Форум
Скажем так, элементы "неоколониальной политики" возникали в процессе "колониальной политики" - там где грубую силу замяли мозги.
Джек Лондон, господа.
"- Видите, они знают, что такое табак,- сказал Гриф, когда они плыли обратно к шхуне.- Значит, надо ждать гостей. Вскройте ящик с табаком, мистер Олбрайт, и приготовьте несколько ножей для обмена. Вон уже плывет пирога!
Что важно в рамках "неоколониальной политики" - контроль информационного пространства. 100%.
Джек Лондон, господа.
"- Видите, они знают, что такое табак,- сказал Гриф, когда они плыли обратно к шхуне.- Значит, надо ждать гостей. Вскройте ящик с табаком, мистер Олбрайт, и приготовьте несколько ножей для обмена. Вон уже плывет пирога!
Одноглазый, как подобает вождю, плыл один - навстречу опасности, рискуя жизнью ради своего племени. Карлсен перегнулся через борт, помогая гостю подняться на палубу, и, повернув голову, буркнул:
- Они выкопали деньги, мистер Гриф! Старый хрыч прямо-таки увешан ими.
Одноглазый ковылял по палубе, заискивающе улыбаясь и плохо скрывая страх, который он еще не вполне преодолел. Он хромал на одну ногу, и причина была ясна - ужасный шрам в несколько дюймов глубиной проходил через все бедро до колена. На нем не было никакой одежды, но зато его нос щетинился, как шкура дикобраза - он был продырявлен по крайней мере в десяти местах, и в каждое отверстие была продета костяная игла, покрытая резьбой. С шеи на грязную грудь свисало ожерелье из золотых соверенов, к ушам прицеплены серебряные полукроны, а под носом (хрящ между ноздрей был проткнут) болталась большая медная монета. Она потускнела и позеленела, но сразу можно было узнать в ней английский пенс.
- Подождите, Гриф,- сказал Пенкберн с хорошо разыгранной беззаботностью.- Вы говорите, что они покупают у белых только бусы и табак. Прекрасно. Слушайте меня. Они нашли клад, и придется его у них выменивать. Соберите в сторонке всю команду и внушите им, чтобы они притворились, будто их интересуют только пенсы. Понятно? Золотыми монетами они должны пренебрегать, а серебряные брать, но неохотно. Пусть требуют от дикарей одни только медяки.
Пенкберн стал руководить обменом. За пенс из носа Одноглазого он дал десять пачек табаку. Поскольку каждая пачка стоила Дэвиду Грифу один цент, сделка была явно убыточной. Но за серебряные полукроны Пенкберн давал только по одной пачке. От соверенов он вообще отказался. Чем решительнее он отказывался, тем упорнее Одноглазый навязывал ему их. Наконец, с притворным раздражением, как бы делая явную уступку, Пенкберн дал две пачки за ожерелье из десяти соверенов.
- Преклоняюсь перед вами! - сказал Гриф Пенкберну вечером за обедом.- Ничего умнее не придумаешь! Вы произвели переоценку ценностей. Теперь они будут дорожить пенсами и навязывать нам соверены. Пенкберн, пью за ваше здоровье! Юнга! Еще чашку чаю для мистера Пенкберна.
Началась золотая неделя. От зари до сумерек пироги рядами стояли в двухстах футах от шхуны - здесь начиналась запретная зона. Границу охраняли вооруженные винтовками матросы, туземцы с острова Рапа. Пирогам разрешалось подходить к шхуне только по одной, и чернокожие допускались на палубу лишь поодиночке. Здесь, под полотняным навесом, сменяясь через каждый час, четверо белых вели обмен. Он велся по расценкам, установленным Пенкберном и Одноглазым. За пять соверенов давали одну пачку табаку; за сто соверенов - двадцать пачек. Таким образом, людоед с хитрым видом выкладывал на стол тысячу долларов золотом и, невероятно довольный, отправлялся обратно, получив на сорок центов табаку.
- Надеюсь, у нас хватит курева, - с сомнением в голосе пробормотал Карлсен, вскрывая второй ящик."Что важно в рамках "неоколониальной политики" - контроль информационного пространства. 100%.
