Не знаем, куда идем, — Киссинджер поставил Америке диагноз

Спустя год после ухода из Афганистана США оказались в ситуации, когда они не понимают, куда движутся. И не на большом Ближнем Востоке, а в геополитике в целом. Нет, формально цели, конечно, есть: например, сплочение всего мира под руководством Вашингтона "для защиты демократии и борьбы с мировыми автократиями", под которыми подразумеваются в первую очередь Китай и Россия. Но в эти ориентиры не верят даже те, кто их декларирует. А те, кто способен проанализировать происходящее, не скрывают своих опасений.

Генри Киссинджер молчал, пока разворачивался кризис вокруг поездки Нэнси Пелоси на Тайвань, но на днях в The Wall Street Journal появилась статья, посвященная выходу его новой книги "Лидерство: шесть уроков по мировой стратегии", с беседой с ним, состоявшейся еще в прошлом месяце. Но то, что говорит бывший госсекретарь, он вполне мог бы повторить и после визита спикера палаты представителей на Тайвань:

"Я считаю, что сегодня у нас большие проблемы с определением направления движения. Мы слишком сильно поддаемся эмоциям текущего момента. <...> Мы находимся на грани войны с Россией и Китаем из-за проблем, которые частично сами создали, и мы не имеем никакого представления о том, чем это закончится или к чему это должно привести. <...> Сейчас уже нельзя сказать, что мы разобщим их (Россию и Китай. — Прим. ред.) и настроим друг против друга. Все, что сейчас можно сделать, — не нагнетать напряженность и создавать варианты, а для этого необходима какая-то основополагающая цель".

Заявление бывшего госсекретаря о том, что Штаты находятся на грани войны с двумя сверхдержавами, конечно, привлекает внимание, но куда важнее, что Киссинджер говорит о том, что США не знают, чего хотят. Существующая стратегия одновременного сдерживания России и Китая — это не цель, а средство. Но средство для чего?

Для сохранения статуса мирового гегемона? Но это невозможно, и понимание этого есть даже у самых упертых ястребов.

Для поддержания статуса мирового лидера, то есть страны, которая определяет направление движения и ведет за собой большую часть мира? Но для этого необходим непререкаемый авторитет, привлекательные для большинства государств цели, огромные силы и внутренняя уверенность в собственной правоте. Со всем этим у Штатов очень большие проблемы, и с каждым годом они лишь усугубляются.

Авторитет всесильной державы сменила репутация слабеющего и постепенно уходящего царя горы. Планы глобализации на основе западной версии демократии, открытого рынка и прав человека откровенно отрицаются большинством государств мира, которые видят в них в первую очередь инструмент неоколониализма и диктата со стороны Запада.
Огромные силы самих США? Да, есть самая оснащенная и мобильная армия в мире, но ее применение в этом веке не только не сделало США сильнее. Наоборот, в конечном итоге оно не только не позволило достичь поставленных целей (их реалистичность и выгодность для Америки — отдельный вопрос), но и привело к уменьшению влияния США как в региональном, так и в глобальном масштабе.
А вторая составляющая американской силы, финансовая, вообще превратилась в глобальную проблему, которую весь мир пытается решить как можно скорее, то есть доллар как мировая расчетная единица и как средство накопления уже приговорен (речь идет не о годах, а о десятилетиях, но тут важен сам процесс).
Ну а говорить о внутренней уверенности в собственной правоте (и в праве на мировое лидерство) во все более расколотом и поляризующемся американском обществе и вовсе странно.
Так что проблемы с пониманием направления движения у Штатов не случайны: они стали следствием общего кризиса их глобального проекта. Да, именно глобальные амбиции американской (точнее, англосаксонской, потому что американская — это лишь часть ее) элиты довели Штаты до нынешнего кризиса.

Америка еще к середине прошлого десятилетия оказалась на распутье, когда нужно было выбирать, что именно спасать: национальное государство или глобальный проект. Мессиански настроенной элите выбирать, конечно, не хотелось: они-то сами сделали ставку на глобальный проект и пытались убедить американцев в том, что он вполне совместим с процветающим национальным государством США.

Эту "ложь во имя спасения глобализации" разоблачил Трамп, само избрание которого стало отчаянной попыткой американцев спасти свою страну от деградации и распада.

Но мондиалистские элиты сначала заблокировали самого Трампа, а потом попытались вернуть все на прежние рельсы, то есть продолжить курс, при котором США как национальное государство будет принесено в жертву глобалистскому проекту (абсолютно, кстати, несбыточному — даже жертва в итоге будет напрасной).

Через два года неоизоляционисты попытаются взять реванш, но даже если им это удастся (точнее, если они сумеют обыграть "вашингтонское болото" при проведении выборов 2024 года), воспользоваться плодами победы им будет очень сложно: внутреннее напряжение в США уже практически перешло ту точку, за которой раскол становится неизбежен. В этих условиях мечтать о борьбе за сохранение мирового лидерства просто нелепо.

Понятно, что Генри Киссинджер не хочет верить в то, что Штаты не смогут прийти в себя, ведь он играл за их команду в лучшие времена. Поэтому и сейчас, говоря о будущем, он видит мир, в котором США определяют правила и границы. Именно поэтому он верит, что "так или иначе, официально или нет, к Украине после этого нужно относиться как к члену НАТО".
И это говорит Киссинджер — человек, который даже после 2014-го призывал к нейтральному статусу Украины, то есть к тому, чтобы сделать ее буфером между Россией и Европой. Теперь же он говорит о прямом включении Украины в сферу влияния Запада, как будто после 24 февраля об этом вообще можно говорить серьезно. Россия начала боевые действия именно для того, чтобы не допустить атлантизации Украины, а теперь самый опытный стратег Запада рассуждает о том, что в итоге Украина останется за американцами.

Впрочем, за несколько месяцев до ухода из Афганистана американские аналитики были уверены в том, что в оставленном американцами Кабуле будет править правительство Гани, а не талибы (движение "Талибан"*). Очень сложно привыкнуть к наступлению нового мира, но все равно придется.