Форум
Некоторые проправительственные эксперты высказывали мысль, что с течением времени отношение народа к пенсионной реформе и повышению возраста выхода на пенсию вполне можно будет охарактеризовать словами «стерпится — слюбится». Дескать, народ побузит-побузит, да и успокоится. Однако исследование общественного мнения по этому поводу, которое провел с 10 июня по 10 июля 2019 года Центр независимой общественной экспертизы «АКСИО», наглядно показало, что расчеты этих горе-аналитиков, мягко говоря, не сбылись.
Так, согласно его результатам, всего лишь 5% россиян (!) хоть в какой-то степени положительно оценили это «людоедское» нововведение властей, называемое пенсионной реформой. Еще 12% респондентов затруднились с однозначной оценкой этого шага. Остальные 83% дружно высказали свое отрицательное отношение к пенсионной реформе, причем 75% из них — крайне отрицательное.
Интересно то, что при делении респондентов на возрастные группы процент негативно воспринимающих пенсионную реформу и повышение пенсионного возраста людей меняется не сильно. Хуже всего, понятное дело, его воспринимают россияне в возрасте 40−45 лет (89% недовольных). Однако остальные практически не отстают: среди опрошенных «АКСИО» граждан в возрасте 36−45 лет недовольных набралось 86%, в возрасте от 26 до 30 лет — 85%, а доля возмущенной действиями правительства молодежи (16−25 лет) достигла 82%. И даже среди тех, кому уже повезло выйти на пенсию к настоящему моменту, возмущенных набралось 70%!
Деление респондентов по уровню образования, месту жительства и уровню среднедушевого дохода изменить картину фактически поголовного неприятия пенсионной реформы не смогли. Некоторое «улучшение» обнаружилось лишь во время самоидентификации граждан по принадлежности к тому или иному социальному слою — среди тех, кто причисляет себя к «элите», негативно отнеслись к пенсионной реформе «всего лишь» 71% респондентов.
Но самое интересное в том, что яркой зависимости оценки гражданами пенсионной реформы в зависимости от своих политических убеждений аналитики «АКСИО» также не увидели! Назвавшиеся коммунистами, конечно, наиболее отрицательно восприняли «людоедское» решение властей (89% опрошенных), но все остальные не слишком от них отстали: порицание повышению возраста выхода на пенсию высказало 84% «либералов», 81% «социалистов», 80% «националистов». Правда, прямо недовольных реформой «консерваторов» инициаторы опроса насчитали всего 61%, однако еще 20% граждан с такой политической ориентацией, затруднившихся с однозначной оценкой, они также склонны причислять к лагерю противников.
То есть, как ни крути, делают выводы аналитики «АКСИО», а в стране налицо сплоченный антивластный консенсус. Фактически, в едином порыве негодует вся страна. При этом почти треть опрошенных обвиняет в этом «пенсионном беспределе» власть в целом (а, вернее, систему управления государства), еще 28% респондентов возлагает ответственность за него на правительство России, а 24% опрошенных винят в происходящем лично Владимира Путина (кстати, учитывая, что именно президент утверждает состав кабинета министров и отвечает за незыблемость этой самой политической системы, выходит, его работа не устраивает аж 56% граждан).
Понятно, что столь мощное недовольство пенсионной реформой просто не может не принять какие-то конкретные формы, против диалектического закона о переходе количества в качество не поспоришь. Вопрос лишь в том, какими именно будут эти формы недовольства?
— С одной стороны, — отметил политолог Константин Калачев, — пенсионную реформу, хотя и с большим скрипом, населению все-таки пришлось принять, так что теперь это хоть и зло, но уже более или менее привычное. Я говорил и буду продолжать говорить, что между протестными настроениями и протестными действиями пролегает достаточно большая дистанция, и люди в массе своей пока не готовы выходить на улицы, не готовы протестно митинговать. Их запугали Майданом, призраком революции, они боятся репрессий. С другой стороны, отношение граждан к пенсионной реформе даже через год не улучшилось. Тем или иным способом они могут выразить свое отношение и к власти вообще, и к пенсионной реформе в частности. С учетом понижения социального самочувствия и падения социального оптимизма можно ожидать острого протестного голосования на выборах. Это вполне законная возможность выразить протест в безопасной форме.
«СП»: — Власть это понимает?
— Власть это прекрасно понимает. И, безусловно, пытается как-то электорат, так сказать, утешить. Везде, где есть серьезные опасения, что протестное голосование может опрокинуть планы власти по выборам, ей приходится так или иначе отыгрывать назад. Возьмем, к примеру, Москву, где анонсирован пересчет и повышение с 1 сентября минимальной пенсии граждан за счет городских доплат. Другое дело, что далеко не все регионы имеют такие же возможности, как у Москвы.
«СП»: — Как же власть планирует «уравновесить» зло от пенсионной реформы в этих краях?
— Полагаю, что именно с этой целью и запущена тема о четырехдневной рабочей неделе. Хотя, с моей личной точки зрения, эта идея может выйти власти боком.
«СП»: — Каким образом?
— Потому что тогда сразу встает вопрос — если на работе нечего делать пять дней в неделю, то зачем тогда нужно было поднимать вообще пенсионный возраст? У людей этот вопрос вызывает однозначный диссонанс. Кроме того, я сильно подозреваю, что эта идея вообще связана с планами не поднять, а, наоборот, понизить зарплаты.
«СП»: — Если это случится, то по степени негативного воздействия на население этот шаг окажется похлеще повышения пенсионного возраста…
— Пенсионная реформа еще долго будет отражаться на настроениях электората и результатах голосований.
«СП»: — В чем это будет выражаться?
— В уменьшении лояльного по отношению к власти электората. У нас традиционно позитивно относятся к власти пенсионеры, особенно женщины старшего возраста. Но со сменой поколений люди предпенсионного возраста будут все в большей степени задумываться о том, что их ждет. И, собственно, это отразится на балансе выборов. Потому что, несмотря на то, что, казалось бы, на горизонте планирования парламентские выборы у нас только в 2021 году, власть так и не нашла ответ на вопрос, чем же уравновесить непопулярное решение и через что повысить лояльность к себе населения. При таком раскладе недовольство повышением пенсионного возраста перейдет в хроническую форму. Образно говоря. температура у больного, может, и упала, но сам вирус никуда не делся. Само собой, организм неизбежно будет искать формы сопротивления ему.
«СП»: — Ни для кого уже не секрет, что в глазах власти предстоящие 8 сентября выборы являются генеральной репетицией предстоящих выборов в Госдуму. Если выяснится, что в отсутствии эффективного решения по уравновешиванию негатива пенсионной реформы на местах в ход будут пущены «старые, добрые» технологии по «накрутке» голосов за нужного власти кандидата, насколько это разбередит незажившую рану пенсионной реформы?
— Дело здесь не в одной только пенсионной реформе. Власть собирается делать определенные выводы по итогам предстоящего единого дня голосования. Очевидно, что регионы сейчас пустятся во все тяжкие, лишь бы выполнить поставленные перед ними задачи любой ценой. Будут реанимированы самые архаичные, кондовые, грязные практики получения результата с использованием административного ресурса.
Дальше возникает вопрос — а можно ли результаты такого голосования экстраполировать на всю страну в целом? Условно говоря, если по этому результату будут судить менять ли систему выборов накануне голосования за кандидатов в Госдуму, насколько он будет отражать реальную волю избирателей. Здесь есть риск совершить серьезную ошибку.
Что касается пенсионной реформы, то здесь, понятно, есть хронический раздражитель. Тут еще добавляют тебе результаты выбора, в который ты не веришь — очередная победа очередного кандидата от «Единой России», за которого ни ты, ни твои знакомые и родственники не голосовали. А вопрос легитимизации результата стоит очень остро, ведь его мало получить, надо еще, чтобы народ в него поверил. Но за последние 2 года доверие народа к выборам заметно упало. И наслоение одного на другое вполне может дать какой-то синергетический эффект. Это же все равно, что болячку с поджившей раны содрать — она закровоточит, туда попадут новые инфекции, и пошло-поехало обострение заболевания. Так что нельзя по отношению к людям перегибать по всем направлениям.
«СП»: — Чем чревато для власти такое перегибание?
— Впереди выборы в Госдуму. А это вероятность в очередной раз выхода на улицы десятков, а то и сотен тысяч людей с протестными лозунгами. Кроме того, не решен еще вопрос с транзитом высшей власти. Условно говоря, в следующей президентской кампании передавать власть вне выборных процедур никто не решится, все-таки приличия надо соблюдать. А в очередной раз провернуть рокировочку с Владимира Владимировича Дмитрием Анатольевичем Медведевым будет затруднительно, если население будет настроено негативно.
Возникает все тот же вопрос — что готова предпринять власть в среднесрочной и краткосрочной перспективе для улучшения уровня социального оптимизма в обществе? Бочка дегтя в виде пенсионной реформы уже была, так где же ложка меда? А это очень актуально, ведь у нас все сейчас движется по нисходящей. Судя по результатам некоторых соцопросов того же Левада-Центра у нас было лояльное к власти большинство. Но количество сомневающихся растет, так что в перспективе двух ближайших лет оно имеет все перспективы стать уже меньшинством. И если раньше при поддержке власти большинством населения оставшимся меньшинством она могла пренебречь при принятии решений, то что будет, если этого большинства не станет? И это серьезно бьет по преемственности власти, по ее незыблемости.
Количество в качество пока не перешло, но, как известно, сколько веревочке ни виться… Люди сейчас ничего хорошего от будущего не ждут. И ответов на вопрос, как это менять, как найти баланс между стабильностью и развитием, пока не найдено, хотя это вопрос стабильности самой системы власти. А ведь процесс перехода из количества в качество может длиться как десятилетиями, так и годами, и даже месяцами.
Так, согласно его результатам, всего лишь 5% россиян (!) хоть в какой-то степени положительно оценили это «людоедское» нововведение властей, называемое пенсионной реформой. Еще 12% респондентов затруднились с однозначной оценкой этого шага. Остальные 83% дружно высказали свое отрицательное отношение к пенсионной реформе, причем 75% из них — крайне отрицательное.
Интересно то, что при делении респондентов на возрастные группы процент негативно воспринимающих пенсионную реформу и повышение пенсионного возраста людей меняется не сильно. Хуже всего, понятное дело, его воспринимают россияне в возрасте 40−45 лет (89% недовольных). Однако остальные практически не отстают: среди опрошенных «АКСИО» граждан в возрасте 36−45 лет недовольных набралось 86%, в возрасте от 26 до 30 лет — 85%, а доля возмущенной действиями правительства молодежи (16−25 лет) достигла 82%. И даже среди тех, кому уже повезло выйти на пенсию к настоящему моменту, возмущенных набралось 70%!
Деление респондентов по уровню образования, месту жительства и уровню среднедушевого дохода изменить картину фактически поголовного неприятия пенсионной реформы не смогли. Некоторое «улучшение» обнаружилось лишь во время самоидентификации граждан по принадлежности к тому или иному социальному слою — среди тех, кто причисляет себя к «элите», негативно отнеслись к пенсионной реформе «всего лишь» 71% респондентов.
Но самое интересное в том, что яркой зависимости оценки гражданами пенсионной реформы в зависимости от своих политических убеждений аналитики «АКСИО» также не увидели! Назвавшиеся коммунистами, конечно, наиболее отрицательно восприняли «людоедское» решение властей (89% опрошенных), но все остальные не слишком от них отстали: порицание повышению возраста выхода на пенсию высказало 84% «либералов», 81% «социалистов», 80% «националистов». Правда, прямо недовольных реформой «консерваторов» инициаторы опроса насчитали всего 61%, однако еще 20% граждан с такой политической ориентацией, затруднившихся с однозначной оценкой, они также склонны причислять к лагерю противников.
То есть, как ни крути, делают выводы аналитики «АКСИО», а в стране налицо сплоченный антивластный консенсус. Фактически, в едином порыве негодует вся страна. При этом почти треть опрошенных обвиняет в этом «пенсионном беспределе» власть в целом (а, вернее, систему управления государства), еще 28% респондентов возлагает ответственность за него на правительство России, а 24% опрошенных винят в происходящем лично Владимира Путина (кстати, учитывая, что именно президент утверждает состав кабинета министров и отвечает за незыблемость этой самой политической системы, выходит, его работа не устраивает аж 56% граждан).
Понятно, что столь мощное недовольство пенсионной реформой просто не может не принять какие-то конкретные формы, против диалектического закона о переходе количества в качество не поспоришь. Вопрос лишь в том, какими именно будут эти формы недовольства?
— С одной стороны, — отметил политолог Константин Калачев, — пенсионную реформу, хотя и с большим скрипом, населению все-таки пришлось принять, так что теперь это хоть и зло, но уже более или менее привычное. Я говорил и буду продолжать говорить, что между протестными настроениями и протестными действиями пролегает достаточно большая дистанция, и люди в массе своей пока не готовы выходить на улицы, не готовы протестно митинговать. Их запугали Майданом, призраком революции, они боятся репрессий. С другой стороны, отношение граждан к пенсионной реформе даже через год не улучшилось. Тем или иным способом они могут выразить свое отношение и к власти вообще, и к пенсионной реформе в частности. С учетом понижения социального самочувствия и падения социального оптимизма можно ожидать острого протестного голосования на выборах. Это вполне законная возможность выразить протест в безопасной форме.
«СП»: — Власть это понимает?
— Власть это прекрасно понимает. И, безусловно, пытается как-то электорат, так сказать, утешить. Везде, где есть серьезные опасения, что протестное голосование может опрокинуть планы власти по выборам, ей приходится так или иначе отыгрывать назад. Возьмем, к примеру, Москву, где анонсирован пересчет и повышение с 1 сентября минимальной пенсии граждан за счет городских доплат. Другое дело, что далеко не все регионы имеют такие же возможности, как у Москвы.
«СП»: — Как же власть планирует «уравновесить» зло от пенсионной реформы в этих краях?
— Полагаю, что именно с этой целью и запущена тема о четырехдневной рабочей неделе. Хотя, с моей личной точки зрения, эта идея может выйти власти боком.
«СП»: — Каким образом?
— Потому что тогда сразу встает вопрос — если на работе нечего делать пять дней в неделю, то зачем тогда нужно было поднимать вообще пенсионный возраст? У людей этот вопрос вызывает однозначный диссонанс. Кроме того, я сильно подозреваю, что эта идея вообще связана с планами не поднять, а, наоборот, понизить зарплаты.
«СП»: — Если это случится, то по степени негативного воздействия на население этот шаг окажется похлеще повышения пенсионного возраста…
— Пенсионная реформа еще долго будет отражаться на настроениях электората и результатах голосований.
«СП»: — В чем это будет выражаться?
— В уменьшении лояльного по отношению к власти электората. У нас традиционно позитивно относятся к власти пенсионеры, особенно женщины старшего возраста. Но со сменой поколений люди предпенсионного возраста будут все в большей степени задумываться о том, что их ждет. И, собственно, это отразится на балансе выборов. Потому что, несмотря на то, что, казалось бы, на горизонте планирования парламентские выборы у нас только в 2021 году, власть так и не нашла ответ на вопрос, чем же уравновесить непопулярное решение и через что повысить лояльность к себе населения. При таком раскладе недовольство повышением пенсионного возраста перейдет в хроническую форму. Образно говоря. температура у больного, может, и упала, но сам вирус никуда не делся. Само собой, организм неизбежно будет искать формы сопротивления ему.
«СП»: — Ни для кого уже не секрет, что в глазах власти предстоящие 8 сентября выборы являются генеральной репетицией предстоящих выборов в Госдуму. Если выяснится, что в отсутствии эффективного решения по уравновешиванию негатива пенсионной реформы на местах в ход будут пущены «старые, добрые» технологии по «накрутке» голосов за нужного власти кандидата, насколько это разбередит незажившую рану пенсионной реформы?
— Дело здесь не в одной только пенсионной реформе. Власть собирается делать определенные выводы по итогам предстоящего единого дня голосования. Очевидно, что регионы сейчас пустятся во все тяжкие, лишь бы выполнить поставленные перед ними задачи любой ценой. Будут реанимированы самые архаичные, кондовые, грязные практики получения результата с использованием административного ресурса.
Дальше возникает вопрос — а можно ли результаты такого голосования экстраполировать на всю страну в целом? Условно говоря, если по этому результату будут судить менять ли систему выборов накануне голосования за кандидатов в Госдуму, насколько он будет отражать реальную волю избирателей. Здесь есть риск совершить серьезную ошибку.
Что касается пенсионной реформы, то здесь, понятно, есть хронический раздражитель. Тут еще добавляют тебе результаты выбора, в который ты не веришь — очередная победа очередного кандидата от «Единой России», за которого ни ты, ни твои знакомые и родственники не голосовали. А вопрос легитимизации результата стоит очень остро, ведь его мало получить, надо еще, чтобы народ в него поверил. Но за последние 2 года доверие народа к выборам заметно упало. И наслоение одного на другое вполне может дать какой-то синергетический эффект. Это же все равно, что болячку с поджившей раны содрать — она закровоточит, туда попадут новые инфекции, и пошло-поехало обострение заболевания. Так что нельзя по отношению к людям перегибать по всем направлениям.
«СП»: — Чем чревато для власти такое перегибание?
— Впереди выборы в Госдуму. А это вероятность в очередной раз выхода на улицы десятков, а то и сотен тысяч людей с протестными лозунгами. Кроме того, не решен еще вопрос с транзитом высшей власти. Условно говоря, в следующей президентской кампании передавать власть вне выборных процедур никто не решится, все-таки приличия надо соблюдать. А в очередной раз провернуть рокировочку с Владимира Владимировича Дмитрием Анатольевичем Медведевым будет затруднительно, если население будет настроено негативно.
Возникает все тот же вопрос — что готова предпринять власть в среднесрочной и краткосрочной перспективе для улучшения уровня социального оптимизма в обществе? Бочка дегтя в виде пенсионной реформы уже была, так где же ложка меда? А это очень актуально, ведь у нас все сейчас движется по нисходящей. Судя по результатам некоторых соцопросов того же Левада-Центра у нас было лояльное к власти большинство. Но количество сомневающихся растет, так что в перспективе двух ближайших лет оно имеет все перспективы стать уже меньшинством. И если раньше при поддержке власти большинством населения оставшимся меньшинством она могла пренебречь при принятии решений, то что будет, если этого большинства не станет? И это серьезно бьет по преемственности власти, по ее незыблемости.
Количество в качество пока не перешло, но, как известно, сколько веревочке ни виться… Люди сейчас ничего хорошего от будущего не ждут. И ответов на вопрос, как это менять, как найти баланс между стабильностью и развитием, пока не найдено, хотя это вопрос стабильности самой системы власти. А ведь процесс перехода из количества в качество может длиться как десятилетиями, так и годами, и даже месяцами.
