Форум
Нетрезвый лозунг «Можем повторить» поддерживают не все. Это бравада человека, который:
Нестроевой. У него острая нехватка здоровья.
Нетрезвый. Потому храбрый.
Твердо знающий, что лично с ним ничего не случится.
Уверенный, что все плохое непременно для соседа.
Грамотный настолько, что нужен в тылу.
На войне его ждет должность хлебореза. Или начальника продовольственного склада.
Готов к карьерному росту. Генеральских должностей в штабах всегда много. Ода – непременно для него. На худой конец – интендант.
«Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным» У.Черчилль. Наши генералы очень медленно приходят в себя. Пока погибает армия, они читают директивы Генерального Штаба и недоумевают, с какой стати враг действует иначе, чем написано в их безупречных бумагах. Потом на смену уничтоженной армии приходит резерв. Исключение – Афганская война. Ее сразу начали с резерва, собрав по аулам узбеков на переподготовку, пытаясь смастерить спецназ из стройбата. Кадровая армия на тот момент была занята проживанием по местам дислокации. Вторгаться в Афганистан оказалось некому. Узбеков одели в форму без опознавательных знаков, чтоб никто не догадался. В остальных случаях генералы кладут более квалифицированные полки. В результате чего солдаты быстро заканчиваются и приходится призывать все тот же резерв. Если война масштабная, то призывают сначала годных и сильных, потом негодных и слабых, затем всех, кто не спрятался. Насколько командиры готовы к современной войне показало сражение ЧВК «Вагнер» в Сирии. Батальон погиб, так и не увидев врага. Американцы были обязаны атаковать по предписаниям русских учебников, основанных на войне 1941 года. Поскольку про современную войну у нас еще не все понятно. Огневого контакта не было. Наши погибли прежде, чем поняли, что убиты. Американцы, прикончившие умелых русских воинов, даже не вставали из кресел. Чтобы так воевать с ними, нам понадобятся все, кто есть. Сгодятся даже «можем повторить». Они никчемные, беспомощные, слабые и трусливые. Но на убой пригодны. А в генералы им не попасть. Там занято. И на продскладе. И в хлеборезке. Блатные места закончатся еще до войны. Под танк отправятся другие, включая «можем повторить», поскольку под гусеницами место для всех, включая быдло. И можно не трезветь…
Нестроевой. У него острая нехватка здоровья.
Нетрезвый. Потому храбрый.
Твердо знающий, что лично с ним ничего не случится.
Уверенный, что все плохое непременно для соседа.
Грамотный настолько, что нужен в тылу.
На войне его ждет должность хлебореза. Или начальника продовольственного склада.
Готов к карьерному росту. Генеральских должностей в штабах всегда много. Ода – непременно для него. На худой конец – интендант.
«Война – слишком серьезное дело, чтобы доверять его военным» У.Черчилль. Наши генералы очень медленно приходят в себя. Пока погибает армия, они читают директивы Генерального Штаба и недоумевают, с какой стати враг действует иначе, чем написано в их безупречных бумагах. Потом на смену уничтоженной армии приходит резерв. Исключение – Афганская война. Ее сразу начали с резерва, собрав по аулам узбеков на переподготовку, пытаясь смастерить спецназ из стройбата. Кадровая армия на тот момент была занята проживанием по местам дислокации. Вторгаться в Афганистан оказалось некому. Узбеков одели в форму без опознавательных знаков, чтоб никто не догадался. В остальных случаях генералы кладут более квалифицированные полки. В результате чего солдаты быстро заканчиваются и приходится призывать все тот же резерв. Если война масштабная, то призывают сначала годных и сильных, потом негодных и слабых, затем всех, кто не спрятался. Насколько командиры готовы к современной войне показало сражение ЧВК «Вагнер» в Сирии. Батальон погиб, так и не увидев врага. Американцы были обязаны атаковать по предписаниям русских учебников, основанных на войне 1941 года. Поскольку про современную войну у нас еще не все понятно. Огневого контакта не было. Наши погибли прежде, чем поняли, что убиты. Американцы, прикончившие умелых русских воинов, даже не вставали из кресел. Чтобы так воевать с ними, нам понадобятся все, кто есть. Сгодятся даже «можем повторить». Они никчемные, беспомощные, слабые и трусливые. Но на убой пригодны. А в генералы им не попасть. Там занято. И на продскладе. И в хлеборезке. Блатные места закончатся еще до войны. Под танк отправятся другие, включая «можем повторить», поскольку под гусеницами место для всех, включая быдло. И можно не трезветь…
