Форум
Согласно последней переписи населения в Еврейской автономной области (ЕАО) проживает чуть больше 1660 евреев. Поэтому ЕАО нередко предлагают упразднить, включив ее в состав соседнего Хабаровского края. В самом Биробиджане эту идею отвергают: здесь растет еврейская община, достраивается кошерный ресторан, вывески на улицах дублируются на идиш, проходят традиционные еврейские свадьбы и фестиваль еврейской культуры. «Титульное» население ЕАО существенно поредело в 90-е годы, но сейчас некоторые из уехавших возвращаются на родину. Пять человек приехали в ЕАО из Израиля по программе переселения соотечественников, второй этап которой завершился в 2017 году. Специальный корреспондент «Новой Газеты» Илья Азар отправился в Биробиджан, чтобы пообщаться с вернувшимися евреями и выяснить, есть ли у автономии будущее.
Галина (свою фамилию она попросила не называть) работает терапевтом в областной поликлинике в центре Биробиджана. Восемь лет назад она вместе с мужем, тоже медиком, эмигрировала в Израиль, но недавно вернулась в родной город.
Галина еврейка по отцу, ее муж — украинец из Магадана. Уехали супруги по экономическим соображениям: «работали каждый на одну зарплату, а нужно было учить ребенка», причем возвращаться не собирались — отказались от российского паспорта. В Израиле оба, сдав экзамены, устроились по специальности: муж работал анастезиологом, Галина — в гемодиализном кабинете. «Все было хорошо, очень приличная зарплата, мужу в больнице выделили квартиру в Ашкелоне, рядом с его работой», — рассказывает она.
Проблем с местными у супругов не возникало, с больными Галина общалась на иврите. Тем не менее, Галине было некомфортно в Израиле, где она «острее почувствовала себя русской». «Они себя представляют Европой на Ближнем Востоке, но от Европы там ничего нет. Мне не нравится, что евреи такие шумные и базарные. Хотя их уважению к старшим нам надо поучиться. У нас пенсионеры — бедные и несчастные», — говорит Галина.
В Израиле они каждый день смотрели новости о Биробиджане и о России. «Мы знали всё, больше, чем люди, которые живут здесь. Еврейская культура, их песни, обычаи меня не привлекли, и мы оставались русскими. Мы отмечали только свои праздники, слушали свою музыку, ходили на русские спектакли», — говорит она.
После аннексии Крыма, когда Галина «поддержала Россию и политику Путина», у нее испортились отношения с коллегами по гемодиализному залу из других республик бывшего СССР. «Я, как и мой муж, почувствовала себя совсем чужой на работе, ведь мои взгляды не совпадали с мнением окружающих. Разговоры на эти темы вызывали конфликты», — добавляет Галина.
Когда дочь вышла замуж, родила внучку и отказалась переезжать в Израиль, Галина окончательно решилась на возвращение. “Это была моя сумасшедшая идея. Мы знали, что едем на зарплату в 12 тысяч. В профессиональном плане в Израиле мы себе не отказывали ни в методах исследования, ни в лекарствах. А в Биробиджане просто ничего нет», — признается Галина. Но по Израилю она не скучает.
Сначала евреев решили переселить в Крым и на юг Украины, но льготы для переселенцев возмутили местных жителей, начались вооруженные конфликты и погромы.
«Ситуация в черте оседлости приближалась к катастрофической, евреев надо было куда-то девать. Возникла идея строительства еврейской страны в Приамурье, где людей не было от слова совсем, потому что они после революции в массовом порядке убежали в Китай», — говорит заведующий кафедрой философии хабаровского ТОГУ Леонид Бляхер.
В поселок при железнодорожной станции Тихонькая (позже получивший название Биробиджан) к 1934 году приехало около 20 тысяч евреев. План «города будущего» разрабатывал архитектор Ханнес Майер, представитель школы Баухаус, в Биробиджане начала выходить газета на идише, печататься книги, заработали еврейские школы и театр.
Сказка продолжалась недолго. «Слишком тесная связь с Америкой (в проект инвестировала американская еврейская организация Joint) перестали вписываться в концепцию развития Советской России. В 36 году расстреливают Либерберга, в 37 — всех остальных», — рассказывает Бляхер.
В 40-х в рамках борьбы с космополитизмом закрывают школы, театр, в 1949 году арестовывают всех собравшихся в синагоге на празднование Нового года, раввина расстреливают. Официальная еврейская жизнь в Биробиджане замирает, хотя газета и радио на идише продолжают работать. Только в конце 70-х, как выражается Гуревич, «немножко разрешат», и в Биробиджане снова заработает Камерный еврейский музыкальный театр (КЕМТ).
В 90-е годы КЕМТ закроется из-за отсутствия финансирования, но переживать будет некому — евреи массово покидают Биробиджан.
«Тогда здесь было просто страшно. Ресторан “Центральный» был забит каждый вечер — в 7-4о утра уходил поезд на Хабаровск. Все плакали, прощались, люди уезжали, рвали свои корни»,
— вспоминает артист местной филармонии Владимир Градов.
Гуревич, который много лет проработал заместителем губернатора Еврейской автономной области, говорит, что уезжало по 200 человек в день, причем не только евреи — по переписи 1989 года в ЕАО было 8 тысяч евреев, а уехали после распада Союза 21-22 тысячи человек. По словам Гуревича, ехали «не за еврейским чем-то, а потому что за рубежом было 16 сортов колбасы».
Перебрались тогда в Израиль и родители биробиджанского раввина Эли Рисса Наталья и Григорий.
— Все поехали, и мы поехали. Наверное, по социальным причинам. Эли родился в 90-м году, и элементарно молока для ребенка не было, — рассказывает Наталья.
— Массовая истерия была, массовый отъезд. Нас никто в Израиле не ждал, но мы взяли в охапку троих детей и поехали в никуда, без денег, — добавляет Григорий.
— А почему вы без денег поехали, кстати? Вы же тогда продали квартиру, — спрашивает Эли у отца.
— Одни умные люди нам сказали, что в Израиле много чего нет. Вот мы сдуру купили велосипеды, пылесос “Электросила», стол-книжку, и все это запихали в контейнер.
— Мы решили, что раз там нет лесов, то нет и туалетной бумаги. Хотя туалетной бумаги в 91-м году не было как раз в Биробиджане, — добавляет мама раввина.
Семья Риссов в Израиле не потерялась. «Через полгода после нашего приезда власти решили сделать городских людей деревенскими (в этом же духе советская власть задумывала и Еврейскую область — прим.ред.). Отобрали 6 семей со всей страны и обучили их выращивать в Израиле розы. Через год мы построили себе теплицы, потом 13 лет продавали розы и этим жили», — рассказывает Григорий.
Несмотря на то, что «не все было гладко», ведь местным казалось, что приезжие из России «забирают кусок хлеба и рабочие места» и что им «слишком много помогают», Григорий и Наталья за эти годы ни разу не были на родине.
— Я и в отпуск не хотел сюда ехать, не тянуло. Никакой ностальгии по русским березкам не было. Инициатором была супруга, — объясняет Григорий.
— Когда мы, наконец, приехали сюда, нам показалось, что здесь в сравнении с Израилем тихо и спокойно, ведь у нас все эти годы был дурдом. Тут у людей остались из советского времени хорошие качества, которые напрочь стираются в Израиле, добрые отношения между людьми остались. Нам это все понравилось, — говорит его жена.
— Но как-то не очень логично вернуться, — говорю я.
— Скажем так, это моя логика. Здесь моя душа, я люблю Россию. Что я могу поделать?
Риссы продали бизнес, вернулись домой и ни о чем не жалеют, особенно Наталья. «Мама сейчас была на отдыхе в Швейцарии, в горах. Звонит и говорит: «Красиво тут, тишина, идиллия, шикарно. Но у меня на даче в Биробиджане не хуже», — рассказывает Эли и хохочет.
Григорий и Наталья Риссы уезжали из ЕАО еще до того, как с был принят закон о двойном гражданстве с Израилем, поэтому по возвращении, говорит Наталья, им пришлось «пройти все круги ада». Раввин Эли жалуется: «Узбекам и таджикам, которые ни слова по-русски не знают, легко получить паспорт, а я здесь родился, три образования имею, но долго не давали, и 20 раз пришлось делать нотариально заверенный перевод паспорта, а это каждый раз по тысяче рублей».
В результате он и его мать Наталья получили паспорт по государственной программе «Оказание содействия добровольному переселению в Еврейскую автономную область соотечественников, проживающих за рубежом». По ней переехавшему в ЕАО соотечественнику дают 240 тысяч рублей плюс по 120 тысяч на каждого члена семьи.
«На семью из трех человек получается 480 тысяч рублей. В Биробиджане квартиру не купишь, конечно, но в Биробиджанском или Ленинском районе можно взять что-то, а первый месяц можно бесплатно жить в нашем общежитии», — нахваливает программу курирующий ее замначальника управления ЕАО по внутренней политике Сергей Баланец. Он рассказывает, что еще недавно играл за основной состав областной футбольной команды «Биробиджан» и жалуется, что про область всегда пишут «с сарказмом», напирая на то, что евреев здесь мало и никто не хочет сюда переезжать.
Едут сюда, и правда, неохотно. Баланец признается, что за девять месяцев 2017 года (наша беседа проходила в ноябре) план по переселению был выполнен только на 57%. «Я считаю, что все дело не в количестве переселенных, а в качестве, — оправдывается чиновник. — Да и цели надо ставить реальные. Мы будем рады, если вместо 200 человек приедут 500, но смогут ли они найти здесь работу?»
В последние годы в ЕАО едут в основном из Средней Азии и Закавказья, а вот в 2014 и 2015 годах программу даже удалось выполнить за счет 300 жителей Донецкой области. Баланец даже ездил на границу России и Украины общаться с потенциальными переселенцами. «Я никакой агитации не проводил, я, наоборот, их отговаривал. Им же понарассказывали про миллионные зарплаты, а я подошедшим горнякам сказал: «У нас температуры не ваши, программа не предусматривает жилищного и трудового устройства, а у нас только одно предприятие горнодобывающей промышленности, и число рабочих мест там ограничено».
По словам бывшего вице-губернатора Гуревича, программой в основном пользуются крупные предприятия, которые привозят себе специалистов. «Чтобы евреи поехали из-за программы, — такого нет, конечно», — говорит он. За все годы ее работы из Израиля в ЕАО приехали 5 человек, но по словам Натальи и Григория, некоторые их знакомые уже купили в Биробиджане квартиры в надежде, что когда-нибудь вернутся обратно.
Число евреев программа содействия переезду соотечественников, на самом деле только уменьшает, отмечает Баланец. «Население ЕАО чуть больше 166 тысяч, поэтому те, кто приезжают, меняют национальный состав области», — говорит он.
Когда в 2010 году в России проходила последняя перепись населения, нынешнему директору лицея №23 Лилие Комиссаренко (в девичестве Кац) позвонил младший сын и спросил, кто он по национальности. «Старший сын себя сразу позиционировал как еврей, да и муж мой давно объевреился. А младший размышлял: «Если у меня мама еврейка, то значит я еврей? Хотя папа — русский. Получается, я русский», — пересказывает мне семейную байку Комиссаренко. Кем в итоге записался сын, она не помнит, но сейчас он носит на груди цепочку со магендовидом (звездой Давида).
Официальную цифру переписи 2010 года — 1660 евреев (около 1% от населения области) — никто в Биробиджане не признает. На вопрос, сколько в ЕАО на самом деле евреев все в основном отшучиваются «бородатым анекдотом»:
«Что будет, когда от одесского причала отчалит теплоход с последним евреем? На причал его придут проводить сотни евреев”.
По словам Гуревича, путаницы в статистике всегда было немало: «Еврея-одессита Льва Тойдмана, руководителя общины, с которым мы ее создавали 20 лет назад, по переписи [2002 года] записали русским. А в 2010 году пособия малообеспеченным в общине получали от 500 до 800 человек. Давали самым бедным — моя семья не получала. Так что думаю, что тысячи три-четыре евреев здесь есть».
Раввин Эли Рисс согласен с этой оценкой. «У меня есть двоюродная сестра, еврейка, а муж у нее Иван, русский мужик. У них дети родились, и я ему говорю: “Ты же понимаешь, что они евреи?» Он отвечает: «Какие они евреи? Они русские!»
Журналист местной газеты «Дивох» Александр Драбкин уверен, что «за годы существования ЕАО здесь как в Одессе сформировалась проеврейская общность, и многие люди — евреи внутренне». «Как говорил один мой ученик, евреев почти не осталось, но мы все еврейцы», — вторит ему профессор Бляхер.
И действительно, артист Градов, русский, на мой вопрос о числе евреев обижается и говорит с нарочитым еврейским акцентом: «Не надо считать процент евреев, это неправильно. Зачем считать, кто еврей, а кто полуеврей? Все, кто живут в области — евреи. Все люди наши. Шо такое?»
Скромная официальная статистика затрудняет взаимодействие с еврейскими организациями. Директор лицея Комиссаренко рассказывает, что в 2013 году одна еврейская академия из Санкт-Петербурга решила помочь деньгами именно еврейским детям. “У меня на кону было 300 тысяч рублей, поэтому мы сели смотреть личные дела всех 1100 школьников. Сейчас же нигде не прописана [национальность], а фамилии все ассимилированы, вот мы и проверяли фамилии имена и отчества родителей», — вспоминает она. В итоге около 30% детей в школе оказались евреями хотя бы на какую-то часть.
На улицах Биробиджана практически не встретишь официальной символики области. Вероятно, власти не хотят ее лишний раз афишировать, ведь
флаг ЕАО — радужный, и в октябре 2013 года бдительная жительница потребовала проверить полотнище на соответствие принятому в июне того же года закона о гей-пропаганде.
Власти менять флаг отказались. Автор концепции флага художник Александр Валяев объяснял, что радуга на флаге автономии означает договор между богом и человечеством, который тот, по преданию, заключил с Ноем после всемирного потопа, а главный хранитель краеведческого музея ЕАО Елена Троян объяснила, что ширина каждой узкой полосы составляет одну сороковую к ширине флага, потому что Моисей 40 лет водил народ Израиля по пустыне.
Радужный флаг стоит в кабинете у заместителя губернатора ЕАО Галины Соколовой и она мне объясняет: «Я сравнивала с тем флагом, о котором вы говорите, но там отсутствуют [промежуточные] белые полосы. У нас — это просто радуга, да и придуман [флаг] был еще до того, как распустился народ».
Вряд ли именно подозрительный флаг является угрозой для существования Еврейской области, но дискуссии о возможном ее включении в состав соседнего Хабаровского края (где она была до распада Союза) вспыхивают регулярно. В 2015 году Примаков называл ЕАО “анахронизмом».
В ЕАО лишаться самостоятельности никто не хочет. Вице-губернатор Соколова трагедии в объединении не видит, но считает, что у федеральных властей «здравого смысла достаточно, чтобы объединением не вызывать никому не нужные дополнительные волнения». «Пусть кто-нибудь попробует закрыть ЕАО. Разве он хочет прослыть антисемитом?» — ставит вопрос ребром Гуревич.
Местные понимают, что залогом будущего Еврейской автономной области является именно ее национальная специфика. «В 90-е наши чиновники везли в Москву сувениры и звонили мне оттуда: «Я опять забыл, что такое семисвечник, а что— девятисвечник». А сейчас это всем привычно. Сегодня, как говорил один мой товарищ, я еврей, сегодня это можно», — говорит бывший вице-губернатор.
Он хвастается, что возродил международный фестиваль еврейской культуры, который проходит в Биробиджане каждый второй год. В 2000-х в городе появились памятники — Шолом-Алейхему, фонтан с менорой у вокзала, скульптуры раввинов. «Мне удалось провести в Москве несколько выставок, сюда приехал Хор Турецкого. На хануку раввин и губернатор зажигают свечу в ханукие. Стараемся что-то такое еврейское делать», — говорит Гуревич.
Но Гуревич уверен, что «все, кто живут в Биробиджане, будут стараться поддерживать еврейскую жизнь, и не потому даже, что так сильно любят евреев, а потому что понимают, что под этот бренд еще можно что-то получить».
Если все евреи, кто хотел, из ЕАО уже давно уехали (по словам Гуревича, чтобы выехать на лечение, израильского консула приходится ждать месяцами, хотя раньше он здесь практически жил), то сейчас отсюда бегут русские. «Минус 2000 человек за 2016 год, а за 9 месяцев 2017 года убыль составила 720 человек, что для такого небольшого региона существенно», — делится со мной статистикой вице-губернатор Галина Соколова.
«В наш теплый, спокойный солнечный город приезжают, к сожалению, люди пенсионного возраста из Магадана и Якутска. Они отработали северную вахту, имею хорошую пенсию и комфортно живут здесь, ведь у нас квадратный метр и потребительская корзина дешевле. Но они лишь дополнительная нагрузка на бюджет», — жалуется Соколова.
В различных рейтингах ЕАО обычно находится в конце списка субъектов РФ — например, в индексе качества жизни она занимает 80-е место, а в рейтинге социально-экономического положения — последнее 85-е.
Зато, по словам Соколовой, Еврейскую автономную область ждет прекрасное будущее. Главная надежда на первый мост через Амур между Россией и Китаем. Достроить его должны в 2018 году. «Рядом Трансиб и трасса Чита-Хабаровск, так что в дальнейшем я вижу область крупным логистическим центром, ведь даже сортировка, хранение и распределение грузовых потоков — это серьезная добавленная стоимость», — говорит Соколова. Радуется она и заработавшему в 2016 году Кимкано-Сутарскому ГОКу, который сразу вывел ЕАО на первые места в России по росту промышленного производства.
Вице-губернатор рассказывает, что еще одна точка будущего роста находится около моста «Амур», куда «хабаровский бизнес активно заходит уже сейчас, а скоро там в поселке Тельмана должен появиться Зерновой хаб». «Мы поставим в рамках инвестпроекта мельницу, будем закупать зерно со всего Дальнего Востока и перерабатывать его в разные фракции от комбикорма до муки, которую на Дальнем Востоке никто не производит», — рассказывает Соколова.
Сейчас по выпуску сельхозпродукции ЕАО находится на первом месте по федеральному округу. Впрочем, фермер из поселка Вальдгейм Виктор Каплун утверждает, что заниматься растениеводством в области невыгодно. «Кормовую базу тут выращивать невыгодно, привезти из Амурской области и самому перемолоть будет дешевле в полтора раза. Наши фермеры не могут конкурировать даже с фермерами Амурской области, потому что не получают дотаций — у бюджета нет денег. Как бы не приукрашивали, область сегодня в плачевном состоянии», — говорит он мне.
Бывший вице-губернатор Гуревич подтверждает, что на поддержку фермеров денег нет: «Раньше мы получали доходы от проходящего через область транссиба, а теперь их забирает центр. На разработку ресурсов богатейшего на Дальнем Востоке района надо искать инвестора».
Учитывая специфику ЕАО инвесторов ищут в Израиле. Соколова рассказывает, что в правительстве неоднократно прорабатывали с израильскими предпринимателями конкретные проекты на земле. Например, в 2014 году было инициировано строительство крупного комплекса по выращиванию и переработке крупного рогатого скота. «Проект не состоялся, хотя мы три года с ним носились, руководители компании встречались на уровне губернатора, они смотрели конкретную площадку», — говорит Соколова.
Бывший вице-губернатор Гуревич говорит, что еврейские предприниматели дошли только до Якутии, где алмазы, а в ЕАО они вкладываться они не готовы.
— Кто-то крутится, компания из Израиля здесь даже золото добывала, но что-то не получилось. Здесь для инвестора не очень выгодно и не очень интересно.
— Ну а «Хабад» (влиятельное хасидское течение, к которому принадлежит биробиджанский раввин — прим. ред.) же богатый?
— Да, и на то, чтобы собрать 5 тысяч раввинов в Нью-Йорке у них хватает денег, а про 3 миллиона рублей на ремонт их же крыши мы с Берл Лазаром уже 20 раз говорили. Как я говорю: “Жиды!»
— Правильно или неправильно сделанная, но это такая территория, на которую любой еврей, если ему где-то станет некомфортно, может приехать, — так журналист Драбкин видит смысл существования ЕАО.
Похожим образом мыслит, видимо, и президент России Владимир Путин. В январе 2016 года президент Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслав Кантор пожаловался президенту на рост антисемитизма в Европе. Путин в ответ предложил евреям «ехать в Россию», что Кантор назвал «принципиально новой фундаментальной идеей».
Губернатор ЕАО Александр Левинталь подсуетился и выпустил заявление о том, что область «ждет всех, кто хотел бы вернуться на родину либо приехать и жить здесь» и «безусловно, примет у себя евреев из европейских стран, где они сегодня могут подвергаться нападкам со стороны антисемитов».
Профессор Бляхер считает, что делается очень мало. Он удивляется, что губернатор ЕАО Левинталь «никак не монетизирует бренд области, хотя с таким уникальным культурным бэкграундом это мог бы быть проект на уровне ЮНЕСКО».
Если верить местным, то Еврейская область в этом смысле выгодно отличается от Европы.
«Это единственное место кроме Израиля, где сегодня нет антисемитизма, и все национальности друг к другу относятся хорошо», — говорит раввин Эли Рисс.
«С евреями мы здесь выросли. Почти каждый на какую-то часть еврей или его родственники. У половины «еврейки» родные в Израиле живут», — объясняет отсутствие проблем фермер Каплун.
— Когда-то мы с Мишей Аксельродом работали на заводе, и заводской комитет партии рассматривал проявленный им антисемитизм, когда одной женщине, которая его довела, сказал: “Ах ты жидовка паршивая». Ну как-то один мальчишка написал на заборе “Жиды», но вообще такого нет, — рассказывает Гуревич.
— Ну как это везде есть, а у вас нет?
— Ну нету! Можем организовать, конечно. Доплачивайте — сделаем, — хитро улыбается бывший вице-губернатор.
Журналист Драбников шутит, что если в Биробиджане вы услышите в свой адрес «жидовская морда», то не успеете никого ударить, потому что раньше вас это сделает русский.
Самый «громкий» антисемитский скандал в Биробиджане произошел в 2015 году, когда глава молодежной общественной палаты Александр Музыка разместил в сообществе «Live Биробиджан» картинку с Джоном Траволтой, который убивает женщину из Биробиджана, говоря «Не люблю евреев». «Уголовное дело хотели возбудить, я ходил в СК как эксперт, но наоборот защищал человека, что он просто прикольнулся», — говорит раввин.
— Во-первых, тут холодно и мы вынуждены прижиматься друг другу, а во-вторых, советская пропаганда сыграла определенную роль. Партийцы держали все, чтобы не разжечь. У нас были проблемы с казаками, ведь из 5 районов области — три казачьих, и были поползновения, но власти умудрились это дело погасить, — говорит отец раввина Григорий.
— Вот в Москве я чувствую себя небезопасно, у меня были разные моменты неприятные, а здесь такого нет. Когда я только из Москвы приехал, то шел как-то в два часа ночи с мероприятия, в шляпе со всеми делами, и смотрю: компания подвыпившая сидит. Думал, что они скажут, а они посмотрели на меня и говорят: “Шалооом Ма нишма» (на иврите “Привет, как дела» — прим.ред.)!
Впрочем, в то, что нынешний Биробиджан может стать местом притяжения евреев, здесь мало кто верит. «Не думаю, что сейчас у [еврейского проекта в Биробиджане] есть какая-то конкретная цель, сегодня это просто продолжение существования, а не какой-то долгосрочный проект», — говорит раввин Эли Рисс.
Раввин напоминает, что в советское время в ЕАО хотели объединить евреев и неевреев под коммунистическим строем, а не создавали область как проект для религиозных евреев, поэтому «местная община ничем не отличается от скопления евреев в любом другом городе». По мнению Рисса, проблема Биробиджана в том, что он пока не подходит религиозным евреям.
Виктор Каплун — живое олицетворение окончательного решения проблемы антисемитизма в ЕАО. Он тоже ездил в Израиль, отслужил там три года в армии, поучаствовав во второй интифаде. «В 2000 году ребят с моего подразделения захватили в Рамалле. Они были вместе с палестинской полицией, началась заварушка, больше тысячи человек, просто бунт. Они успели забежать в участок, но люди выбили окна, забежали внутрь, выкинули их со второго этажа, а внизу казнили: разорвали, кусками окон разрубили на куски. За три года мы всех участников переловили — кого-то живьем, кого-то при попытке к бегству», — рассказывает Каплун о своей службе в армии.
После этого Каплун понял, что война и Израиль — это не для него. «Я думал о будущей семье и растить детей в Израиле, где дети гибнут в ресторанах, автобусах и на детских площадках, не собирался», — говорит Каплун.
По его словам, он четырежды едва не стал жертвой теракта в Израиле.
— Первый раз мы приехали с товарищами в “Дельфинариум», зашли, но я предложил сходить на израильскую дискотеку неподалеку. Успели отойти метров семьдесят — все. Второй: вышел в отпуск, чтобы банковские дела решить, стою на остановке, жду автобус обратно. Звонит сержант и требует быстро приехать, у них заварушка началась. Я прыгаю такси, а в новостях вижу, что в 825-м автобусе, в который я должен был сесть, ни одного выжившего. Третий: приехал к друзьям в кибуц на севере Израиля, погудели туда-сюда, утром поехали до автобуса на попутке, по дороге товарищу плохо стало, остановились. На наших глазах подходит наш автобус, туда забегает террорист. Бах! Автобуса нету. Четвертый раз: с автобусной станции «Тахана Мерказит» буквально минуту отъехал. Где стоял — взрыв. Поэтому — ну его.
— В бога верили до этого?
— Иконки с собой были, а как вернулся в 2003 году — покрестился. Просто чудом бог уводил в сторону.
— Поэтому не остались в Израиле?
— Да нет, хотелось заняться семьей и сельским хозяйством. Мой конек — это животноводство.
Вернувшись, Каплун построил в поселке Вальдгейм ферму на заработанные в Израиле средства. Сейчас у него и крупный рогатый скот, и свиньи, работает молочный цех.
Хотя у Каплуна отец—еврей, в Израиле он понял, что этот народ по менталитету ему не близок: «Если я не иудей по вероисповеданию, то какой же я еврей? Я по торе никогда не жил, и жить не собираюсь. Я казак на вторую половину, и всегда им был».
Вернувшись на родину, он записался в реестровые казаки, и сейчас он — атаман реестрового войска Хутора Бельского. Правда, в подчинении у него только 20 человек. «Ничего. Мы прирастаем, желающих вступить все больше и больше, сейчас открываем воскресную казачью школу при храме в Вальдгейме», — рассказывает он.
Пока мы говорим с ним в модном биробиджанском кафе “Купидон», у него звонит телефон. «Да, отче? Самое главное, чтобы раствор был вовремя, без заминок», — говорит он отцу, обещает приехать в пятницу вечером, чтобы в субботу поштукатурить храм, а в воскресенье провести уроки с детьми.
Каплун утверждает, что евреи с казаками в ЕАО отлично ладят. «Так казаки с евреями всегда нормально общий язык находили. Это хохлы с ними не дружили!
Знаешь сколько евреев было в казачестве? Валом. А чего, еврей не воин? В казачестве есть и мусульмане, и буддисты».
— Разве казак не должен быть православным? — спрашиваю я.
— Казак должен быть глубоко верующим, выходцем с территории России и любить свою родину. Он должен быть преданным духу казачества по гроб жизни. Можно быть и верующим иудеем, если разделяешь принципы казачества.
— Но у вас таких нету?
— Пока нет. Будут. Пройдут верстание, будут первыми в своем роду, а их внуки станут уже конкретными казаками. Понятие еврей и жид - это два разных понятия. Жид - это противник Христа, а еврей - это вероисповедание как казачество.
Смысл существования казаков на Амуре Каплун объясняет просто: «Это резерв на случай войны, который в первые минут встанет и пойдет. Пока мужика будут собирать, казак уже на войне будет. Сегодня в армии организуются казачьи полки, куда мы будем детей отправлять. Подготовим поколение и зайдем конкретно на охрану границы».
— С Китаем война-то будет?
— Есть Япония. Уссурийское войско там стоит, а мы пойдем помогать. Плюс стоят американские базы в Японии и Южной Корее. Война, конечно не выгодна обоим, но есть мелкие локальные конфликты и попытки США поссорить нас с братьями-украинцами.
Жители ЕАО, похоже, и правда, нашли, кого винить в своих бедах вместо евреев. «Даже процесс вживания центральноазиатских мигрантов здесь проходит мягче, — говорит Бляхер. — Если в Приморье они вызывают явную агрессию, то в ЕАО они — альтернатива китайцам, которых сильно не любят, ведь они арендуют земли, которые некогда были землями совхозов».
Каплун утверждает, что пахотные земли в ЕАО на 80% заняты китайцами, и если в военную угрозу со стороны Китая казак Каплун не верит, то в китайский план по уничтожения русских с помощью пестицидов — очень даже.
— Они полностью наши земли убивают. Китайская химическая промышленность по производству удобрений на месте не стоит, и они нам эту дрянь сюда завозят. Потом это идет к нам на рынок, и дети рождаются мутантами, с аномалиями, с пороками сердца, больные, косые, кривые. Идет вымирание расы, они нас травят, — серьезно и спокойно рассказывает Каплун.
— Думаете, такой план у них?
— Думаю, да. Они свой продукт не едят, продают нам. Им не нужны сегодня ракеты и армия, чтобы нас уничтожить. Им достаточно своих фермеров.
— Может, просто деньги зарабатывают?
— Вот я фермер, и я зарабатываю деньги, а они меняют генетику человека.
Вице-губернатор Соколова признает, что китайских компаний в АПК Еврейской области «сконцентрировано много», но «засильем» называть это явление отказывается. «Чтобы кто-то захватил землю — этого априори нет, но если Иванов взял в аренду землю и в субаренду сдал Вану, то извините. Если информации в органы не поступает, значит кому-то это выгодно», — говорит Соколова.
Каплун охотно рассказывает про китайцев разные страшилки — что из приграничных китайских Хайхэ и Тунцзяна вывозили горы трупов русских женщин, но это замалчивается, что как-то он втроем с друзьями отбивался от 50 китайцев за то, что пописал на китайскую землю на стройке, что китайцы режут ножами торговцев, если их не устраивает цена и многое другое.
— А почему замалчивается?
— Мы же с китайцами друзья. Приходится терпеть ради мировой политики. Еще 15 лет назад у китайцев на границе шалаши стояли, но сейчас у них вся приграничная зона построилась за наши бабки.
— Биробиджан не отстроился что-то, — глубокомысленно замечаю я.
— Ну набережную, пару фонтанов за счет китайцев сделали. А предыдущий губернатор Волков уехал с чемоданом бабок, китайским счетом и коттеджем рядом с пугачевским, а ему орден дали и в Совет Федерации отправили. Вот тебе и Россия, поэтому казачество теперь воспитывает молодежь, чтобы она шла в правительство работать, ведь казак — честный человек и не будет воровать, а если будет, то его судить по законам РФ не будут, а ляжет он на лавку среди казаков.
— Это смертельно?
— Почему? Шкуру снимут нагаечкой, да на забор повесят сушиться.
— Но при всем при этом вы не оппозиционер?
— Нет. Куда деваться? Будем менять Россию своими людьми. Пройдет еще пара десятков лет и будет нормально.
Вот и врач областной поликлиники Галина признается, что вернулась из Израиля в Биробиджан из чувства патриотизма, а никто из коллег ее не понял. Вся поликлиника ходила смотреть на нее и спросить, зачем она вернулась и чем ей в Израиле было плохо.
— Я одобряю политику Путина, и если он пойдет на следующий срок, я буду голосовать только за него. Замотанные своими проблемами не видят, а из чужой страны очень хорошо видно, что наша страна встает [с колен], — говорит Галина, а я смотрю в окно за ее спиной на серое небо над старыми пятиэтажками.
— Встает? И здесь? — удивленно спрашиваю я.
— Может быть, пока встают Москва и близлежащие города, но и в Биробиджане все когда-нибудь встанет. А пока я выхожу на улицу и думаю: «Боже, какое счастье, что я дома».
Галина (свою фамилию она попросила не называть) работает терапевтом в областной поликлинике в центре Биробиджана. Восемь лет назад она вместе с мужем, тоже медиком, эмигрировала в Израиль, но недавно вернулась в родной город.
Галина еврейка по отцу, ее муж — украинец из Магадана. Уехали супруги по экономическим соображениям: «работали каждый на одну зарплату, а нужно было учить ребенка», причем возвращаться не собирались — отказались от российского паспорта. В Израиле оба, сдав экзамены, устроились по специальности: муж работал анастезиологом, Галина — в гемодиализном кабинете. «Все было хорошо, очень приличная зарплата, мужу в больнице выделили квартиру в Ашкелоне, рядом с его работой», — рассказывает она.
Проблем с местными у супругов не возникало, с больными Галина общалась на иврите. Тем не менее, Галине было некомфортно в Израиле, где она «острее почувствовала себя русской». «Они себя представляют Европой на Ближнем Востоке, но от Европы там ничего нет. Мне не нравится, что евреи такие шумные и базарные. Хотя их уважению к старшим нам надо поучиться. У нас пенсионеры — бедные и несчастные», — говорит Галина.
В Израиле они каждый день смотрели новости о Биробиджане и о России. «Мы знали всё, больше, чем люди, которые живут здесь. Еврейская культура, их песни, обычаи меня не привлекли, и мы оставались русскими. Мы отмечали только свои праздники, слушали свою музыку, ходили на русские спектакли», — говорит она.
После аннексии Крыма, когда Галина «поддержала Россию и политику Путина», у нее испортились отношения с коллегами по гемодиализному залу из других республик бывшего СССР. «Я, как и мой муж, почувствовала себя совсем чужой на работе, ведь мои взгляды не совпадали с мнением окружающих. Разговоры на эти темы вызывали конфликты», — добавляет Галина.
Когда дочь вышла замуж, родила внучку и отказалась переезжать в Израиль, Галина окончательно решилась на возвращение. “Это была моя сумасшедшая идея. Мы знали, что едем на зарплату в 12 тысяч. В профессиональном плане в Израиле мы себе не отказывали ни в методах исследования, ни в лекарствах. А в Биробиджане просто ничего нет», — признается Галина. Но по Израилю она не скучает.
Еврейская страна
Евреи на Дальнем востоке появились в начале 30-х годов прошлого века. «[Советская власть] дала евреям право на самоопределение, но если у калмыков или бурят имелись свои территориальные образования, то у евреев — нет», — рассказывает заведующий лабораторией изучения истории еврейской культуры биробиджанского Института комплексного анализа региональных проблем Валерий Гуревич.Сначала евреев решили переселить в Крым и на юг Украины, но льготы для переселенцев возмутили местных жителей, начались вооруженные конфликты и погромы.
«Ситуация в черте оседлости приближалась к катастрофической, евреев надо было куда-то девать. Возникла идея строительства еврейской страны в Приамурье, где людей не было от слова совсем, потому что они после революции в массовом порядке убежали в Китай», — говорит заведующий кафедрой философии хабаровского ТОГУ Леонид Бляхер.
В поселок при железнодорожной станции Тихонькая (позже получивший название Биробиджан) к 1934 году приехало около 20 тысяч евреев. План «города будущего» разрабатывал архитектор Ханнес Майер, представитель школы Баухаус, в Биробиджане начала выходить газета на идише, печататься книги, заработали еврейские школы и театр.
Сказка продолжалась недолго. «Слишком тесная связь с Америкой (в проект инвестировала американская еврейская организация Joint) перестали вписываться в концепцию развития Советской России. В 36 году расстреливают Либерберга, в 37 — всех остальных», — рассказывает Бляхер.
В 40-х в рамках борьбы с космополитизмом закрывают школы, театр, в 1949 году арестовывают всех собравшихся в синагоге на празднование Нового года, раввина расстреливают. Официальная еврейская жизнь в Биробиджане замирает, хотя газета и радио на идише продолжают работать. Только в конце 70-х, как выражается Гуревич, «немножко разрешат», и в Биробиджане снова заработает Камерный еврейский музыкальный театр (КЕМТ).
С пылесосом за колбасой
В 90-е годы КЕМТ закроется из-за отсутствия финансирования, но переживать будет некому — евреи массово покидают Биробиджан.
«Тогда здесь было просто страшно. Ресторан “Центральный» был забит каждый вечер — в 7-4о утра уходил поезд на Хабаровск. Все плакали, прощались, люди уезжали, рвали свои корни»,
— вспоминает артист местной филармонии Владимир Градов.
Гуревич, который много лет проработал заместителем губернатора Еврейской автономной области, говорит, что уезжало по 200 человек в день, причем не только евреи — по переписи 1989 года в ЕАО было 8 тысяч евреев, а уехали после распада Союза 21-22 тысячи человек. По словам Гуревича, ехали «не за еврейским чем-то, а потому что за рубежом было 16 сортов колбасы».
Перебрались тогда в Израиль и родители биробиджанского раввина Эли Рисса Наталья и Григорий.
— Все поехали, и мы поехали. Наверное, по социальным причинам. Эли родился в 90-м году, и элементарно молока для ребенка не было, — рассказывает Наталья.
— Массовая истерия была, массовый отъезд. Нас никто в Израиле не ждал, но мы взяли в охапку троих детей и поехали в никуда, без денег, — добавляет Григорий.
— А почему вы без денег поехали, кстати? Вы же тогда продали квартиру, — спрашивает Эли у отца.
— Одни умные люди нам сказали, что в Израиле много чего нет. Вот мы сдуру купили велосипеды, пылесос “Электросила», стол-книжку, и все это запихали в контейнер.
— Мы решили, что раз там нет лесов, то нет и туалетной бумаги. Хотя туалетной бумаги в 91-м году не было как раз в Биробиджане, — добавляет мама раввина.
Семья Риссов в Израиле не потерялась. «Через полгода после нашего приезда власти решили сделать городских людей деревенскими (в этом же духе советская власть задумывала и Еврейскую область — прим.ред.). Отобрали 6 семей со всей страны и обучили их выращивать в Израиле розы. Через год мы построили себе теплицы, потом 13 лет продавали розы и этим жили», — рассказывает Григорий.
Несмотря на то, что «не все было гладко», ведь местным казалось, что приезжие из России «забирают кусок хлеба и рабочие места» и что им «слишком много помогают», Григорий и Наталья за эти годы ни разу не были на родине.
— Я и в отпуск не хотел сюда ехать, не тянуло. Никакой ностальгии по русским березкам не было. Инициатором была супруга, — объясняет Григорий.
— Когда мы, наконец, приехали сюда, нам показалось, что здесь в сравнении с Израилем тихо и спокойно, ведь у нас все эти годы был дурдом. Тут у людей остались из советского времени хорошие качества, которые напрочь стираются в Израиле, добрые отношения между людьми остались. Нам это все понравилось, — говорит его жена.
— Но как-то не очень логично вернуться, — говорю я.
— Скажем так, это моя логика. Здесь моя душа, я люблю Россию. Что я могу поделать?
Риссы продали бизнес, вернулись домой и ни о чем не жалеют, особенно Наталья. «Мама сейчас была на отдыхе в Швейцарии, в горах. Звонит и говорит: «Красиво тут, тишина, идиллия, шикарно. Но у меня на даче в Биробиджане не хуже», — рассказывает Эли и хохочет.
В поиске соотечественников
Григорий и Наталья Риссы уезжали из ЕАО еще до того, как с был принят закон о двойном гражданстве с Израилем, поэтому по возвращении, говорит Наталья, им пришлось «пройти все круги ада». Раввин Эли жалуется: «Узбекам и таджикам, которые ни слова по-русски не знают, легко получить паспорт, а я здесь родился, три образования имею, но долго не давали, и 20 раз пришлось делать нотариально заверенный перевод паспорта, а это каждый раз по тысяче рублей».
В результате он и его мать Наталья получили паспорт по государственной программе «Оказание содействия добровольному переселению в Еврейскую автономную область соотечественников, проживающих за рубежом». По ней переехавшему в ЕАО соотечественнику дают 240 тысяч рублей плюс по 120 тысяч на каждого члена семьи.
«На семью из трех человек получается 480 тысяч рублей. В Биробиджане квартиру не купишь, конечно, но в Биробиджанском или Ленинском районе можно взять что-то, а первый месяц можно бесплатно жить в нашем общежитии», — нахваливает программу курирующий ее замначальника управления ЕАО по внутренней политике Сергей Баланец. Он рассказывает, что еще недавно играл за основной состав областной футбольной команды «Биробиджан» и жалуется, что про область всегда пишут «с сарказмом», напирая на то, что евреев здесь мало и никто не хочет сюда переезжать.
Едут сюда, и правда, неохотно. Баланец признается, что за девять месяцев 2017 года (наша беседа проходила в ноябре) план по переселению был выполнен только на 57%. «Я считаю, что все дело не в количестве переселенных, а в качестве, — оправдывается чиновник. — Да и цели надо ставить реальные. Мы будем рады, если вместо 200 человек приедут 500, но смогут ли они найти здесь работу?»
В последние годы в ЕАО едут в основном из Средней Азии и Закавказья, а вот в 2014 и 2015 годах программу даже удалось выполнить за счет 300 жителей Донецкой области. Баланец даже ездил на границу России и Украины общаться с потенциальными переселенцами. «Я никакой агитации не проводил, я, наоборот, их отговаривал. Им же понарассказывали про миллионные зарплаты, а я подошедшим горнякам сказал: «У нас температуры не ваши, программа не предусматривает жилищного и трудового устройства, а у нас только одно предприятие горнодобывающей промышленности, и число рабочих мест там ограничено».
По словам бывшего вице-губернатора Гуревича, программой в основном пользуются крупные предприятия, которые привозят себе специалистов. «Чтобы евреи поехали из-за программы, — такого нет, конечно», — говорит он. За все годы ее работы из Израиля в ЕАО приехали 5 человек, но по словам Натальи и Григория, некоторые их знакомые уже купили в Биробиджане квартиры в надежде, что когда-нибудь вернутся обратно.
Число евреев программа содействия переезду соотечественников, на самом деле только уменьшает, отмечает Баланец. «Население ЕАО чуть больше 166 тысяч, поэтому те, кто приезжают, меняют национальный состав области», — говорит он.
Неуместный вопрос
Когда в 2010 году в России проходила последняя перепись населения, нынешнему директору лицея №23 Лилие Комиссаренко (в девичестве Кац) позвонил младший сын и спросил, кто он по национальности. «Старший сын себя сразу позиционировал как еврей, да и муж мой давно объевреился. А младший размышлял: «Если у меня мама еврейка, то значит я еврей? Хотя папа — русский. Получается, я русский», — пересказывает мне семейную байку Комиссаренко. Кем в итоге записался сын, она не помнит, но сейчас он носит на груди цепочку со магендовидом (звездой Давида).
Официальную цифру переписи 2010 года — 1660 евреев (около 1% от населения области) — никто в Биробиджане не признает. На вопрос, сколько в ЕАО на самом деле евреев все в основном отшучиваются «бородатым анекдотом»:
«Что будет, когда от одесского причала отчалит теплоход с последним евреем? На причал его придут проводить сотни евреев”.
По словам Гуревича, путаницы в статистике всегда было немало: «Еврея-одессита Льва Тойдмана, руководителя общины, с которым мы ее создавали 20 лет назад, по переписи [2002 года] записали русским. А в 2010 году пособия малообеспеченным в общине получали от 500 до 800 человек. Давали самым бедным — моя семья не получала. Так что думаю, что тысячи три-четыре евреев здесь есть».
Раввин Эли Рисс согласен с этой оценкой. «У меня есть двоюродная сестра, еврейка, а муж у нее Иван, русский мужик. У них дети родились, и я ему говорю: “Ты же понимаешь, что они евреи?» Он отвечает: «Какие они евреи? Они русские!»
Журналист местной газеты «Дивох» Александр Драбкин уверен, что «за годы существования ЕАО здесь как в Одессе сформировалась проеврейская общность, и многие люди — евреи внутренне». «Как говорил один мой ученик, евреев почти не осталось, но мы все еврейцы», — вторит ему профессор Бляхер.
И действительно, артист Градов, русский, на мой вопрос о числе евреев обижается и говорит с нарочитым еврейским акцентом: «Не надо считать процент евреев, это неправильно. Зачем считать, кто еврей, а кто полуеврей? Все, кто живут в области — евреи. Все люди наши. Шо такое?»
Скромная официальная статистика затрудняет взаимодействие с еврейскими организациями. Директор лицея Комиссаренко рассказывает, что в 2013 году одна еврейская академия из Санкт-Петербурга решила помочь деньгами именно еврейским детям. “У меня на кону было 300 тысяч рублей, поэтому мы сели смотреть личные дела всех 1100 школьников. Сейчас же нигде не прописана [национальность], а фамилии все ассимилированы, вот мы и проверяли фамилии имена и отчества родителей», — вспоминает она. В итоге около 30% детей в школе оказались евреями хотя бы на какую-то часть.
Залог выживания
На улицах Биробиджана практически не встретишь официальной символики области. Вероятно, власти не хотят ее лишний раз афишировать, ведь
флаг ЕАО — радужный, и в октябре 2013 года бдительная жительница потребовала проверить полотнище на соответствие принятому в июне того же года закона о гей-пропаганде.
Власти менять флаг отказались. Автор концепции флага художник Александр Валяев объяснял, что радуга на флаге автономии означает договор между богом и человечеством, который тот, по преданию, заключил с Ноем после всемирного потопа, а главный хранитель краеведческого музея ЕАО Елена Троян объяснила, что ширина каждой узкой полосы составляет одну сороковую к ширине флага, потому что Моисей 40 лет водил народ Израиля по пустыне.
Радужный флаг стоит в кабинете у заместителя губернатора ЕАО Галины Соколовой и она мне объясняет: «Я сравнивала с тем флагом, о котором вы говорите, но там отсутствуют [промежуточные] белые полосы. У нас — это просто радуга, да и придуман [флаг] был еще до того, как распустился народ».
Вряд ли именно подозрительный флаг является угрозой для существования Еврейской области, но дискуссии о возможном ее включении в состав соседнего Хабаровского края (где она была до распада Союза) вспыхивают регулярно. В 2015 году Примаков называл ЕАО “анахронизмом».
В ЕАО лишаться самостоятельности никто не хочет. Вице-губернатор Соколова трагедии в объединении не видит, но считает, что у федеральных властей «здравого смысла достаточно, чтобы объединением не вызывать никому не нужные дополнительные волнения». «Пусть кто-нибудь попробует закрыть ЕАО. Разве он хочет прослыть антисемитом?» — ставит вопрос ребром Гуревич.
Местные понимают, что залогом будущего Еврейской автономной области является именно ее национальная специфика. «В 90-е наши чиновники везли в Москву сувениры и звонили мне оттуда: «Я опять забыл, что такое семисвечник, а что— девятисвечник». А сейчас это всем привычно. Сегодня, как говорил один мой товарищ, я еврей, сегодня это можно», — говорит бывший вице-губернатор.
Он хвастается, что возродил международный фестиваль еврейской культуры, который проходит в Биробиджане каждый второй год. В 2000-х в городе появились памятники — Шолом-Алейхему, фонтан с менорой у вокзала, скульптуры раввинов. «Мне удалось провести в Москве несколько выставок, сюда приехал Хор Турецкого. На хануку раввин и губернатор зажигают свечу в ханукие. Стараемся что-то такое еврейское делать», — говорит Гуревич.
Но Гуревич уверен, что «все, кто живут в Биробиджане, будут стараться поддерживать еврейскую жизнь, и не потому даже, что так сильно любят евреев, а потому что понимают, что под этот бренд еще можно что-то получить».
Население убывает
Если все евреи, кто хотел, из ЕАО уже давно уехали (по словам Гуревича, чтобы выехать на лечение, израильского консула приходится ждать месяцами, хотя раньше он здесь практически жил), то сейчас отсюда бегут русские. «Минус 2000 человек за 2016 год, а за 9 месяцев 2017 года убыль составила 720 человек, что для такого небольшого региона существенно», — делится со мной статистикой вице-губернатор Галина Соколова.
«В наш теплый, спокойный солнечный город приезжают, к сожалению, люди пенсионного возраста из Магадана и Якутска. Они отработали северную вахту, имею хорошую пенсию и комфортно живут здесь, ведь у нас квадратный метр и потребительская корзина дешевле. Но они лишь дополнительная нагрузка на бюджет», — жалуется Соколова.
В различных рейтингах ЕАО обычно находится в конце списка субъектов РФ — например, в индексе качества жизни она занимает 80-е место, а в рейтинге социально-экономического положения — последнее 85-е.
Зато, по словам Соколовой, Еврейскую автономную область ждет прекрасное будущее. Главная надежда на первый мост через Амур между Россией и Китаем. Достроить его должны в 2018 году. «Рядом Трансиб и трасса Чита-Хабаровск, так что в дальнейшем я вижу область крупным логистическим центром, ведь даже сортировка, хранение и распределение грузовых потоков — это серьезная добавленная стоимость», — говорит Соколова. Радуется она и заработавшему в 2016 году Кимкано-Сутарскому ГОКу, который сразу вывел ЕАО на первые места в России по росту промышленного производства.
Вице-губернатор рассказывает, что еще одна точка будущего роста находится около моста «Амур», куда «хабаровский бизнес активно заходит уже сейчас, а скоро там в поселке Тельмана должен появиться Зерновой хаб». «Мы поставим в рамках инвестпроекта мельницу, будем закупать зерно со всего Дальнего Востока и перерабатывать его в разные фракции от комбикорма до муки, которую на Дальнем Востоке никто не производит», — рассказывает Соколова.
Сейчас по выпуску сельхозпродукции ЕАО находится на первом месте по федеральному округу. Впрочем, фермер из поселка Вальдгейм Виктор Каплун утверждает, что заниматься растениеводством в области невыгодно. «Кормовую базу тут выращивать невыгодно, привезти из Амурской области и самому перемолоть будет дешевле в полтора раза. Наши фермеры не могут конкурировать даже с фермерами Амурской области, потому что не получают дотаций — у бюджета нет денег. Как бы не приукрашивали, область сегодня в плачевном состоянии», — говорит он мне.
Бывший вице-губернатор Гуревич подтверждает, что на поддержку фермеров денег нет: «Раньше мы получали доходы от проходящего через область транссиба, а теперь их забирает центр. На разработку ресурсов богатейшего на Дальнем Востоке района надо искать инвестора».
Учитывая специфику ЕАО инвесторов ищут в Израиле. Соколова рассказывает, что в правительстве неоднократно прорабатывали с израильскими предпринимателями конкретные проекты на земле. Например, в 2014 году было инициировано строительство крупного комплекса по выращиванию и переработке крупного рогатого скота. «Проект не состоялся, хотя мы три года с ним носились, руководители компании встречались на уровне губернатора, они смотрели конкретную площадку», — говорит Соколова.
Бывший вице-губернатор Гуревич говорит, что еврейские предприниматели дошли только до Якутии, где алмазы, а в ЕАО они вкладываться они не готовы.
— Кто-то крутится, компания из Израиля здесь даже золото добывала, но что-то не получилось. Здесь для инвестора не очень выгодно и не очень интересно.
— Ну а «Хабад» (влиятельное хасидское течение, к которому принадлежит биробиджанский раввин — прим. ред.) же богатый?
— Да, и на то, чтобы собрать 5 тысяч раввинов в Нью-Йорке у них хватает денег, а про 3 миллиона рублей на ремонт их же крыши мы с Берл Лазаром уже 20 раз говорили. Как я говорю: “Жиды!»
Земля обетованная
— Правильно или неправильно сделанная, но это такая территория, на которую любой еврей, если ему где-то станет некомфортно, может приехать, — так журналист Драбкин видит смысл существования ЕАО.
Похожим образом мыслит, видимо, и президент России Владимир Путин. В январе 2016 года президент Европейского еврейского конгресса (ЕЕК) Вячеслав Кантор пожаловался президенту на рост антисемитизма в Европе. Путин в ответ предложил евреям «ехать в Россию», что Кантор назвал «принципиально новой фундаментальной идеей».
Губернатор ЕАО Александр Левинталь подсуетился и выпустил заявление о том, что область «ждет всех, кто хотел бы вернуться на родину либо приехать и жить здесь» и «безусловно, примет у себя евреев из европейских стран, где они сегодня могут подвергаться нападкам со стороны антисемитов».
Профессор Бляхер считает, что делается очень мало. Он удивляется, что губернатор ЕАО Левинталь «никак не монетизирует бренд области, хотя с таким уникальным культурным бэкграундом это мог бы быть проект на уровне ЮНЕСКО».
Если верить местным, то Еврейская область в этом смысле выгодно отличается от Европы.
«Это единственное место кроме Израиля, где сегодня нет антисемитизма, и все национальности друг к другу относятся хорошо», — говорит раввин Эли Рисс.
«С евреями мы здесь выросли. Почти каждый на какую-то часть еврей или его родственники. У половины «еврейки» родные в Израиле живут», — объясняет отсутствие проблем фермер Каплун.
— Когда-то мы с Мишей Аксельродом работали на заводе, и заводской комитет партии рассматривал проявленный им антисемитизм, когда одной женщине, которая его довела, сказал: “Ах ты жидовка паршивая». Ну как-то один мальчишка написал на заборе “Жиды», но вообще такого нет, — рассказывает Гуревич.
— Ну как это везде есть, а у вас нет?
— Ну нету! Можем организовать, конечно. Доплачивайте — сделаем, — хитро улыбается бывший вице-губернатор.
Журналист Драбников шутит, что если в Биробиджане вы услышите в свой адрес «жидовская морда», то не успеете никого ударить, потому что раньше вас это сделает русский.
Самый «громкий» антисемитский скандал в Биробиджане произошел в 2015 году, когда глава молодежной общественной палаты Александр Музыка разместил в сообществе «Live Биробиджан» картинку с Джоном Траволтой, который убивает женщину из Биробиджана, говоря «Не люблю евреев». «Уголовное дело хотели возбудить, я ходил в СК как эксперт, но наоборот защищал человека, что он просто прикольнулся», — говорит раввин.
— Во-первых, тут холодно и мы вынуждены прижиматься друг другу, а во-вторых, советская пропаганда сыграла определенную роль. Партийцы держали все, чтобы не разжечь. У нас были проблемы с казаками, ведь из 5 районов области — три казачьих, и были поползновения, но власти умудрились это дело погасить, — говорит отец раввина Григорий.
— Вот в Москве я чувствую себя небезопасно, у меня были разные моменты неприятные, а здесь такого нет. Когда я только из Москвы приехал, то шел как-то в два часа ночи с мероприятия, в шляпе со всеми делами, и смотрю: компания подвыпившая сидит. Думал, что они скажут, а они посмотрели на меня и говорят: “Шалооом Ма нишма» (на иврите “Привет, как дела» — прим.ред.)!
Впрочем, в то, что нынешний Биробиджан может стать местом притяжения евреев, здесь мало кто верит. «Не думаю, что сейчас у [еврейского проекта в Биробиджане] есть какая-то конкретная цель, сегодня это просто продолжение существования, а не какой-то долгосрочный проект», — говорит раввин Эли Рисс.
Раввин напоминает, что в советское время в ЕАО хотели объединить евреев и неевреев под коммунистическим строем, а не создавали область как проект для религиозных евреев, поэтому «местная община ничем не отличается от скопления евреев в любом другом городе». По мнению Рисса, проблема Биробиджана в том, что он пока не подходит религиозным евреям.
Атаман-животновод
Виктор Каплун — живое олицетворение окончательного решения проблемы антисемитизма в ЕАО. Он тоже ездил в Израиль, отслужил там три года в армии, поучаствовав во второй интифаде. «В 2000 году ребят с моего подразделения захватили в Рамалле. Они были вместе с палестинской полицией, началась заварушка, больше тысячи человек, просто бунт. Они успели забежать в участок, но люди выбили окна, забежали внутрь, выкинули их со второго этажа, а внизу казнили: разорвали, кусками окон разрубили на куски. За три года мы всех участников переловили — кого-то живьем, кого-то при попытке к бегству», — рассказывает Каплун о своей службе в армии.
После этого Каплун понял, что война и Израиль — это не для него. «Я думал о будущей семье и растить детей в Израиле, где дети гибнут в ресторанах, автобусах и на детских площадках, не собирался», — говорит Каплун.
По его словам, он четырежды едва не стал жертвой теракта в Израиле.
— Первый раз мы приехали с товарищами в “Дельфинариум», зашли, но я предложил сходить на израильскую дискотеку неподалеку. Успели отойти метров семьдесят — все. Второй: вышел в отпуск, чтобы банковские дела решить, стою на остановке, жду автобус обратно. Звонит сержант и требует быстро приехать, у них заварушка началась. Я прыгаю такси, а в новостях вижу, что в 825-м автобусе, в который я должен был сесть, ни одного выжившего. Третий: приехал к друзьям в кибуц на севере Израиля, погудели туда-сюда, утром поехали до автобуса на попутке, по дороге товарищу плохо стало, остановились. На наших глазах подходит наш автобус, туда забегает террорист. Бах! Автобуса нету. Четвертый раз: с автобусной станции «Тахана Мерказит» буквально минуту отъехал. Где стоял — взрыв. Поэтому — ну его.
— В бога верили до этого?
— Иконки с собой были, а как вернулся в 2003 году — покрестился. Просто чудом бог уводил в сторону.
— Поэтому не остались в Израиле?
— Да нет, хотелось заняться семьей и сельским хозяйством. Мой конек — это животноводство.
Вернувшись, Каплун построил в поселке Вальдгейм ферму на заработанные в Израиле средства. Сейчас у него и крупный рогатый скот, и свиньи, работает молочный цех.
Хотя у Каплуна отец—еврей, в Израиле он понял, что этот народ по менталитету ему не близок: «Если я не иудей по вероисповеданию, то какой же я еврей? Я по торе никогда не жил, и жить не собираюсь. Я казак на вторую половину, и всегда им был».
Вернувшись на родину, он записался в реестровые казаки, и сейчас он — атаман реестрового войска Хутора Бельского. Правда, в подчинении у него только 20 человек. «Ничего. Мы прирастаем, желающих вступить все больше и больше, сейчас открываем воскресную казачью школу при храме в Вальдгейме», — рассказывает он.
Пока мы говорим с ним в модном биробиджанском кафе “Купидон», у него звонит телефон. «Да, отче? Самое главное, чтобы раствор был вовремя, без заминок», — говорит он отцу, обещает приехать в пятницу вечером, чтобы в субботу поштукатурить храм, а в воскресенье провести уроки с детьми.
Каплун утверждает, что евреи с казаками в ЕАО отлично ладят. «Так казаки с евреями всегда нормально общий язык находили. Это хохлы с ними не дружили!
Знаешь сколько евреев было в казачестве? Валом. А чего, еврей не воин? В казачестве есть и мусульмане, и буддисты».
— Разве казак не должен быть православным? — спрашиваю я.
— Казак должен быть глубоко верующим, выходцем с территории России и любить свою родину. Он должен быть преданным духу казачества по гроб жизни. Можно быть и верующим иудеем, если разделяешь принципы казачества.
— Но у вас таких нету?
— Пока нет. Будут. Пройдут верстание, будут первыми в своем роду, а их внуки станут уже конкретными казаками. Понятие еврей и жид - это два разных понятия. Жид - это противник Христа, а еврей - это вероисповедание как казачество.
Китайская угроза
Смысл существования казаков на Амуре Каплун объясняет просто: «Это резерв на случай войны, который в первые минут встанет и пойдет. Пока мужика будут собирать, казак уже на войне будет. Сегодня в армии организуются казачьи полки, куда мы будем детей отправлять. Подготовим поколение и зайдем конкретно на охрану границы».
— С Китаем война-то будет?
— Есть Япония. Уссурийское войско там стоит, а мы пойдем помогать. Плюс стоят американские базы в Японии и Южной Корее. Война, конечно не выгодна обоим, но есть мелкие локальные конфликты и попытки США поссорить нас с братьями-украинцами.
Жители ЕАО, похоже, и правда, нашли, кого винить в своих бедах вместо евреев. «Даже процесс вживания центральноазиатских мигрантов здесь проходит мягче, — говорит Бляхер. — Если в Приморье они вызывают явную агрессию, то в ЕАО они — альтернатива китайцам, которых сильно не любят, ведь они арендуют земли, которые некогда были землями совхозов».
Каплун утверждает, что пахотные земли в ЕАО на 80% заняты китайцами, и если в военную угрозу со стороны Китая казак Каплун не верит, то в китайский план по уничтожения русских с помощью пестицидов — очень даже.
— Они полностью наши земли убивают. Китайская химическая промышленность по производству удобрений на месте не стоит, и они нам эту дрянь сюда завозят. Потом это идет к нам на рынок, и дети рождаются мутантами, с аномалиями, с пороками сердца, больные, косые, кривые. Идет вымирание расы, они нас травят, — серьезно и спокойно рассказывает Каплун.
— Думаете, такой план у них?
— Думаю, да. Они свой продукт не едят, продают нам. Им не нужны сегодня ракеты и армия, чтобы нас уничтожить. Им достаточно своих фермеров.
— Может, просто деньги зарабатывают?
— Вот я фермер, и я зарабатываю деньги, а они меняют генетику человека.
Вице-губернатор Соколова признает, что китайских компаний в АПК Еврейской области «сконцентрировано много», но «засильем» называть это явление отказывается. «Чтобы кто-то захватил землю — этого априори нет, но если Иванов взял в аренду землю и в субаренду сдал Вану, то извините. Если информации в органы не поступает, значит кому-то это выгодно», — говорит Соколова.
Каплун охотно рассказывает про китайцев разные страшилки — что из приграничных китайских Хайхэ и Тунцзяна вывозили горы трупов русских женщин, но это замалчивается, что как-то он втроем с друзьями отбивался от 50 китайцев за то, что пописал на китайскую землю на стройке, что китайцы режут ножами торговцев, если их не устраивает цена и многое другое.
— А почему замалчивается?
— Мы же с китайцами друзья. Приходится терпеть ради мировой политики. Еще 15 лет назад у китайцев на границе шалаши стояли, но сейчас у них вся приграничная зона построилась за наши бабки.
— Биробиджан не отстроился что-то, — глубокомысленно замечаю я.
— Ну набережную, пару фонтанов за счет китайцев сделали. А предыдущий губернатор Волков уехал с чемоданом бабок, китайским счетом и коттеджем рядом с пугачевским, а ему орден дали и в Совет Федерации отправили. Вот тебе и Россия, поэтому казачество теперь воспитывает молодежь, чтобы она шла в правительство работать, ведь казак — честный человек и не будет воровать, а если будет, то его судить по законам РФ не будут, а ляжет он на лавку среди казаков.
— Это смертельно?
— Почему? Шкуру снимут нагаечкой, да на забор повесят сушиться.
— Но при всем при этом вы не оппозиционер?
— Нет. Куда деваться? Будем менять Россию своими людьми. Пройдет еще пара десятков лет и будет нормально.
Дома лучше
Вот и врач областной поликлиники Галина признается, что вернулась из Израиля в Биробиджан из чувства патриотизма, а никто из коллег ее не понял. Вся поликлиника ходила смотреть на нее и спросить, зачем она вернулась и чем ей в Израиле было плохо.
— Я одобряю политику Путина, и если он пойдет на следующий срок, я буду голосовать только за него. Замотанные своими проблемами не видят, а из чужой страны очень хорошо видно, что наша страна встает [с колен], — говорит Галина, а я смотрю в окно за ее спиной на серое небо над старыми пятиэтажками.
— Встает? И здесь? — удивленно спрашиваю я.
— Может быть, пока встают Москва и близлежащие города, но и в Биробиджане все когда-нибудь встанет. А пока я выхожу на улицу и думаю: «Боже, какое счастье, что я дома».
