боевые потери составили 450 человек.

533-й гп и другие части 383-й пд не смогли сломить оборону бойцов левофлангового 167-го сп 16-й сд, поддержанного 186-й и 190-й штрафными ротами в районе высоты 248.0. Командовал 167-м сп подполковник Владислав Казимирович Мотека.

К вечеру 5 июля на всю 216-ю пд осталось два боеспособных «Штуга». Согласно записи в дневнике XXIII армейского корпуса, «командир 533-го полка, кажется, получил нервный срыв», что при описанных выше событиях не удивительно.

Аналогичными потерям 533-го гп были и потери всей дивизии, которая списала в этот день 1062 человека. Фактически операция «Цитадель» на северном фасе Курской дуги уже оказалась под угрозой срыва из-за больших потерь. В ожидании сильных контратак противника корпус отдал приказ в ночь на 7 июля отойти на исходные позиции, а 533-й гп вернулся в 383-ю пд.

Однако, немцы старались максимально быстро пополнить свои потрёпанные части, понимая, что русское контрнаступление не за горами. Что касается 533-го гп, то после приведения в порядок и пополнения выяснилось, что его батальоны на 9 июля имеют следующий боевой состав:

1-й батальон — 307 человек (был в резерве, потерь не понёс);
2-й батальон — уничтожен и расформирован (ранее 251 человек);
3-й батальон — 239 (ранее 303) человек.

В двух батальонах прежде было 554 человека, а осталось 239 чел, хотя, согласно немецким данным, в первый же день сражения выбыло 450 человек. Видно, что до 9 июля полк получил неплохое пополнение, а с учётом резервного первого батальона ещё и сохранил кое-какую боеспособность.

На фоне всех этих событий вскользь прошла трагедия 87-го гп. Полк был введён в первую линию в ночь перед наступлением, не имея времени на рекогносцировку и разведку. Плохо обеспеченный огнём имевших много целей артиллерийских батарей, полк понёс большие потери, когда попал под контрудар бойцов 16-й сд. Его командир майор Древес погиб.

На 9 июля батальоны 87-го гп имели следующий боевой состав:

1-й батальон — 457 (ранее 482) человек;
3-й батальон — 362 (ранее 519) человека.

Самые большие потери понёс третий батальон — более 150 человек (хотя в официальных данных указаны 138 человек за период с 5 по 10 июля).

Согласно журналам боевых действий частей и соединений 48-й армии, в районе высоты 248.8 в плен попал командир одного из батальонов 87-го гп, который сообщил, что полк потерял до 1300 человек личного состава.

Интересно, что официальные данные расходятся с данными, отражёнными в дневниках немецких дивизий. Так, согласно боевой истории 216-й пд, потери только 5 июля составили 1062 человека. Однако по данным 9-й армии, дивизия за период с 5 по 10 июля потеряла 991 человека. 383-я пд, чьи два батальона 533-го гп остались лежать на позициях 167-го сп, оказывается, с 5 по 10 июля потеряла всего 479 человек. Как бы то ни было, своё мнение о реальных потерях немцев в операции «Цитадель» читатель вправе определить сам.

Вечером 5 июля генерал Йоханнес Фрисснер узнал, что командир 216-й пд объясняет «большие трудности этого дня в наступлении» неудовлетворительной подготовкой офицеров и унтер-офицеров, которые не могут должным образом выполнять свои обязанности. Тем же вечером генерал доложил генерал-полковнику Вальтеру Моделю о своём решении отвести 216-ю пд на исходные позиции. Модель согласился и приказал не проводить дальнейшие наступательные операции силами этой дивизии на следующий день, даже если обстановка будет благоприятной. К тому же Модель изымал всю тяжёлую артиллерию из полосы XXIII армейского корпуса для усиления ударных группировок, и направление корпуса окончательно становилось второстепенным.

Фактически немцы ввели в полосе 8-й сд 13 батальонов общей численностью 5025 активных штыков и 32 «Штуга». Учитывая, что вся 8-я сд на 15 июня 1943 года насчитывала 7411 человек, успех в боях с вышеуказанными немецкими частями выглядит очень достойным. Впрочем, и заявки 8-й сд тоже получились немалыми — 5300 солдат и офицеров противника только убитыми, 12 танков и 4 самоходные орудия уничтоженными, ещё 19 танков подбитыми, и так далее.

Найти конкретные цифры потерь по советским дивизиям не удалось, но весь 15-й стрелковый корпус за сутки боев потерял 386 человек убитыми и 589 ранеными. Потери 167-го сп: убито 63, ранено 177 человек. 8-й отдельный штрафной батальон потерял троих, 186-я штрафная рота — 8 человек, а 190-я штрафная рота — 32. Может быть, комдив 8й сд полковник П.М. Гудзь и имел до Курской битвы неоднозначную репутацию, но после первых дней операции «Цитадель» вопросов к нему как к упорному стойкому командиру ни у кого не было…

Хитрый Хвост и Глазенап© поставили лайк

2 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 18:53

EITotleben

Бодхисаттва

Сообщения : 46122
Репутация : 1248
Дата регистрации : 2014-09-25

Немецкие егеря против пятого сталинского удара

Александр Полищук /Андрей Уланов

Летом 1944 года картина боевых действий на советско-германском фронте разительно отличалась от той, что видели те же места три года назад. Роли советской и немецкой армий поменялись на противоположные, и теперь уже паровой каток советского наступления катился на запад так же, как прежде танковые клинья вермахта рвались на восток. К юбилею с начала стратегической операции «Багратион» и освобождения Беларуси на примере двух немецких дивизий рассмотрим события 75-летней давности.

Попытки удержать рухнувшую плотину

Утром 22 июня 1944 года советские войска закончили подготовку к одному из крупнейших наступлений за всю историю человечества. В этот день «Багратион» на большинстве участков фронта ещё не прогремел в полную силу, и передовые части лишь вели разведку боем, окончательно выясняя последние детали немецкого переднего края или обеспечивая себе более выгодные исходные рубежи. Кое-где немецкая оборона подалась, кое-где — нет, на каких-то участках немцы даже контратаковали — но всё это уже не имело большого значения.

Уже на следующий день 720-километровый фронт группы армий «Центр» под ударами советских фронтов начал рассыпаться, словно карточный домик. 29 июня советские войска вышли на рубеж Березины, к исходу 3 июля взяли Минск, окружив основные силы 4-й немецкой армии. По традиции одной из реакций немецкого командования стала смена коней на переправе: 28 июня генерал-фельдмаршал Эрнст Буш (Ernst Busch) был смещён с поста и заменён генерал-фельдмаршалом Вальтером Моделем (Walter Model).

По другой старой традиции вермахта Модель приехал не с пустыми руками, благо после весенне-зимних боёв дивизии группу армий «Север» успели знатно «раскормить». Из неё и с юга в Белоруссию перебрасывали 12-ю танковую дивизию (тд) — полностью укомплектованную, а 209 человек было даже сверх штата. Ехала затыкать дыры и 170-я пехотная дивизия (пд) — также максимально «упакованная» (более 400 человек сверх штата). Наконец, из группы армий «Север» приехала 28-я егерская дивизия (егд) генерал-лейтенанта Густава Хайстермана фон Цильберга (Gustav Heistermann von Ziehlberg), которая и будет «героиней» дальнейшего повествования. Она имела сверх штата более 1000 человек!

Даже после ухода перечисленных и других дивизий в Белоруссию и на Украину группа армий «Север» на 4 июля 1944 года насчитывала 965 543 человека — вполне понятно, почему она стала донором в этой ситуации. Поэтому сетования относительно укомплектованности немецких дивизий в середине 1944 года оставим на совести немецких мемуаристов.

Егеря перебрасывались на новый фронт железнодорожными эшелонами. Уже на подъезде к Барановичам эшелон с частями 49-го егерского полка (егп) обстреляли партизаны, которые затем подорвали локомотив, задержав переброску полка на сутки. 4 июля все части 28-й егд собрались вместе, и теперь с 12-й тд егеря должны были остановить «паровой каток» 1-го Белорусского фронта генерала армии К.К. Рокоссовского.

На 4 июля практически все части 28-й егд ещё не имели серьёзного боевого соприкосновения с противником, однако положение дивизии уже было неустойчивым. 83-й егп оберста Бернхарда Ибершера (Bernhard Ueberschär) прошёл на 20 км дальше 49-го егп майора Вильгельма фон Залиша (Wilhelm von Salisch) и поэтому не имел прикрытия с флангов. Его батальоны занимали следующие позиции:

3-й батальон вышел на позиции в районе Погожельца;
2-й батальон занял участок в районе Вольна;
1-й батальон встал севернее дороги на Минск;
11-я рота и 14-я рота заняли позиции в районе Задвея.

Фактически 83-й егп занял оборону в 27 км восточнее Барановичей. Чтобы дивизия была более устойчива в бою, ей, помимо собственного 1028-го дивизиона штурмовых орудий, придали 209-ю бригаду штурмовых орудий (31 установка) — теперь около 45 самоходок были серьёзным аргументом в боях с подходящими частями Рокоссовского.

Возможно, именно о подразделениях 28-й егд идёт речь в донесении советского 4-го гвардейского кавалерийского казачьего корпуса генерал-лейтенанта И.А. Плиева:

«Группа противника численностью 8 самоходных орудий и 7-8 автомашин с пехотой, прорвавшись к линии железной дороги в районе Савино, стремилась нанести удар на Столбцы с юга».

5 июля немцы попытались пройти дальше на Малые Жуховичи через Полонечку, имея на правом фланге реку, на немецких картах обозначенную как «Dznneja», — судя по всему, это была Уша с её болотистыми берегами. Созданную там оборону подходившие советские части оценили весьма серьёзно: «Узлы сопротивления созданы были в населённых пунктах, где противник имел от роты до батальона пехоты и 8–10 танков. Основной узел, очевидно, был в Жуховичах. Обойти этот рубеж было невозможно».

Впрочем, заболоченные берега немцев не спасли:

«Ввиду сильной заболоченности подъездов и выездов у реки Уша части дивизии продолжили переправу колёсного транспорта до 05:00 5 июля, каждую подводу приходилось вытаскивать 5–7 лошадьми при помощи казаков».

Основным противником егерей стали кавалеристы Плиева из 9-й гвардейской казачьей кавалерийской дивизии (гв.ккд) генерал-майора И.В. Тутаринова и 10-й гв.ккд полковника М.С. Поприкайло. За казаками к месту боя подошли 194-я стрелковая дивизия (сд) полковника П.П. Опякина и 73-я сд полковника С.Ф. Петровского из 48-й армии генерал-лейтенанта П.Л. Романенко.

Егеря против казаков Плиева

На основании показаний пленных разведка ещё 3 июля сообщила штабу 48-й армии, что противник перебрасывает дивизии из Латвии и из-под Ковеля, пытаясь остановить наступление на Минск. Впрочем, и до подхода подкреплений казаки отнюдь не были беззащитны перед немецкими самоходками: 10-я гв.ккд имела 128-й отдельный танковый полк (отп) и 152-й гвардейский истребительно-противотанковый артиллерийский полк (гв.иптап), а в составе 9-й гв.ккд действовал 151-й отп, к началу наступления имевший 13 «Шерманов» и 11 «Валентайнов», а также 1815-й самоходный артиллерийский полк (сап) на СУ-76.

Некоторое время обстановка в районе Больших и Малых Жуховичей замерла в неустойчивом равновесии: советские части отбивали немецкие контратаки и атаковали сами. Но самостоятельно прорвать оборону казакам Плиева всё же было сложно: «В течение ночи на 6 июля части корпуса пробиться через оборону противника на рубеже Юревичи — Полонечка не смогли». Советские части такие отметили появление над полем боя «ранее бездействовавшей» немецкой авиации.

[size=15]Конники 1-го Белорусского фронта врываются в село[/size]

Положение радикально изменилось на рассвете 6 июля, когда кавалеристов догнали бригады 9-го танкового корпуса (тк) генерал-майора Б.С. Бахарова.

Утром 6 июля егеря попали под удар с трёх сторон и начали спешно отступать, в ночь на 7 июля закрепившись в районе Торчице. В этих боях погиб командир батареи 209-й бригады штурмовых орудий обер-лейтенант Райпер (Reiper). Советские части доложили о захвате в Торчице четверых пленных из 4-й роты 83-го егп 28-й егд.

Бои были тяжёлыми для обеих сторон: так, 23-я танковая бригада (тбр) 9-го тк за 6 июля заявила четыре вражеских танка и одну самоходку при собственных потерях в девять сгоревших и два подбитых Т-34, а также одно разбитое 76-мм орудие. По итогам допроса пленных из 9-го тк доложили наверх (в советских документах 28-я егд именуется лёгкой пехотной дивизией):

«1. Противник не смог задержать продвижение частей на дальних подступах к Барановичам, поспешно организовал оборону ближних подступов города, перебросил дополнительно из района Владимир-Волынского 28-ю лпд полного состава, старался всеми силами задержать продвижение наших частей на линии Барановичи.
2. Корпус, имея 1/3 боевой матчасти с сильно изношенной ходовой частью и моторами, смело и решительно атаковывал противника, часто в отрыве от стрелковых частей, обходя опорные пункты и узлы сопротивления».

Отступление в условиях постоянных прорывов и обходов советских частей стоило немцам дорого. Командир 6-й роты 83-го егп лейтенант Ломмацш (Lommatzsch) повёл свою роту в контратаку и погиб, предотвратив окружение. Тогда же погиб командир 11-й роты лейтенант Фишер (Fischer), был тяжело ранен командир батареи 209-й бригады штурмовых орудий лейтенант Мюллер, пропал без вести командир взвода штурмовых орудий лейтенант Веннинг. Для наседавших на немцев казаков Плиева эти бои также не были лёгкими: 7 июля под контрудар попала 10-я гв.ккд, при этом 42-й гвардейский кавалерийский казачий полк (гв.ккп) несколько часов дрался в полуокружении. В этом бою погибли комдив полковник М.С. Поприкайло, командир 42-го гв.ккп подполковник А.С. Таранин и ряд других офицеров.

[size=15]Конники 1-го Белорусского фронта в освобождённой деревне[/size]

Тем временем в ночь на 8 июля в районе населённого пункта, обозначенного в немецких документах как Srczoro (возможно, деревня Скробово), советские танки ворвались в боевые порядки 28-го сапёрного батальона и уничтожили его до последнего человека вместе с командиром, кавалером Рыцарского креста майором Куртом Херрманом (Kurt Herrmann).

Несмотря на тяжёлые арьергардные бои, группы советских войск начали проникать в разрыв между 49-м и 83-м егп. Красноармейцы выбили 49-й егп из деревушки Крепачи и начали заходить во фланг и тыл 83-му егп, при этом полки по-прежнему оставались на расстоянии 20 км друг от друга. Одним из очагов сопротивления оказалась высота 209,1, на которой держалась 3-я рота 83-го егп обер-лейтенанта Сабина (Sabin). К 09:00 7 июля именно эта высота вместе с деревней Столовиче указана в донесении 9-го тк как передний край противника на данном участке.

Глядя на советские оперативные карты, можно предположить, что 28-ю егд от полного уничтожения спас просто факт нахождения в стороне от Барановичей. Конники Плиева и танкисты Бахарова не считали нужным ввязываться в затяжные бои, а неумолимо накатывающийся с востока каток армий Рокоссовского в первую очередь привлекали сами Барановичи как узел дорог и дальнейшее направление на Слоним. Как и три года назад в этих самых местах, части, оказавшиеся на острие вражеских ударов, переставали существовать в считанные часы, тогда как оказавшиеся в стороне могли какое-то время отступать по лесам, попадая в рапорты как «группы окруженцев, совершающие нападения на автоколонны снабжения и тыловые подразделения».

Оборона, переходящая в бег

Масштаб происходившего в Белоруссии летом 1944 года лучше всего передают фотографии штабов советских воздушных армий, фиксировавших результаты своей работы — бесконечные колонны разбитой и брошенной техники, тела погибших, которых никто не хоронил. Как замечали местные жители, помнившие события трёхлетней давности: «Всё как в 1941 году, только у немца битого добра побольше будет».

Для тех, кто пока уцелел, каждый день становился кошмаром наяву. Хорошая погода означала, что с утра до вечера над дорогами будут висеть штурмовики Ил-2, звуки боя и дымы на горизонте сообщали, что русские танки и кавалерия опять обошли с флангов. Радио, если пока и работало, могло принести лишь новости об очередных сгинувших частях. 28-й егерской в этом хаосе пока относительно везло: она сумела не погибнуть в Барановичах и поспешно отступала на запад — впрочем, недостаточно быстро, чтобы оторваться от советских частей.

[size=15]Атака с воздуха на немецкий обоз в Белоруссии во время операции «Багратион».[/size]

3-й батальон 83-го егп попал под тяжёлый артиллерийский налёт, когда переправлялся через реку Мышанку в районе населённого пункта Огородники. Однако батальон удержался и обеспечил переправу всего полка. Последним в арьергарде шёл 1-й батальон, выдерживавший тяжелейшие бои в районе Пиотровичей и Заболотья. Наступавшие по пятам немцев казаки Плиева оценили усилия немцев не слишком высоко:

«Противник отдельными частями 28-й лпд пытался оказать сопротивление на рубеже Чешевля, Белолесье, Заболотье, Тепливода, используя трудно проходимый заболоченный правый берег реки Мышанка восточнее Чешевли и Белолесья».

В результате 8 июля 83-й егп отступил к Белолесью и Заболотью и оказался в полуокружении. Советские части продолжали наносить удар за ударом, и в полосе 1-го батальона 83-го егп пропало без вести 60 человек. 49-й егп также продолжал нести потери: 8 июля погиб командир 15-й роты обер-лейтенант Шальк (Schalk) и адъютант 3-го батальона лейтенант Шульц (Schulz). К концу дня 8 июля, когда 49-й егп вышел из боя за населённый пункт Деревное, его потери оказались чудовищными: в 7-й роте уцелело всего 15 человек, в 10-й роте — 13 человек.

В штабной роте 49-го егп числилось 27 человек, при этом она держала оборону на участке протяжённостью 1700 метров. После боя в роте осталось 12 человек. Интересно, что рота получила приказ на удержание позиции, так как командованием полка якобы готовилась контратака, после чего штаб перестал выходить на связь и, как оказалось позже, просто бежал. Рота отправилась искать полк, но по дороге наткнулась на советские самоходки и едва вышла в к своим: из 27 человек уцелело семеро.

Командир 7-й роты 49-го егп лейтенант Винценц Янски (Vinzenz Jansky), прикрывая отход полка, повёл в контратаку 15 уцелевших солдат своей роты и предотвратил окружение полка, за что получил Рыцарский крест.

Понимая опасность окружения и бросив всё имущество, 9 июля немецкие части пошли на прорыв. Однако и он дорого стоил дивизии: пропал без вести командир 28-го истребительно-противотанкового дивизиона гауптман Патцельт (Patzelt), был тяжело ранен начштаба батальона лейтенант Вершман (Werschmann). Пропали без вести командир 3-й истребительно-противотанковой роты, квартирмейстер истребительно-противотанкового дивизиона, врач дивизиона. Под удар попал 28-й дивизионный батальон разведки, в котором пропали без вести командиры 1-й, 3-й и 4-й рот, а также начальник штаба батальона. Тяжёлое ранение получил начальник разведки дивизии лейтенант Хербер.

[size=15]Пехота 1-го Белорусского фронта в сопровождении лёгких танков Т-70 ведёт наступление[/size]

При этом группа немцев умудрилась выйти на командный пункт советской 217-й сд: в бою с ними погиб начальник политотдела дивизии подполковник С.Г. Мизернов. Ещё часть окруженцев напоролась на переправлявшийся артполк. Точные потери артиллеристов в этом бою не указаны, но за весь день 217-я сд указала в сводке шестерых убитых и 11 раненых:

«В 02:00 при форсировании 292-м артиллерийским полком реки Щара противник силами до 250 человек из состава 28-й лпд, пробивавшийся на запад из окружения, напал на колонну. В завязавшемся бою часть группы противника была уничтожена. Взято в плен 40 человек».

Выскочив к утру 10 июля из окружения, остатки 49-го егп попытались занять новый рубеж обороны в 15 км западнее Слонима. Однако при смене позиций 15 советских танков выскочили в расположение пехотных батальонов, когда собственные штурмовые орудия уже отошли, а противотанковые орудия снимались с позиций. Недавно прибывший с пополнением стрелок 5-й роты 49-го егп Ганс Зиглер (Hans Siegler) в ближнем бою сжёг из гранатомёта три советских танка и предотвратил прорыв, за что был награждён Рыцарским крестом. Там же погиб командир 3-й роты 49-го егп лейтенант Ульрайх (Ulreich).

К этому времени у 28-й егд сменился противник: теперь она оказалась перед фронтом 3-й армии генерал-полковника А.В. Горбатова, и теперь уже в её разведотделе с интересом изучали допросы пленных егерей из 49-го егп, захваченных в районе деревни Емельяновичи:

«28-я лпд в полном составе прибыла из района Владимир-Волынский с задачей задержать продвижение русских и прикрыть отход главных сил на запад. 49-й пп с боями отходил в северо-западном направлении. Военнопленные слышали, что 83-й пп этой дивизии отошёл в западном направлении. 49-й пп двухбатальонного состава, в стрелковых ротах по 60–70 человек».

83-й егп должен был выйти в район Деревное на реке Плечовка, и к утру 9 июля ему это удалось, хотя всю ночь на 30-километровом маршруте егеря подвергались атакам. Давление не прекращалось и к концу дня 9 июля. Полк вышел севернее Слонима и форсировал реку Щара. Немцы пытались зацепиться за водный рубеж, но советские танки сорвали эти планы.

В итоге к 10 июля 83-й егп вышел в район Зельвы. Мечты о задержке наступления успели развеяться как дым от сгоревшей техники: за четыре дня полк пробежал 100 км. В районе Зельвы предлагалось создать линию обороны вместе с подошедшими частями 367-й пд и 4-й тд.

[size=15]Немецкая колонна, уничтоженная на дороге под Бобруйском[/size]

План Моделя мощными контрударами остановить операцию «Багратион» пока что не работал. К всеобщему разгрому и отступлению 9 июля прибавилась гибель 209-й бригады штурмовых орудий: согласно немецким данным, бригада попала в засаду и потеряла 20 самоходок, из которых семь сгорели, а остальные были подбиты и брошены.

Согласно советским документам, произошло следующее. Утром 9 июля 12 самоходок СУ-76 из 713-го сап Героя Советского Союза полковника И.В. Васильева с десантом пехоты 194-й сд совершили бросок вперёд и к 11:00 заняли переправы через Щару в районе населённого пункта Кабаки. Немцы решили отрезать десант и в 13:00 в районе Пруд — Марковичи предприняли контратаку, пытаясь разгромить части только что вышедшей из второго эшелона 194-й сд. Потеряв до 60 человек убитыми и 12 пленными, а также две самоходки уничтоженными и восемь захваченными (из них одна исправная), немцы отошли. Учитывая, что это был участок обороны 28-й егд, можно предположить, что атаковали «штуги» 209-й бригады штурмовых орудий. Сама 194-я сд в этом бою, согласно журналу боевых действий, потеряла двух человек убитыми и 11 раненными. 713-й сап потерь не имел.

10 июля в советский плен попал командир одной из батарей 28-го артиллерийского полка, «обновивший» сведения о составе 28-й егд и приданных соединений.

Немецкое командование понимало, что при больших потерях в личном составе единственный шанс для немецких дивизий устоять — это накачать их пополнениями и вооружением. Поэтому вместо погибшего собственного 28-го истребительно-противотанкового дивизиона 28-й егд придали 92-й истребительно-противотанковый дивизион, который изначально имел 21 установку Jagd.Pz. IV. 367-я пд тоже прибыла не с пустыми руками: в её 1367-м дивизионе штурмовых орудий изначально было 18 «штугов», однако к 11 июля боеспособными оставались только три. Кроме 92-го истребительно-противотанкового дивизиона, 28-я егд получила 1059-й противотанковый артиллерийский дивизион. При этом в её составе по-прежнему оставался 1028-й дивизион штурмовых орудий и остатки 209-й бригады «штугов».

[size=15]Советские танки «Валентайн» Mk.IX выдвигаются на боевые позиции. 1-й Белорусский фронт, лето 1944 года[/size]

Немцы готовились к обороне. 12 июля 83-й егп занял позиции в районе Зельвы. На левом фланге 1-й батальон соседствовал с частями 367-й пд, на правом 3-й батальон соседствовал с 3-м батальоном 49-го егп, в центре стоял 2-й батальон.

По состоянию на 12 июля боевые возможности подразделений были следующие:

28-я егд имела три нормальных батальона, два слабых и один истощённый. Более того, разведывательный батальон и другие подразделения проходили как «ещё не вернувшиеся из окружения», хотя из приведённых выше описаний видно, что вернуться им было не суждено. Впрочем, в советских документах «разведотряд 28-й лпд» тоже периодически встречается.

В дивизии оставалось пять тяжёлых противотанковых орудий, пять «Штугов», 12 лёгких и семь тяжёлых гаубиц, три горные 75-мм пушки. В качестве усиления прибыли 92-й истребительно-противотанковый дивизион в составе двух рот (12 Jagd.Pz. IV) и 743-й истребительно-противотанковый дивизион (четыре «Мардера»). После погрома 8–9 июля 28-й егд выделили для восстановления 60 пулемётов MG 42, 16 миномётов G.W.34 и 10 лёгких гаубиц le.F.H. 18/40.

В то же время 367-я пд имела четыре батальона, ещё четыре находились в стадии прибытия. В дивизии числилось 12 тяжёлых противотанковых орудий, три «Штуга», 37 лёгких и три тяжёлых пушки, а также три горных 75-мм орудия. Согласно допросу захваченного 11 июля пленного, в тот момент 367-я пд имела три полка двухбатальонного состава, по 250–300 человек в батальоне. Бои дались дивизии очень тяжело. 11 июля был тяжело ранен командир 367-го противотанкового дивизиона майор Брихей (Brychey), а 12 июля выбыл по ранению командир 976-го пп оберст-лейтенант Адам (Adam).

В ночь на 13 июля пошёл дождь, и оборона 28-й егд утонула в грязи. Интересно, что, по советским донесениям, немецкая линия обороны в районе Зельвы была прорвана ещё в ночь на 12 июля частями 5-й и 169-й сд 40-го стрелкового корпуса (ск). При этом в самой Зельве попал в окружение занимавший там оборону гарнизон — 1-й батальон 611-го охранного полка 250-й охранной дивизии. По советским данным, в бою гарнизон численностью порядка 300 человек был полностью уничтожен, в плен попал его командир гауптман Гербстер.

[size=15]Миномётный взвод лейтенанта Литвина ведёт огонь по противнику в районе Барановичей[/size]

За период с 25 июня по 12 июля 28-я егд потеряла безвозвратно 272 пулемёта MG 34 и MG 42, 42 миномёта G.W.34 и GrW 42, семь лёгких и два тяжёлых полевых орудия, 11 противотанковых орудий Pak 40, семь противотанковых орудий Pak 97/38, девять горных орудий GebG 36, 14 лёгких и три тяжёлые гаубицы, 13 20-мм зениток. Тогда же 367-я пд потеряла три Pak 40, четыре «штуга», три лёгких пушки и 22 миномёта G.W.34.

13 июля стало черным днём для 83-го егп. Ударами наступавших советских частей оборона 2-го батальона была прорвана. Командир батальона гауптман Генрих Хомбург был ранен, адъютант батальона также выбыл по ранению. Не имея резервов, полк бросил в бой команды выздоравливающих и отпускников. Тяжёлое ранение получил командир 13-й роты лейтенант Хуберт Ледер (Hubertus Leder), был убит командир 7-й роты лейтенант Петрович (Petrowitsch). Ценой тяжёлых потерь полк удержал свои позиции, а вот сосед справа был сбит, и пришлось снова отступать. Целью отступления стал участок южнее Волковыска по берегу реки Россь.

13–14 июля стали тяжёлыми днями и для 367-й пд. Наступавшие дивизии 3-й армии в очередной раз прорвали её оборону — удар пришёлся на 974-й пехотный полк (пп). Командир 1-го батальона гауптман Штрасснер (Strassner) и командир 6-й роты лейтенант Шварц (Schwarz) пропали без вести, погиб командир роты тяжёлого вооружения 975-го пп лейтенант Курц (Kurtz).

Стоит отдельно отметить, что после прорыва позиций на реке Зельва основной заботой командования 3-й армии стало формирование мощного подвижного отряда для занятия Волковыска. Возможности немецких арьергардных заслонов к этому моменту высоко не расценивались.

Подводя итог, посмотрим на статистику состояния немецкой бронетехники. На 14 июля 209-я бригада штурмовых орудий проходила по документам как «до сих пор не предоставившая сообщение». 1028-й и 1367-й дивизионы штурмовых орудий имели исправными по четыре «Штуга».

На 16 июля отозвавшаяся 209-я бригада штурмовых орудий доложила, что у неё исправны шесть «Штугов» из 31 имевшегося 3 июля. У 1028-го и 1367-го дивизионов было три и два штурмовых орудия соответственно, 92-й истребительно противотанковый дивизион располагал двумя Jagd.Pz. IV.

В результате 28-я егд продолжила отступление, выйдя 16 июля в район Дзлаки. В дальнейшем дивизия отходила через Гродек на рубеже реки Супрасль и далее на Белосток.

На 16 июля состояние дивизий было следующее. 28-я егд имела один средний батальон, пять слабых, один средний запасной батальон, один слабый сапёрный батальон, четыре тяжёлых противотанковых орудия, девять лёгких и пять тяжёлых гаубиц. 367-я пд имела один сильный батальон, три средних, два слабых, один истощённый и один запасной батальон в стадии прибытия, один средний сапёрный батальон, 34 артиллерийских орудия, 10 противотанковых орудий.

К 17 июля части самоходной артиллерии наконец-то представили полный отчёт: 209-я бригада штурмовых орудий имела 12 исправных «Штугов», ещё 10 находились в коротком ремонте и два — в длинном. 1028-й дивизион штурмовых орудий имел пять исправных «Штугов», два в коротком и три в длинном ремонте, 1367-й дивизион штурмовых орудий — четыре исправных, один в коротком и два в длинном ремонте.

[size=15]Немецкое штурмовое орудие StuG III, оставшееся на разбомбленном советской авиацией мосту[/size]

19 июля 83-й егп решил провести частную наступательную операцию для улучшения позиций. Полк был поддержан тремя штурмовыми орудиями 209-й бригады под командованием гауптмана Гельмута Гаттермана (Helmut Gattermann), которые вместе с 3-м батальоном майора Курта Винтера (Kurt Winter) наконец приостановили советские атаки. Уже 20 июля бои разгорелись с новой силой, и атаки советских частей удалось отразить только благодаря штурмовым орудиям. За эти бои Курт Винтер получил Рыцарский крест, а командир приданной 1-й роты 83-го егп лейтенант Георг Рамиш (Georg Ramisch) — Немецкий крест в золоте.

Однако кратковременный успех но одном участке положения не спас. 21 июля новый удар разнёс в клочья 367-ю пд, а 83-й егп отошёл на 3 км западнее Гродека. Атаки продолжались, и недавно наступавший 3-й батальон понёс огромные потери в личном составе.

В те же дни в дивизии произошёл инцидент, не связанный с боями. Начальник штаба дивизии майор Йоахим Кун (Joachim Kuhn) был участником заговора против Гитлера; понимая, что гестапо придёт за ним, он сдался советским войскам. Командир дивизии генерал-лейтенант Густав Хайстерман фон Цильберг 27 июля был награждён Рыцарским крестом, но в дальнейшем была установлена и его связь с заговорщиками. В ноябре 1944 года он был приговорён к смертной казни и 2 февраля 1945 года расстрелян.

Как видим, летом 1944 года ни укомплектованные сверх штата немецкие дивизии, ни полководческий талант Вальтера Моделя уже ничего не могли сделать с военной машиной РККА. Моделю удалось остановить советское наступление только на рубеже Вислы, потеряв перед этим всю Белоруссию и половину Польши.

Глазенап© поставил(а) лайк

3 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:11

Хрюн Моржов

Старший Научный Сотрудник

Сообщения : 3604
Репутация : 82
Дата регистрации : 2013-12-29

Мой дед Гомель освобождал .

_________________
« Если врешь, будь краток. »

Аль Капоне

4 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:17

генерал Чарнота

Carpal tunnel

Сообщения : 66400
Репутация : 1237
Дата регистрации : 2013-12-24
Возраст : 52

русские коварный выносливый и злобный противник

_________________
При желании можно выклянчить все — деньги… славу… власть… Но только не Родину, господа!!!
Особенно такую, как моя… Россия не вмещается… не вмещается в шляпу, господа нищие!!!

5 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:30

Хрюн Моржов

Старший Научный Сотрудник

Сообщения : 3604
Репутация : 82
Дата регистрации : 2013-12-29

Дед рассказывал за день боев от полка осталось чуть больше десятка человек

_________________
« Если врешь, будь краток. »

Аль Капоне

6 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:33

Хрюн Моржов

Старший Научный Сотрудник

Сообщения : 3604
Репутация : 82
Дата регистрации : 2013-12-29

Его самого от взрыва снаряда покалечило , чуть выжил.

_________________
« Если врешь, будь краток. »

Аль Капоне

7 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:35

генерал Чарнота

Carpal tunnel

Сообщения : 66400
Репутация : 1237
Дата регистрации : 2013-12-24
Возраст : 52

а ты думаешь котлы 1941 напрасные были ? к москве приползла измотанная зае6аная поредевшая в своих полках и в боях
немчура

это им не по франции на мотоциклах кататся с винищем в люльке

8 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Вт 25 Янв - 21:38

Хрюн Моржов

Старший Научный Сотрудник

Сообщения : 3604
Репутация : 82
Дата регистрации : 2013-12-29

После боев под Москвой началось их отступление

_________________
« Если врешь, будь краток. »

Аль Капоне

9 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Ср 26 Янв - 17:43

EITotleben

Бодхисаттва

Сообщения : 46122
Репутация : 1248
Дата регистрации : 2014-09-25

Герман Бальк против Ивана Конева

Александр Полищук /Андрей Уланов

13 июля 1944 года началась стратегическая Львовско-Сандомирская наступательная операция 1-го Украинского фронта, в которой советские войска не оставили вермахту ни единого шанса на успех.

Расстановка фигур

Чтобы оценить всё величие полководческого таланта маршала Конева, стоит обратиться к Львовско-Сандомирской стратегической наступательной операции. Иван Степанович, будучи командующим 1-м Украинским фронтом, вёл в наступление семь общевойсковых армий ((1-ю, 3-ю и 5-ю гвардейские, 13-ю, 18-ю, 38-ю и 60-ю), три танковые армии (1-ю и 3-ю гвардейские, 4-ю), две конно-механизированные группы и 1-й чехословацкий армейский корпус. Для сравнения, в операции «Багратион» принимали участие четыре фронта: 1-й Прибалтийский генерала армии И.Х. Баграмяна — три армии, 3-й Белорусский генерал-полковника И.Д. Черняховского — четыре общевойсковые и одна танковая армии, одна конно-механизированная группа, 2-й Белорусский генерал-полковника Г.Ф. Захарова — три армии, 1-й Белорусский маршала К.К. Рокоссовского — пять армий..

[size=15]Командующий 38-й армией генерал-полковник К.С. Москаленко (в центре, с картой в руке) на наблюдательном пункте[/size]

Положение Конева осложнялось ещё и тем, что против «Багратиона» стояли минимальные танковые резервы вермахта. Всё, что было возможно, генерал-фельдмаршал Вальтер Модель (Walter Model) заблаговременно перетащил в полосу группы армий «Северная Украина», и на 15 июля она включала 1-ю, 8-ю, 16-ю и 17-ю танковую дивизии, 20-ю панцергренадёрскую дивизию, 2-ю венгерскую танковую дивизию, 506-й тяжёлый танковый батальон (ттб). Кроме того, были ещё штурмовые подразделения, имевшие на вооружении опасные для советских танков «Штуги»: 210-ю, 237-ю, 249-ю, 300-ю, 301-ю, 311-ю, 322-ю и 600-ю бригады штурмовых орудий, а также два батальона — 270-й немецкий и 1-й венгерский. Здесь же присутствовал отдельный 88-й истребительно-противотанковый дивизион «Насхорнов» и 653-й истребительно-противотанковый батальон «Элефантов». Позднее, уже 16 июля, в расположение группы армий «Северная Украина» прибыл 509-й ттб.

Всего бронетанковая составляющая в руках Вальтера Моделя насчитывала около 1000 танков и самоходных орудий. В свою очередь, маршал Конев мог бросить в бой более 2000 бронированных машин, из которых 1179 приходилось на Львовское направление. Однако здесь заложен небольшой нюанс — непосредственно поддерживать пехоту в наступлении должны были только 119 танков и самоходок. Остальная техника была в составе танковых корпусов и танковых армий фронта, бросить в бой которые предстояло для развития успеха.

Замысел наступления был достаточно прост: силами 60-й и 38-й армий прорвать оборону противника и ввести в чистый прорыв части 3-й гвардейской танковой армии генерал-полковника П.С. Рыбалко и 4-й танковой армии генерал-полковника Д.Д. Лелюшенко.

Противник

Советское наступление не было тайной для немецкого командования — ещё 6 июля была повышена боевая готовность в корпусах, а к 10 июля радиоразведка и воздушная разведка немцев установили развёртывание крупных танковых сил маршала Конева в районе Тарнополь — Луцк — Ковель, поэтому ни о каком неожиданном ударе не могло быть и речи.

Основной прорыв на львовском направлении должен был происходить в полосе XLVIII танкового корпуса генерала танковых войск Германа Балька (Hermann Balck), пехотные дивизии которого готовы были очень достойно встретить малочисленные атакующие танки и самоходки 38-й армии генерал-полковника К.С. Москаленко.

349-я пехотная дивизия (пд) имела семь «Штугов», 11 тяжёлых противотанковых орудий на мехтяге, 14 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси, по четыре трофейных советских противотанковых орудия калибра 76 мм и 45 мм. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года, а на Восточный фронт прибыла в апреле 1944 года. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-лейтенант Отто Лаш (Otto Lasch). На начало боев дивизия имела достаточно сильную пехотную составляющую — так, на 10 июля её фузилёрный батальон насчитывал 400 человек.

[size=15]Венгерские и немецкие танкисты у принадлежащего венграм [size=15]«Тигра» Pz.Kpfw.VI Ausf.E[/size][/size]

357-я пд, на которую обрушился основной удар 38-й армии, имела на 13 июля 21 тяжёлое противотанковое орудие на мехтяге и по одному трофейному 76-мм и 45-мм орудию. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года и уже в начале марта оказалась под Тарнополем, ведя тяжелейшие бои против советских войск, осуществлявших Проскуровско-Черновицкую наступательную операцию. Там 357-я пд понесла страшные потери — её боевая численность на 25 марта 1944 года составляла всего 1859 человек. Конечно, после боев дивизию пополнили, но проблемы с пехотой оставались. Так, к примеру, на 10 июля её фузилёрный батальон и 1-й батальон 947-го пехотного полка (пп) насчитывали 280 и 270 человек соответственно. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-майор Норберт Хольм (Norbert Holm), человек интересной судьбы. За участие в заговоре, закончившемся 20 июля 1944 года покушением на Гитлера, генерал был разжалован в рядовые и воевал в составе 19-й танковой дивизии (тд), причём делал это столь успешно, что дослужился до фельдфебеля.

359-я пд на 13 июля имела серьёзное усиление в виде 10 «Элефантов» и 22 противотанковых орудий Pak 40 на мехтяге. Дивизия была сформирована в ноябре 1943 года и вместе с 357-й пд в марте 1944 года была переброшена под Тарнополь. Там был уничтожен 949-й гренадерский полк, 4-й дивизион 359-го артиллерийского полка и 2-я рота 359-го сапёрного батальона дивизии. Командовал дивизией кавалер Рыцарского креста генерал-лейтенант Карл Арндт (Karl Arndt). После тарнопольского погрома дивизия была пополнена — например, на 10 июля, 1-й и 2-й батальоны 947-го пп насчитывали 380 и 385 человек соответственно.

Единственным ветераном среди дивизий XLVIII танкового корпуса была 96-я пд — для противотанковой обороны она имела два тяжёлых орудия Pak 43 и 31 орудие Pak 40 на мехтяге. Дивизия была переброшена из состава группы армий «Север» в феврале 1944 года. На начало боев ей командовал генерал-лейтенант Рихард Виртц (Richard Wirtz). Достаточно сильными были и батальоны дивизии; так, например, её фузилёрный батальон насчитывал 425 человек, а 2-й батальон 283-го пп — 350 человек.

[size=15]Колонна «Студебекеров» проходит мимо подбитого и брошенного Pz.Kpfw.IV Ausf. J. Район Львова, лето 1944 года[/size]

Резервная группа полковника Карла Фабиунке (Karl Fabiunke) имела 12 тяжёлых орудий Pak 43 и 13 орудий Pak 40 на мехтяге. В распоряжении Балька были две бригады штурмовых орудий — 300-я (31 орудие) и 311-я (29 орудий). Кроме того, в полосе корпуса действовал 88-й тяжёлый истребительно-противотанковый дивизион (27 «Насхорнов»). Итого только бронеединиц в полосе XLVIII танкового корпуса насчитывалось 97 штук. Даже без поддержки извне Бальк мог перебить всю бронетехнику 38-й армии и, как следствие, сделать её наступление бесперспективным.

Во втором эшелоне находился III танковый корпус генерала танковых войск Германа Брайта (Hermann Breith) в составе двух танковых дивизий, причём обе были ветеранами боев на Восточном фронте (191 танк и САУ):

1-я тд, которой командовал кавалер Рыцарского креста генерал-майор Вернер Маркс (Werner Marcks), насчитывала 33 Pz.Kpfw.IV, 37 Pz.Kpfw.V и 11 «Штугов» — итого 81 бронеединица.
8-й тд, которой командовал генерал-майор Готтфрид Фрёлих (Gottfried Frölich), насчитывала 13 Pz.Kpfw.IV, 65 Pz.Kpfw.V и 30 «Штугов», а также два Pz.Kpfw.III — итого 110 бронеединица.

Советская войсковая разведка перед наступлением достаточно неплохо потрудилась, выявляя конфигурацию и состав сил противника. В частности, разведчики 38-й армии отметили не только наличие перед своими частями 96-й, 357-й и 359-й пд, но и их артиллерию, а также части усиления: 311-ю бригаду штурмовых орудий, 506-й ттб и 8-ю тд в районе Золочева в качестве оперативного резерва.

Разговор богов войны

14 июля 1944 года после часовой артподготовки войска 38-й и 60-й армий смежными флангами проломили оборону 349-й и 357-й пд, причём это не фигура речи. Потери XLVIII танкового корпуса в вооружении только за 14 июля составили 19 полевых орудий, восемь противотанковых орудий, восемь 88-мм зениток, 15 зениток калибра 20 мм и семь «Хуммелей». Интересно, что первоначально за 14 июля в полосе 357-й пд было доложено о потере 222 человек, но учитывая, что 110 из них приходится на полевых артиллеристов, эти данные явно занижены. По состоянию на вечер 14 июля командование корпуса просто не могло собрать данные о потерях разбитых подразделений 357-й пд.

Скорее всего, за эти результаты стоит похвалить приданные советским армиям части усиления. Так, в 38-й армии большая часть её собственной артиллерии была представлена дивизионной артиллерией и истребительно-противотанковыми артиллерийскими полками (иптап) — то есть, 76-мм пушками и в меньшей степени 122-мм гаубицами. Крупнокалиберные артсистемы имелись только в трёх частях: 135-я армейская пушечная артиллерийская бригада (апабр) — 24 орудия калибра 152 мм и 12 орудия калибра 122 мм, а также 25-я гвардейская пушечная артиллерийская бригада большой мощности — 24 орудия калибра 203 мм и 6 орудий калибра 150 мм. Основной ударной силой армии Москаленко была 3-я артиллерийская дивизия прорыва — 36 пушек-гаубиц калибра 152 мм, 32 гаубицы калибра 152 мм, 84 гаубицы калибра 122 мм, 72 пушки калибра 76 мм и 108 миномётов калибра 120 мм.

Не менее внушительная артиллерийская группировка была собрана в 60-й армии. К началу наступления в ней было сосредоточено 24 орудия калибра 203 мм, 144 пушки-гаубицы калибра 152 мм, 32 гаубицы калибра 152 мм, 228 гаубиц калибра 122 мм. Плотность орудий и миномётов на километр фронта 60-й армии без учёта противотанковых орудий составляла 76 стволов, при этом на ударном направлении концентрация была доведена до 227 орудий и миномётов на километр фронта. Учитывая, что свой вклад в удар готовились внести и лётчики 2-й воздушной армии генерал-полковника С.А. Красовского, Москаленко уже тогда мог бы произнести свою знаменитую фразу: «Я сейчас вас не о противнике спрашиваю! При 200 орудиях на километр фронта о противнике не спрашивают и не докладывают. Вы доложите, куда, до какого рубежа дошли ваши части».

Согласно воспоминаниям Германа Балька, 349-я пд сумела справиться с первым кризисом, а вот положение 357-й пд было угрожающим. Генерал запросил поддержку III танкового корпуса, чтобы двумя его дивизиями нанести контрудар. При этом удар 1-й тд вполне удался, а вот командир 8-й тд проявил ненужную самодеятельность и вместо скрытной переброски повёл дивизию по дороге Золочев — Иботар. В результате дивизия попала под удар советской авиации и на двое суток перестала быть полноценным боевым организмом. Положение её было настолько тяжёлым, что Бальк его кроме как «уничтожением дивизии» не называет. В итоге для наведения прядка Бальк отправил в расположение дивизии небезызвестного генерал-майора Фридриха фон Меллентина (Friedrich von Mellenthin). Вот как он это описывал события в своих мемуарах:

«В 8 часов 20 минут 14 июля русские начали своё крупное наступление. Красная Армия использовала в этих боях такое количество боевой техники, которое превосходило всё, что мы до сих пор видели. Особенно много было самолётов, и русские впервые за всё время войны безраздельно господствовали над полем боя. Артиллерийская подготовка длилась только один час, но зато была очень интенсивной. После неё последовали массированные удары русских войск на двух направлениях. К 9 часам 30 минутам стало ясно, что двум нашим пехотным дивизиям нанесены очень серьёзные потери, и что они не сумеют самостоятельно справиться с создавшимся положением. Поэтому 1-й и 8-й танковым дивизиям было приказано контратаковать противника. Генерал Бальк сохранял полное спокойствие. Мы были совершенно уверены, что две наши танковые дивизии сумеют восстановить положение. Манёвр 1-й танковой дивизии прошёл удачно: 15 июля она контратаковала противника в районе Олиева и после тяжёлого боя вынудила его приостановить продвижение. Совсем иначе обстояло дело с 8-й танковой дивизией. Русские прорвали оборону в том месте, где мы и предполагали, поэтому дивизии следовало, выполняя приказ, лишь пройти через лес по заранее установленному маршруту. Но командир дивизии, к несчастью, решил уклониться от полученных указаний и для выигрыша времени начал движение по шоссе Золочев — Езерна, хотя генерал Бальк самым строжайшим образом запретил всякое передвижение войск по этой дороге. Результат нарушения приказа не замедлил сказаться. На марше 8-я танковая дивизия, двигавшаяся длинными колоннами, была атакована русской авиацией и понесла огромные потери. Много танков и грузовиков сгорело; все надежды на контратаку рухнули. Галицийская дивизия СС, которая оборонялась в лесу, не смогла оказать сильного сопротивления, и русские добились глубокого вклинения на левом фланге XLVIII танкового корпуса».

В советских документах 60-й армии это выглядело следующим образом: «Противник, подтянув 8-ю танковую дивизию и пехотную дивизию «Галиция», вновь пытался сдержать наше наступление, оказывая упорное сопротивление на заранее подготовленных рубежах».

[size=15]Красноармейцы при поддержке танков ведут бой за населённый пункт. Львовское направление, лето 1944 года[/size]

Надо отметить, что ещё в начале наступления 60-я армия получила от 3-й гвардейской танковой армии приятные «подарки». Так, в качестве танков непосредственной поддержки пехоты в боевых порядках 28-го стрелкового корпуса (ск) были задействованы роты из 52-й и 58-й гвардейских танковых бригад (гв.тбр) в количестве 20 танков, а из 7-го гвардейского танкового корпуса (гв.тк) в распоряжение 60-й армии прибыл 29-й гвардейский тяжёлый танковый полк (гв.ттп). Тем не менее, как пришлось констатировать танкистам, «стрелковые части 60-й армии задачу первого дня наступления не выполнили, продвинулись за день вперёд на 8 км».

В свою очередь, штаб армии Москаленко успех контрудара немецкой 1-й тд оценил следующим образом:

«15.07.1944 противник танками и пехотой контратаковал наступающую главную группировку армии, отбросил её на 2–4 км и тем самым сорвал выполнение поставленной на 15.07 задачи. Причины:
1. Разведка велась плохо, не вскрыла своевременно районов сосредоточения танковой группировки противника; направление и время удара танковой группы противника оказались для армии неожиданными, и её наступательные действия были дезорганизованы.
2. Истребительно-противотанковая артиллерия (иптапы, иптабры) отстали от боевых порядков пехоты и танков, находились в двух-трёх километрах в тылу пехоты и бездействовали.
3. Неудовлетворительно использовалась мощь приданной артиллерии при бое в глубину… Части артиллерии и миномётные полки, не получая задач от общевойсковых командиров, находились в тылу и бездействовали».

Таким образом, первый день наступления фронта не принёс маршалу Коневу ожидаемого успеха. Целостность немецкой обороны сохранялась, и чистого прорыва, в который могли бы ринуться танки с кавалерией, пока не случилось.

В бой идут танки Рыбалко

К полуночи первого дня наступления в штабе 3-й гвардейской танковой армии стало ясно, что 60-я армия взломать вражескую оборону не успевает, и в 23:30 командующий армией приказал ввести в бой передовые части: 69-ю механизированную бригаду (мбр) и 56-ю гв.тбр с ближайшей задачей «обеспечить рубеж для развёртывания корпуса».

[size=15]Советская кавалерия выдвигается из леса для атаки вслед за танками. 1-й Украинский фронт, лето 1944 года[/size]

Одна из этих частей, 56-я гв.тбр будущего дважды Героя Советского Союза полковника З.К. Слюсаренко уже 15 июля в районе населённого пункта Лопушаны столкнулась с 12 самоходными орудиями и, уничтожив две самоходки, пошла дальше. 15 июля бригада стремилась выйти к реке Стрыпа в районе Волчковца и завязала бой с отступающими частями 349-й и 357-й пд и переброшенными частями 8-й тд в районе Гукаловцев. Поддержку 56-й гв.тбр оказывали части 302-й стрелковой дивизии (сд) будущего Героя Советского Союза полковника Н.П. Кучеренко и самоходки СУ-76М 702-го самоходного артиллерийского полка (сап) будущего Героя Советского Союза подполковника И.Д. Костина.

Согласно журналу боевых действий бригады, основной бой вёл 2-й батальон майора Ф.П. Богданова с посаженным в качестве десанта батальоном мотострелков старшего лейтенанта П.И. Думанова. Бой был тяжелейшим: оба комбата получили тяжёлые ранения. Погибло пять человек, ранено было 19, подбито восемь Т-34. Противник потерял три самоходки и восемь танков, а ещё четыре красноармейцы захватили исправными. Интересно, что по другим документам бригады результат боя выглядит куда скромнее — две самоходки уничтожены, два «Тигра» подбито — но и в своих потерях указаны только два подбитых Т-34.

16 июля 56-я гв.тбр отражала контратаки немцев в районе Волчковцов, где отличился командир танковой роты старший лейтенант Галей Шамсутдинов: в бою он уничтожил четыре немецких танка. Отважный танкист погиб 22 июля и посмертно был удостоен звания Героя Советского Союза. Всего за 15 июля 3-я гвардейская танковая армия заявила 9 танков противника уничтоженными и одну исправную самоходку захваченной. Свои потери составили 15 сгоревших танков. Как наиболее опасную угрозу в штабе Рыбалко расценивали 1-ю тд немцев, поэтому для прикрытия левого фланга армии от возможного контрудара были развёрнуты 91-я тбр и 16-я самоходную артиллерийскую бригаду (сабр).

Колтовский коридор

Тем временем, передовые бригады продолжали наступать, к утру 16 июля выйдя к окраинам Золочева. Немецкая оборона была прорвана на всю глубину, и основные силы армии Рыбалко получили возможность идти вперёд. Правда «узкая полоса и бездорожье вынуждали её двигаться одним маршрутом, почти сплошной беспрерывной колонной, по узкому коридору прорыва». Ещё годом ранее подобный шаг почти наверняка закончился бы избиением вражеской авиацией и наземными контрударами. Однако на этот раз штаб 3-й гвардейской танковой всего лишь констатировал, что «вражеская авиация беспрерывно бомбила районы расположения частей армии» и «бои в течение дня 16 июля за сохранение и расширение узкой полосы прорыва, пробитой головными бригадами, привели к удлинению коридора и к обволакиванию его частями противника».

[size=15]88-мм зенитная пушка Flak 18, разбитая во время боев на западной Украине[/size]

Тем не менее, опасность фланговых ударов и проблемы движения через узкий простреливаемый коридор заметно связывали действия танкистов. В этих условиях Конев принял рискованное, но в итоге оказавшееся верным решение — задействовать следом за армией Рыбалко и 4-ю танковую армию Лелюшенко. Подобный манёвр — ввод в узкий коридор прорыва сразу двух танковых армий — был единственным в истории Великой Отечественной войны. После ввода в бой советских танковых резервов немецкий фронт начал стремительно разваливаться. Уже к 18 июля конно-механизированная группа генерал-лейтенанта В.К. Баранова и танкисты Рыбалко завершили окружение группировки противника под Бродами, где в кольцо попали сразу восемь немецких дивизий.

Что касается заявленных советскими войсками успехов, то можно смело сказать, что они вполне соответствуют понесённым противником потерям; согласно немецким документам, на 19:30 16 июля 1944 года у немцев оставались боеспособными:

300-я бригада штурмовых орудий — 18 «Штугов»;
311-я бригада штурмовых орудий — 25 «Штугов»;
88-й истребительно-противотанковый дивизион — 17 САУ «Насхорн»;
653-й истребительно-противотанковый батальон — 21 САУ «Элефант»;
506-й тяжёлый танковый батальон – 30 танков «Тигр» из начальных 40.

В то же время 1-я тд насчитывала пять Pz.Kpfw.V, три Pz.Kpfw.IV, 15 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси и 15 тяжёлых противотанковых орудий на мехтяге. Эти бои дорого обошлись дивизии. 15 июля погиб командир 1-го танкового полка подполковник Вольф-Генрих фон Трота (Wolf-Heinrich von Trotha). Во время контратаки был тяжело ранен и попал в плен командир 1-го танкового батальона 1-го танкового полка майор Фридрих фон Люттихау (Friedrich von Lüttichau), погибли командир 2-го батальона 1-го панцергренадёрского полка (пгп) майор Карл-Георг фон Грисхайм (Karl-Georg von Griesheim) и командир 2-го батальона 113-го пгп капитан Эбелинг (Ebeling)

[size=15]Уничтоженная в районе Львова самоходка «Хуммель». Судя по разбросанным вокруг ящикам с бумагами, под удар также попал штаб какой-то части[/size]

Всего же за две недели июля дивизия потеряла убитыми 439 человек, пропавшими без вести 247 человек и ранеными 2099 человек. Безвозвратно было потеряно 16 Pz.Kpfw.IV, 24 Pz.Kpfw.V, четыре «Штуга» и 14 тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси.

Не обошли стороной большие потери и 8-ю тд — помимо тяжёлых потерь в технике погибло много опытных офицеров. Так, 16 июля умер от ран командир приданного дивизии 301-го танкового батальона капитан Фердинанд-Макс-Карл фон Абендрот (Ferdinand Max Karl von Abendroth). Позже почти в полном составе погиб 2-й батальон 28-го пгп капитана Виссинга (Wissing), уцелело всего 60 человек. В полном составе погибла 4-я рота 10-го танкового полка обер-лейтенанта Пресбергера (Pressberger). Все её танки сгорели, к своим вышли два фельдфебеля и четверо рядовых.

По состоянию на 19:30 16 июля 8-я тд насчитывала шесть Pz.Kpfw.V, 15 «Штугов» из состава 301-го танкового батальона, семь тяжёлых противотанковых орудий на самоходном шасси и два тяжёлых противотанковых орудия на мехтяге. Потери в технике были колоссальными: так, 1-й батальон 8-го пгп имел всего девять «Ханомагов», а 8-й разведбатальон располагал семью средними и семью лёгкими бронемашинами.

[size=15]Советские офицеры осматривают [size=15]самоходку «Мардер» III, подбитую на подступах к Львову[/size][/size]

Всего же за две недели июля дивизия потеряла убитыми 308 человек, пропавшими без вести 900 человек и ранеными 1153 человека. Из техники было потеряно восемь Pz.Kpfw.IV, 24 орудия и 77 бронемашин, 14 тяжёлых противотанковых орудия на самоходном шасси, семь противотанковых орудий на мехтяге и 156 пулемётов. Кроме того, в этих боях было потеряно 64 Pz.Kpfw.V.

Подводя итог, можно констатировать следующее. Имея сильную противотанковую оборону, насыщенную крупнокалиберными орудиями и усиленную «Элефантами» и «Насхорнами», а в резерве — две танковые дивизии хорошей комплектации, генерал Бальк не смог разгромить части 38-й армии генерала Москаленко и сорвать переброску частей 4-й танковой армии генерала Лелюшенко на другой участок фронта. В дальнейшем Герман Бальк не смог эффективно ударить во фланг наступающим советским танковым армиям, а также спасти окружённую Бродовскую группировку. В 1944 году против замыслов маршала Конева не помогали уже ни «Тигры», ни «Пантеры». Главной причиной тому стало не количество советской бронетехники — ранее немцы неоднократно добивались успехов и при значительно худшем соотношении сил. Три года войны превратили когда-то отступавшие от границы под немецкими бомбами войска в совершенно другую армию.

10 Re: Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду. Ср 26 Янв - 17:45

EITotleben

Бодхисаттва

Сообщения : 46122
Репутация : 1248
Дата регистрации : 2014-09-25

Один из авторов статьи, Александр Полищук: "3гв.ТА входит в колтовский коридор двумя корпусами в которых по сотне танков в каждом (+/-) за ними еще корпус ок 100 машин. Против него 1тд в ней Пантеры и Четверки и 8 т.д в ней тоже пантеры из состава приданнгого I/11тп полного состава. Плюс Тигры из 506ттб и минимум две бригады штугов. Это если не брать всякие насхорны и мардеры. Итого Пантер ок.100 тигров 40 штуги 60 и четверок тоже вроде около 100. Пусть в результате маневров не все ездит, что то ломается итого около 230 единиц брони в которой примерно 100 Тигры и Пантеры. Варианты 2мя сотнями Т34 пробить это все какие? с учетом того что у него коридор 4-6 км и он их эшелоны ставит в затылок друг другу? По моему не очень!!!! Однако, он это все размотал попутно окружил и ушатал Броды, Львов и захватил плацдармы на Висле при этом вынося танки прибывающих с ГА "ЮУ" дивизий.
Про авиаудар по 8т.д. конечно красиво написано, но наши штурмовики не эффективны против танков они бьют автомашины, ханомаги, артиллерию, но не броню и нигде ты не найдешь потерь за этот авианалет есть только "плач Ярославны", но не факты. Я больше скажу в документах НЕТ трагедии, что танки погибли от авиаудара - сказка эта была нужна Бальку, Брайту и другим, что бы сделать Фрибе "козлом отпущения" - они выпустили Конева из узкого 6км горлышка имея более 200 бронемашин высшего качества....смешно. Поэтому и понадобился крайний Фрибе и сказки в мемуарах о том, что они то молодцы и все запланировали, но вот был у них один дурачок который все испортил... Как то так"

Сообщение [Страница 1 из 1]

Alpenforum » Альпы » Свободные темы. » Один день «лучшей дивизии Моделя» в аду.

Права доступа к этому форуму:
Вы можете отвечать на сообщения