Форум
Европа в целом и Германия в частности попали в миграционную ловушку. Они очень долго пытались не замечать того, что происходит, — сначала с «сирийскими беженцами», среди которых был кто угодно, кроме собственно сирийцев. Теперь настало время украинских беженцев. Все эти граждане других стран привнесли в Европу море проблем — и все они очень разные. Тут после Газы немцы вдруг с удивлением обнаружили, что миллионы ближневосточных беженцев не очень разделяют их позицию по еврейскому вопросу и по Палестине, и началась истерика в СМИ. По сравнению с этими проблемами украинско-беженские выглядят несколько по-другому. Но всё равно немцы их замечают. И задают вопросы своим депутатам, и пишут в газеты. Газеты отвечают. С разной степенью искренности и правды. Вот сегодня в некоторых из вопросов попытались разобраться господа из Der Spiegel. Нам это интересно только с антропологической точки зрения и только для того, чтобы понимать, что там происходит с выходцами из соседней страны, которые бегут в западную сторону. Ведь они так мечтали оказаться в Европе. Правда, никто не думал, что придётся это делать таким способом.
Основной вопрос, который волнует сегодня журналистов (и часть общества): почему принятые с такой помпой в Европу украинцы отчего-то не спешат работать, хотя им вроде бы предоставили все возможности? Ведь как раз украинские беженцы отличаются от ближневосточных тем, что им сразу дают разрешение на работу. И? Дальше возникает неловкая тишина, потому шо дурных нэма работать.
Так что там пишут господа немцы?
Они заходят с козырей.
«Неравноправные беженцы: большинство украинских беженцев не работают в Германии, потому что получают пособия для граждан? Дискуссию разжигают депутаты ХДС/ХСС и СвДП, хотя связь между пособиями и работой не доказана».
Для начала картинка из жизни.
«Маттиас Йендрике описывает свой опыт общения с украинскими беженцами как «довольно отрезвляющий». Йендрике — районный администратор в Нордхаузене (Тюрингия). По словам политика СДПГ, он считал, что украинцев будет легче привлечь на рынок труда, чем других беженцев, поскольку они получили хорошее образование и знают Германию, поэтому в течение нескольких недель после нападения России на Украину он даже забирал беженцев из этой страны на автобусе из Берлина. Он хотел помочь, говорит Йендрике. А его округу срочно требовалась рабочая сила. Но затем, говорит член СДПГ, «было принято совершенно неправильное решение». Он имеет в виду решение о том, что украинские беженцы будут получать пособия для граждан, а не для лиц, ищущих убежище. Федеральное правительство разрешило ему вступить в силу 1 июня прошлого года. Теперь украинские беженцы получают €502 в месяц вместо €410 и могут с самого начала жить в квартире, а не в совместном жилье. «Они сделали всё слишком хорошо для них, — говорит Йендрике. — Диван дома просто уютнее, чем стулья на курсах немецкого языка».
На самом деле он просто говорит открытым текстом: украинцам платят слишком много живых денег — и у них нет мотивации ходить на курсы по интеграции и уж тем более искать работу. Но это половина правды: ближневосточным мигрантам платят меньше (хотя, если с тремя жёнами и шестью детьми, набегает очень много на круг), но и они тоже не слишком быстро бегут посещать курсы немецкого языка, потому что сидеть на любом пособии в Германии гораздо интересней, чем выходить на работу. Это даже местные немцы давно поняли. А уж шустрые мигранты осознали это сразу. И можно не платить никаких налогов — потому что это минимальный доход, с которого не берут в пользу государства ничего. А с заработанных — берут, и останется в кармане опять тот самый минимум. Так зачем суетиться?
Продолжаем читать.
«Йоахим Вальтер из ХДС, который также является администратором округа Тюбинген в Баден-Вюртемберге, придерживается аналогичной точки зрения. «Желание беженцев с Украины работать значительно снизилось с переходом на пособие для граждан», — говорит Вальтер. Он также винит в этом «высокие выплаты»: «Это не мотивирует людей работать здесь». По подсчётам Вальтера, из примерно 3,4 тыс. украинских беженцев, принятых его округом, только 60 работают. Большинство взрослых (а именно 1960 человек) получают пособия, а 720 беженцев посещают языковые курсы. Йендрике и Вальтер — лишь двое из многочисленных местных политиков, которые недавно так или иначе высказались по этому поводу. Несколько недель назад Немецкая ассоциация округов также призвала к тому, чтобы новые военные беженцы, прибывающие в Германию с Украины, больше не получали непосредственно пособия гражданина, а вернулись к получению пособий (в соответствии с законом о пособиях) лицам, ищущим убежище. Несколько недель назад в дискуссию вмешался и член ХДС, премьер-министр земли Северный Рейн — Вестфалия Хенрик Вюст. «Если что-то не работает, нужно это менять», — заявил он в интервью радиостанции RTL.
В настоящее время около 19% украинцев, бежавших в Германию и способных работать, имеют работу, облагаемую взносами социального страхования. В других европейских странах этот показатель в некоторых случаях значительно выше: 66% в Польше и, по оценкам, 70% в Нидерландах в 2022 году, говорится в недавнем исследовании Фонда Фридриха Эберта. Около 700 тыс. украинцев получают в этой стране пособия для граждан, включая детей. Кроме того, как всегда, существует трудно поддающееся подсчёту число беженцев, которые зарабатывают дополнительные деньги на незадекларированной («чёрной») работе. В июне 2022 года правительственная коалиция «Светофор» включила украинских беженцев в систему пособий для граждан, поставив их в более выгодное положение по сравнению с другими вновь прибывшими беженцами».
Вот вам и ответ: украинцев сделали беженцами премиального сегмента и в ответ получили то, что получили.
«Согласно постановлению ЕС, украинцам также не нужно официально просить убежища в Германии, и правительство ФРГ с тех пор признало, что такой особый режим означает дополнительные расходы для бюджета. Поэтому неудивительно, что министр финансов Кристиан Линднер недавно прокомментировал этот вопрос, когда лидер СвДП только представлял налоговую смету. О расходах на выплату пособий украинским беженцам Линднер сказал, что они «обойдутся федеральному бюджету в €5,5—6 млрд в следующем году».
Но всё же это сложная дискуссия: до сих пор максимальная солидарность с Украиной была консенсусом среди признанных партий. В ХДС ещё свежо в памяти возмущение, вызванное лидером партии Фридрихом Мерцем, когда он объявил о «социальном туризме» украинских беженцев осенью 2022 года».
Тут речь идёт о том, что хитрые соседи приезжали как беженцы, получали право на все пособия, какие можно, и спокойненько возвращались на Украину, которая для западного читателя «вся охвачена огнём войны», что, конечно же, ложь. Самые сообразительные бегут из вполне спокойных областей.
«Не возникнет ли аналогичная угроза, если теперь потребовать для них сокращения пособий? Правомерен ли вообще аргумент о том, что более высокие социальные пособия препятствуют трудовой деятельности? Видные политики ХДС сходятся в ответе. «Учитывая крайне неравномерное распределение беженцев в Европе, нам необходимо ещё раз подумать о конкретной форме помощи, — говорит Торстен Фрай, первый секретарь парламентской группы ХДС/ХСС. — Мы должны изучить вопрос о том, почему число военных беженцев в этой стране, имеющих работу, облагаемую взносами в Фонд социального страхования, намного меньше, чем в других европейских странах».
Да вы что? Дошло, что ли? Вы ещё спросите, почему южные беженцы не остаются ни в Португалии, ни в Литве, а ломятся прямиком в Германию. Ответ — пособия. Ответ — возможность паразитировать на социальной системе, в становление которой ты не вложил ни цента. Немцам становится уже обидно. Их жёстко юзают.
«Политик ХДС считает, что готовность населения помогать этим людям сохранится только в том случае, «если у него сложится впечатление, что беженцы с Украины изначально пытаются сделать всё возможное, чтобы помочь себе». Генеральный секретарь ХДС Карстен Линнеманн критикует «тот факт, что доход гражданина де-факто выплачивается безусловно всем». Должно быть «ясно, что каждый, кто получает в Германии социальные пособия и может работать, должен также идти на работу». По мнению ХДС/ХСС, доход гражданина также не стимулирует немецких получателей пособий к работе, и подобные мнения звучат даже в светофорной коалиции. Франк Шеффлер, депутат бундестага от Свободной демократической партии (СвДП), говорит: «Пособие гражданина создаёт неправильные стимулы для беженцев, в том числе с Украины».
Немудрено, что либеральные политики, а также зелёные мутят воду и пытаются рассказать, что всё совсем не так и «вы всё неправильно поняли». Их можно понять: они стоят на платформе беспредельной иммиграции в Германию и им всё равно — это псевдосирийцы или харьковчане.
Вот оно: «Однако противоположную позицию можно услышать и среди либералов, например от эксперта по рынку труда Паскаля Кобера. Герберт Брюкер, руководитель отдела исследований миграции, интеграции и международного рынка труда Института исследований занятости, не видит связи между пособием гражданина и уровнем занятости. «Пособие гражданина даже ненамного выше тех пособий, которые получают просители убежища», — говорит эксперт. Он не может себе представить, что разница в €92 евро имеет «большое значение». Большинство на языковых курсах или в процессе обучения. По мнению Брюкера, есть и другие причины, по которым лишь чуть менее пятой части украинских беженцев трудоспособного возраста в Германии в настоящее время имеют работу, облагаемую взносами в Фонд социального страхования. Около 70% безработных украинцев в настоящее время посещают языковые курсы или проходят обучение. «Конечно, эти люди не совсем доступны для рынка труда, — говорит он. — Однако в перспективе эти курсы могут помочь им найти работу, соответствующую их квалификации».
80% беженцев — это женщины, поскольку большинство мужчин вынуждены были остаться на Украине из-за обязательной военной службы, говорит эксперт. Многие из этих женщин вынуждены ухаживать за своими детьми, престарелыми родственниками или знакомыми. Найти детский сад для многих немецких семей и так непросто, а для беженцев — тем более, говорит он, добавляя, что многие из них испытывают психологическую нагрузку из-за войны. «В принципе, уровень образования украинцев очень высок, — добавляет Брюкер, объясняя ещё одну причину. — Однако признание квалификаций является очень сложной задачей, поскольку немецкая и украинская системы образования сильно отличаются друг от друга». С точки зрения Брюкера, это становится очевидным в сфере сестринского дела. Медсёстры, как правило, даже учились на Украине, но часто не могут найти здесь работу из-за отсутствия элементов практической подготовки, и эксперт считает, что со временем работу будет получать значительно больше украинцев. Так было и с беженцами из других стран. «По прошествии шести лет Германия явно опережает другие страны по уровню занятости среди беженцев — 54%», — говорит Брюкер. Однако очевидное неравное отношение к беженцам в Германии в первые месяцы остаётся. Можно ли восстановить равенство, предоставив беженцам с Украины те же льготы, что и просителям убежища, даже если они имеют другой статус по иммиграционному законодательству? Соответствующее изменение было бы юридически возможным, поясняет Нора Маркард, занимающаяся исследованиями в области международного публичного права и защиты прав человека в Университете Мюнстера. Согласно соответствующей директиве ЕС, которая распространяется на украинских военных беженцев, важно лишь соблюдение определённых минимальных требований, т. е. социальных пособий, прожиточного минимума и медицинского обслуживания, хотя в силу имеющегося у них вида на жительство пока невозможно выплачивать украинским беженцам только пособия для просителей убежища. «Но это можно изменить путём реформирования законодательства, — говорит Маркард. — Это должно быть возможно и для людей, которые уже находятся здесь. Это не будет нарушением запрета на обратную силу». Однако есть и такие эксперты, которые считают понижение статуса сомнительным с юридической точки зрения. Для социал-демократов и зелёных в федеральном правительстве в этом нет необходимости. «Конечно, беженцы должны быть интегрированы в рынок труда, — говорит член парламента от СДПГ Хельге Линд, — но то, что этого не происходит немедленно, не связано с якобы высокими социальными пособиями». Линд уверен: «Что нам не поможет — так это сокращение пособий и пропаганда против беженцев. Германия приняла сознательное решение встать на сторону украинцев. Это решение не должно быть легкомысленно пересмотрено в ходе подобных дебатов». Председатель партии «Зелёные» Рикарда Ланг говорит об этом так же. «В ходе нынешних дебатов мы не должны втягиваться в соревнование, чтобы превзойти друг друга по якобы самому жёсткому требованию, — говорит она. — Вместо этого мы должны продвигать то, что действительно поможет местным общинам».
Однако Линд и Ланг также согласны с тем, что препятствия, которые до сих пор затрудняли трудоустройство украинских беженцев, необходимо срочно устранить. С этим согласны и в правительстве Германии: министр труда СДПГ Хубертус Хайль недавно объявил о «турбоработе» для украинцев. В будущем трудоспособные беженцы из охваченной войной страны, получающие пособие для граждан, должны будут посещать центр занятости каждые шесть недель. Кроме того, бюро должны активнее подыскивать для них вакансии. В случае отсутствия сотрудничества пособия могут быть сокращены. По словам Хайля, федеральное правительство серьёзно относится к «опасениям по поводу чрезмерных требований и потери контроля» в связи с большим количеством мигрантов, поэтому те, кто нашёл защиту в Германии, теперь также должны внести свой вклад».
Основной вопрос, который волнует сегодня журналистов (и часть общества): почему принятые с такой помпой в Европу украинцы отчего-то не спешат работать, хотя им вроде бы предоставили все возможности? Ведь как раз украинские беженцы отличаются от ближневосточных тем, что им сразу дают разрешение на работу. И? Дальше возникает неловкая тишина, потому шо дурных нэма работать.
Так что там пишут господа немцы?
Они заходят с козырей.
«Неравноправные беженцы: большинство украинских беженцев не работают в Германии, потому что получают пособия для граждан? Дискуссию разжигают депутаты ХДС/ХСС и СвДП, хотя связь между пособиями и работой не доказана».
Для начала картинка из жизни.
«Маттиас Йендрике описывает свой опыт общения с украинскими беженцами как «довольно отрезвляющий». Йендрике — районный администратор в Нордхаузене (Тюрингия). По словам политика СДПГ, он считал, что украинцев будет легче привлечь на рынок труда, чем других беженцев, поскольку они получили хорошее образование и знают Германию, поэтому в течение нескольких недель после нападения России на Украину он даже забирал беженцев из этой страны на автобусе из Берлина. Он хотел помочь, говорит Йендрике. А его округу срочно требовалась рабочая сила. Но затем, говорит член СДПГ, «было принято совершенно неправильное решение». Он имеет в виду решение о том, что украинские беженцы будут получать пособия для граждан, а не для лиц, ищущих убежище. Федеральное правительство разрешило ему вступить в силу 1 июня прошлого года. Теперь украинские беженцы получают €502 в месяц вместо €410 и могут с самого начала жить в квартире, а не в совместном жилье. «Они сделали всё слишком хорошо для них, — говорит Йендрике. — Диван дома просто уютнее, чем стулья на курсах немецкого языка».
На самом деле он просто говорит открытым текстом: украинцам платят слишком много живых денег — и у них нет мотивации ходить на курсы по интеграции и уж тем более искать работу. Но это половина правды: ближневосточным мигрантам платят меньше (хотя, если с тремя жёнами и шестью детьми, набегает очень много на круг), но и они тоже не слишком быстро бегут посещать курсы немецкого языка, потому что сидеть на любом пособии в Германии гораздо интересней, чем выходить на работу. Это даже местные немцы давно поняли. А уж шустрые мигранты осознали это сразу. И можно не платить никаких налогов — потому что это минимальный доход, с которого не берут в пользу государства ничего. А с заработанных — берут, и останется в кармане опять тот самый минимум. Так зачем суетиться?
Продолжаем читать.
«Йоахим Вальтер из ХДС, который также является администратором округа Тюбинген в Баден-Вюртемберге, придерживается аналогичной точки зрения. «Желание беженцев с Украины работать значительно снизилось с переходом на пособие для граждан», — говорит Вальтер. Он также винит в этом «высокие выплаты»: «Это не мотивирует людей работать здесь». По подсчётам Вальтера, из примерно 3,4 тыс. украинских беженцев, принятых его округом, только 60 работают. Большинство взрослых (а именно 1960 человек) получают пособия, а 720 беженцев посещают языковые курсы. Йендрике и Вальтер — лишь двое из многочисленных местных политиков, которые недавно так или иначе высказались по этому поводу. Несколько недель назад Немецкая ассоциация округов также призвала к тому, чтобы новые военные беженцы, прибывающие в Германию с Украины, больше не получали непосредственно пособия гражданина, а вернулись к получению пособий (в соответствии с законом о пособиях) лицам, ищущим убежище. Несколько недель назад в дискуссию вмешался и член ХДС, премьер-министр земли Северный Рейн — Вестфалия Хенрик Вюст. «Если что-то не работает, нужно это менять», — заявил он в интервью радиостанции RTL.
В настоящее время около 19% украинцев, бежавших в Германию и способных работать, имеют работу, облагаемую взносами социального страхования. В других европейских странах этот показатель в некоторых случаях значительно выше: 66% в Польше и, по оценкам, 70% в Нидерландах в 2022 году, говорится в недавнем исследовании Фонда Фридриха Эберта. Около 700 тыс. украинцев получают в этой стране пособия для граждан, включая детей. Кроме того, как всегда, существует трудно поддающееся подсчёту число беженцев, которые зарабатывают дополнительные деньги на незадекларированной («чёрной») работе. В июне 2022 года правительственная коалиция «Светофор» включила украинских беженцев в систему пособий для граждан, поставив их в более выгодное положение по сравнению с другими вновь прибывшими беженцами».
Вот вам и ответ: украинцев сделали беженцами премиального сегмента и в ответ получили то, что получили.
«Согласно постановлению ЕС, украинцам также не нужно официально просить убежища в Германии, и правительство ФРГ с тех пор признало, что такой особый режим означает дополнительные расходы для бюджета. Поэтому неудивительно, что министр финансов Кристиан Линднер недавно прокомментировал этот вопрос, когда лидер СвДП только представлял налоговую смету. О расходах на выплату пособий украинским беженцам Линднер сказал, что они «обойдутся федеральному бюджету в €5,5—6 млрд в следующем году».
Но всё же это сложная дискуссия: до сих пор максимальная солидарность с Украиной была консенсусом среди признанных партий. В ХДС ещё свежо в памяти возмущение, вызванное лидером партии Фридрихом Мерцем, когда он объявил о «социальном туризме» украинских беженцев осенью 2022 года».
Тут речь идёт о том, что хитрые соседи приезжали как беженцы, получали право на все пособия, какие можно, и спокойненько возвращались на Украину, которая для западного читателя «вся охвачена огнём войны», что, конечно же, ложь. Самые сообразительные бегут из вполне спокойных областей.
«Не возникнет ли аналогичная угроза, если теперь потребовать для них сокращения пособий? Правомерен ли вообще аргумент о том, что более высокие социальные пособия препятствуют трудовой деятельности? Видные политики ХДС сходятся в ответе. «Учитывая крайне неравномерное распределение беженцев в Европе, нам необходимо ещё раз подумать о конкретной форме помощи, — говорит Торстен Фрай, первый секретарь парламентской группы ХДС/ХСС. — Мы должны изучить вопрос о том, почему число военных беженцев в этой стране, имеющих работу, облагаемую взносами в Фонд социального страхования, намного меньше, чем в других европейских странах».
Да вы что? Дошло, что ли? Вы ещё спросите, почему южные беженцы не остаются ни в Португалии, ни в Литве, а ломятся прямиком в Германию. Ответ — пособия. Ответ — возможность паразитировать на социальной системе, в становление которой ты не вложил ни цента. Немцам становится уже обидно. Их жёстко юзают.
«Политик ХДС считает, что готовность населения помогать этим людям сохранится только в том случае, «если у него сложится впечатление, что беженцы с Украины изначально пытаются сделать всё возможное, чтобы помочь себе». Генеральный секретарь ХДС Карстен Линнеманн критикует «тот факт, что доход гражданина де-факто выплачивается безусловно всем». Должно быть «ясно, что каждый, кто получает в Германии социальные пособия и может работать, должен также идти на работу». По мнению ХДС/ХСС, доход гражданина также не стимулирует немецких получателей пособий к работе, и подобные мнения звучат даже в светофорной коалиции. Франк Шеффлер, депутат бундестага от Свободной демократической партии (СвДП), говорит: «Пособие гражданина создаёт неправильные стимулы для беженцев, в том числе с Украины».
Немудрено, что либеральные политики, а также зелёные мутят воду и пытаются рассказать, что всё совсем не так и «вы всё неправильно поняли». Их можно понять: они стоят на платформе беспредельной иммиграции в Германию и им всё равно — это псевдосирийцы или харьковчане.
Вот оно: «Однако противоположную позицию можно услышать и среди либералов, например от эксперта по рынку труда Паскаля Кобера. Герберт Брюкер, руководитель отдела исследований миграции, интеграции и международного рынка труда Института исследований занятости, не видит связи между пособием гражданина и уровнем занятости. «Пособие гражданина даже ненамного выше тех пособий, которые получают просители убежища», — говорит эксперт. Он не может себе представить, что разница в €92 евро имеет «большое значение». Большинство на языковых курсах или в процессе обучения. По мнению Брюкера, есть и другие причины, по которым лишь чуть менее пятой части украинских беженцев трудоспособного возраста в Германии в настоящее время имеют работу, облагаемую взносами в Фонд социального страхования. Около 70% безработных украинцев в настоящее время посещают языковые курсы или проходят обучение. «Конечно, эти люди не совсем доступны для рынка труда, — говорит он. — Однако в перспективе эти курсы могут помочь им найти работу, соответствующую их квалификации».
80% беженцев — это женщины, поскольку большинство мужчин вынуждены были остаться на Украине из-за обязательной военной службы, говорит эксперт. Многие из этих женщин вынуждены ухаживать за своими детьми, престарелыми родственниками или знакомыми. Найти детский сад для многих немецких семей и так непросто, а для беженцев — тем более, говорит он, добавляя, что многие из них испытывают психологическую нагрузку из-за войны. «В принципе, уровень образования украинцев очень высок, — добавляет Брюкер, объясняя ещё одну причину. — Однако признание квалификаций является очень сложной задачей, поскольку немецкая и украинская системы образования сильно отличаются друг от друга». С точки зрения Брюкера, это становится очевидным в сфере сестринского дела. Медсёстры, как правило, даже учились на Украине, но часто не могут найти здесь работу из-за отсутствия элементов практической подготовки, и эксперт считает, что со временем работу будет получать значительно больше украинцев. Так было и с беженцами из других стран. «По прошествии шести лет Германия явно опережает другие страны по уровню занятости среди беженцев — 54%», — говорит Брюкер. Однако очевидное неравное отношение к беженцам в Германии в первые месяцы остаётся. Можно ли восстановить равенство, предоставив беженцам с Украины те же льготы, что и просителям убежища, даже если они имеют другой статус по иммиграционному законодательству? Соответствующее изменение было бы юридически возможным, поясняет Нора Маркард, занимающаяся исследованиями в области международного публичного права и защиты прав человека в Университете Мюнстера. Согласно соответствующей директиве ЕС, которая распространяется на украинских военных беженцев, важно лишь соблюдение определённых минимальных требований, т. е. социальных пособий, прожиточного минимума и медицинского обслуживания, хотя в силу имеющегося у них вида на жительство пока невозможно выплачивать украинским беженцам только пособия для просителей убежища. «Но это можно изменить путём реформирования законодательства, — говорит Маркард. — Это должно быть возможно и для людей, которые уже находятся здесь. Это не будет нарушением запрета на обратную силу». Однако есть и такие эксперты, которые считают понижение статуса сомнительным с юридической точки зрения. Для социал-демократов и зелёных в федеральном правительстве в этом нет необходимости. «Конечно, беженцы должны быть интегрированы в рынок труда, — говорит член парламента от СДПГ Хельге Линд, — но то, что этого не происходит немедленно, не связано с якобы высокими социальными пособиями». Линд уверен: «Что нам не поможет — так это сокращение пособий и пропаганда против беженцев. Германия приняла сознательное решение встать на сторону украинцев. Это решение не должно быть легкомысленно пересмотрено в ходе подобных дебатов». Председатель партии «Зелёные» Рикарда Ланг говорит об этом так же. «В ходе нынешних дебатов мы не должны втягиваться в соревнование, чтобы превзойти друг друга по якобы самому жёсткому требованию, — говорит она. — Вместо этого мы должны продвигать то, что действительно поможет местным общинам».
Однако Линд и Ланг также согласны с тем, что препятствия, которые до сих пор затрудняли трудоустройство украинских беженцев, необходимо срочно устранить. С этим согласны и в правительстве Германии: министр труда СДПГ Хубертус Хайль недавно объявил о «турбоработе» для украинцев. В будущем трудоспособные беженцы из охваченной войной страны, получающие пособие для граждан, должны будут посещать центр занятости каждые шесть недель. Кроме того, бюро должны активнее подыскивать для них вакансии. В случае отсутствия сотрудничества пособия могут быть сокращены. По словам Хайля, федеральное правительство серьёзно относится к «опасениям по поводу чрезмерных требований и потери контроля» в связи с большим количеством мигрантов, поэтому те, кто нашёл защиту в Германии, теперь также должны внести свой вклад».
