Исторические претензии Польши на Украину — «Украинство…» Глава II

После развала СССР процесс освобождения «порабощенных народов» не остановился, а перешел в иную, более жесткую фазу
Исторические претензии Польши на Украину — «Украинство…» Глава II


Чтобы понять суть территориальных претензий Польши к Украине, необходимо подробно рассмотреть историю польско-украинских и польско-русских отношений в хронологической последовательности, а также ознакомиться с основными концепциями внешней политики Польши. Эти концепции названы по именам старейших польских королевских династий — Пяста и Ягеллона.

Внешнеполитическая концепция, связанная с именем Пяста, основана на древней «Хронике и деяниях князей или правителей польских» («Хроника Галла Анонима»), рассказывающей о бедняке Пясте. Как гласит легенда, некие загадочные странники, придя к Пясту в гости, получают радушный, хоть и скромный прием. Ранее те же самые странники побывали на пире у польского князя Попеля, но там им были не рады. В ответ на доброту приютившего их бедняка странники творят чудеса: угощения в доме Пяста многократно преумножаются. В хоромах же Попеля они, наоборот, исчезают. Далее, согласно сюжету, жадного князя прогоняют прочь, и он гибнет, заедаемый мышами. Сын же добродетельного Пяста Земовит становится князем поляков. Первый исторически достоверный властитель Польши Мешко I считается правнуком Пяста.

Со временем образ Пяста стал в сознании польского народа символом работящего родоначальника, созидающего государство трудом, а не войной. В эпоху романтизма он превратился в синоним «польскости». Имя Пяста присутствовало в политических лозунгах и названиях (например, в названии Польской народной партии «Пяст»), к нему неоднократно обращались польские политики и идеологи.

Так называемая Пястовская концепция внешней политики подразумевает, что Польша является центральноевропейской державой без стремления к экспансии на восток и ориентируется на установление активных союзнических отношений с Германией.

Вторая концепция польской иностранной политики получила свое название от королевской династии Ягеллонов, взошедших на польский престол в 1386 году. Ягеллонская концепция подразумевает экспансию на восток, проникновение в Литву и на русские земли. В рамках этой концепции Польша рассматривается в качестве ведущей региональной восточноевропейской державы, представляющей собой мультинациональное, многоконфессиональное государство-империю. Собственная миссия такой империи заключается во введении своих восточных окраин в лоно европейской культуры. Из этого логически вытекает, что Ягеллонская концепция государства подразумевает жесткое политическое противостояние и территориальную конкуренцию с Россией.

Территориальные претензии Польши на востоке традиционно касались Галиции и Волыни — двух исторических областей на западе современной Украины. Галиция включает в себя Львовскую, Ивано-Франковскую и Тернопольскую области, а Волынь — Волынскую и Ровенскую области. Для их обозначения поляки создали особое понятие «восточные кресы» от польского Kresy Wschodnie — восточные границы (края, территории).

В X веке киевский князь Владимир Святой создал Владимиро-Волынское княжество. В него вошли земли нынешней Западной Украины.

Сын польского князя Мешко I — Болеслав I Храбрый — пришел на эти земли с войной.

Мешко I. 1605
Болеслав I считается основателем Польского государства. Пределы государства при нем расширились от Чехии до Волыни. Дочь Болеслава I была замужем за великим князем киевским Святополком Окаянным. Такое прозвище Святополк получил, согласно легенде, за убийство своих братьев Бориса и Глеба. Усугубляет мрачный образ Святополка совершенно достоверный факт: в 1018 году он привел на Русь печенегов и поляков для войны с другим своим братом — Ярославом. А Болеслав I, зять Святополка, командовал армией вторжения.

В этой военной кампании польская армия Болеслава I, усиленная печенежскими наемниками, сумела одержать верх над войском Ярослава. Но, войдя в Киев, польский король не спешил передать город в руки Святополка. Тогда, согласно одной из версий, Святополк Окаянный инициировал массовые избиения польских войск. Согласно же другой версии, поляки сами спровоцировали народное восстание. В итоге Болеслав был вынужден спешно покинуть Киев. Волынь же, захваченная им на обратном пути, осталась за поляками.

В 1031 году Мстислав Владимирович Храбрый и Ярослав Мудрый выступили в поход на Польшу и вернули Руси города Перемышль и Червень.

В 1199 году волынский князь Роман Мстиславович занял Галич и объединил Галицкое и Волынское княжества. Позже он взял Киев и создал сильное государство, в состав которого вошла значительная часть земель современной Украины.

В 1340 году в ходе боярской смуты был отравлен галицко-волынский князь Болеслав-Юрий II. Выгоду из этой ситуации извлек последний польский король из рода Пястов Казимир III. С молниеносной скоростью он выдвинул войска в Галицию. Среди множества занятых им городов оказались Перемышль и Львов.

Однако эти города недолго оставались в руках поляков. Уже в 1341 году ставленник галицийских бояр воевода Дмитрий Детько совершил успешный поход на Польшу. По результатам похода соратник Детько, литовский князь Любарт, отвоевал города Белз, Владимир-Волынский и Кременец. В 1344 году поляки признали власть литовцев на Волыни и в большей части Галиции. В 1349 году Казимир III снова почти полностью занял Волынь. Но как только он распустил часть своей армии, литовские братья Кейстут и Любарт при поддержке московского князя Семена Гордого вернули Волынь обратно, и в 1350 году поляки были вынуждены признать потерю Волыни, подписав с братьями мирный договор.

Этот договор Казимир III нарушил в 1366 году. Очередная война закончилась новым договором, согласно которому поляки утверждались в правах на Галицию и Волынь, за исключением Луцкой земли и части Владимирской. Однако уже в 1370 году Литва взяла реванш и, воспользовавшись смертью Казимира III, отвоевала у поляков всю Волынь целиком.

В 1384 году литовский князь и будущий польский король Ягелло (Ягайло) целовал крест и поклялся в верности победителям Орды — московскому князю Дмитрию Донскому и его двоюродному брату Владимиру Храброму. В исторических источниках существует также упоминание о договоре, заключенном княгиней Иулианией Александровной. Согласно договору, ее сын Ягелло должен был жениться на дочери Дмитрия Донского, а Литовское княжество признать верховную власть Москвы и принять православие. Договор этот исполнен не был. Ягелло выбрал другой путь.

22 августа 1385 года между Польшей и Литвой была заключена Кревская уния. Уния налагала на Ягелло ряд обязательств. В частности, он должен был отдать Польше захваченные ранее польские и русские земли, принять католицизм в качестве государственной религии, а также жениться на польской королеве Ядвиге. В феврале 1386 года Ягелло принял крещение и был повенчан. Он вступил на трон под именем Владислава II, хотя история запомнит его как основателя династии Ягеллонов, правивших в государствах Центральной Европы в XIV–XVI веках.

Владислав II Ягелло (Ягайло), король Польши
В 1389 году Ягелло, он же — польский король Владислав II, вел войну со своим двоюродным братом Витовтом за власть в Литве. Результатом войны в 1392 году стало Островское соглашение, согласно которому Витовт формально признал Ягелло своим сюзереном. По этому соглашению польское королевство получило часть Галиции и Волыни. Такой раздел сохранялся до подписания в 1569 году Люблинской унии, результатом которой стало создание федерации Королевства Польского и Великого Литовского княжества.

Эта федерация, получившая название Речь Посполитая, в пик своего расцвета занимала территорию современной Польши, Украины, Белоруссии, Литвы, а также части России, Латвии, Эстонии, Молдавии и Словакии. В состав Речи Посполитой вошли, в частности, Волынь, Подолье и Киевщина.

На рубеже XVI–XVII веков на Руси наступило Смутное время. Поляки воспользовались тяжелым положением русского государства и заняли Москву, Тверь, разорили многие северные города. Бандитские отряды, примкнувшие к польским интервентам, вырезали Кинешму и сожгли Галич. Грабежи и насилие привели к народному восстанию, и уже через несколько лет ополчение Кузьмы Минина и князя Дмитрия Михайловича Пожарского погнало поляков обратно на запад.

Начинается период русско-польских войн. Польша стремится закрепиться на оккупированных землях, а Россия желает вернуть то, что утратила в Смутное время. В августе 1612 года ополчение Минина и Пожарского при поддержке казаков Трубецкого разгромило отряд гетмана Ходкевича, которому не удалось прорваться на помощь полякам, занявшим Москву. В октябре 1612 года польский гарнизон в Москве капитулировал.

После нескольких неудачных попыток восстановить контроль над Москвой Польша 11 декабря 1618 года подписала Деулинское перемирие. По результатам первой русско-польской войны 1609−1618 годов поляки окончательно утратили контроль над Москвой и прилегающими к ней районами. Но под польской властью по-прежнему оставались Смоленск, Чернигов, Дорогобуж и другие города юго-западной и западной окраин.

Итогом второй русско-польской войны 1632−1634 годов стал отказ Польши от претензий на русский трон.

В 1654 году началась новая война Польши с Россией за право обладания Левобережной Украиной. Через 13 лет истощенная Польша подписала Андрусовское перемирие, по которому отказалась от Смоленской и Северской земли, а также Черниговского воеводства. Левобережная Украина была признана российским владением, Киев передан России на срок в два года, а над территориями Запорожской Сечи было установлено совместное польско-российское управление.

В 1686 году Россия и Польша подписали «Вечный мир», по которому отказ поляков от претензий на Киев был куплен Россией за 146 тысяч рублей.

Период русско-польских войн окончательно завершился 1 марта 1772 года, когда представители Австрии, Пруссии и России подписали конвенцию о первом разделе Польши. Крайне существенно то, что в 1773 году этот раздел был признан польским сеймом.

Войска подписавших конвенцию держав, вошли на территорию Речи Посполитой и заняли области, распределенные между ними по соглашению. Россия приобрела часть Прибалтики и современной территории Белоруссии. К России отошли территории общей площадью в 93 тыс. кв. км с населением в 1 млн 300 тыс. человек. Екатерина II сожалела, что Галиция оказалась в составе Австрии и даже хотела ее со временем выменятъ.

Второй раздел Польши произошел в 1793 году при участии России и Пруссии. В результате этого раздела Россия получила центральную часть Белоруссии, восточную часть Полесья, Подолье и часть Волыни.

Третий и окончательный раздел Речи Посполитой был оформлен в 1795 году. По словам историка С. Соловьева, отходящим в пользу России землям «сама природа указала границы». Императрица Екатерина получила оставшиеся украинские, литовские и белорусские земли, в том числе Волынь и Курляндию. Галиция по-прежнему оставалась австрийской.

В целом же, как считает В. Ключевский, по результатам всех трех разделов «Россия не присвоила ничего исконно польского, отобрала только свои старинные земли да часть Литвы, некогда прицепившей их к Польше». Такого же мнения, по словам историка, придерживался и прусский король Фридрих II, признав на встрече глав трех государств, что у одной лишь России есть право так поступить с Польшей, «чего нельзя сказать об нас с Австрией».

В 1807 году Наполеон отобрал у Пруссии некогда польские территории и создал на них Великое герцогство Варшавское. Еще через два года Наполеон присоединил к нему земли побежденной Австрии, которые были получены ею в результате Третьего раздела Польши.

В 1815 году, после поражения Наполеона, западная часть Великого герцогства Варшавского досталась Пруссии. Другую его часть Российская империя ввела в свой состав под названием Царства Польского. Венский конгресс 1815 года это размежевание утвердил.

С 1795 по 1917 год у поляков не было своего национального государства. Появление независимой Польши было связано с революционными событиями в России. 27 марта 1917 года Петроградский Совет рабочих и солдатских депутатов принял обращение к «Народу польскому», в котором сообщал:

«Царский режим, в течение полутора веков угнетавший польский народ одновременно с русским, ниспровергнут объединенными силами пролетариата и войск. <…> Демократия России стоит на почве признания национально-политического самоопределения народов и провозглашает, что Польша имеет право быть совершенно независимой в государственно-международном отношении».

10 сентября 1919 года по Сен-Жерменскому договору, подписанному Австрией после поражения в Первой мировой войне, «союзные и объединившиеся державы» (США, Британская империя, Франция, Италия, Япония и другие) обязали Австрию признать новые границы Польши, а также не противиться их последующим изменениям за счет австрийской территории. Пользуясь этим договором, Польша оккупировала Галицию, а 14 марта 1923 года на конференции послов союзных держав добилась дипломатического оформления своей власти над этой территорией.

В том же 1919 году польские войска, сформированные и вооруженные Францией, уже вовсю наступали на восток. Высший совет Антанты рекомендовал Польше остановиться на «линии Керзона», приняв ее в качестве восточной границы, проходящей через Гродно — Яловку — Немиров — Брест — Дорогуск — Устилуг, восточнее Грубешова, через Крылов и далее западнее Равы-Русской, восточнее Перемышля до Карпат. Однако это была всего лишь дипломатическая риторика. Польша, подстрекаемая и вооружаемая Антантой, захватила у ослабленной Гражданской войной России часть белорусских и украинских земель: Новогрудок, Полесье, Волынщину.

Однако Красной Армии удалось добиться перелома в войне и погнать поляков обратно на запад. Красноармейцы остановились уже только под стенами Варшавы. Внезапное и до сих пор не объясненное с достаточной исторической достоверностью спасение Варшавы сами поляки назвали Cud nad Wisłą или «Чудо на Висле».

Итогом внезапного и сопряженного с большими потерями отступления Красной Армии от Варшавы стало подписание в марте 1921 года в Риге Договора о границе, в соответствии с которым западные части Украины и Белоруссии отошли Польше. Граница, установленная Рижским договором, не соответствовала ни этнографической карте расселения поляков, ни историческим границам Польши до трех разделов. Отечественные историки и большинство зарубежных исследователей квалифицируют ее как границу, установленную в результате агрессивных действий Польши.

«Первая мировая война, благодаря российской революции и поражению Австрии и Германии, принесла свободу и независимость Польше. Советское правительство добровольно согласилось с восстановлением польского государства в пределах его этнографических границ. Это означало, и это было важно для Советской России, что польская восточная граница должна пройти по „линии Керзона“, где и проходила изначально. Если бы эта демаркационная линия была принята, история Советско-Польских отношений в период 1919–1939 годов могла бы быть совсем другой, история Европы могла бы быть другой, возможно, не было бы и Второй мировой войны. К несчастью, в 1920 году Пилсудский, без сомнений поощряемый плохими советчиками из канцелярий Лондона и Парижа, повторил трагическое преступление, совершенное польским руководством шестью веками ранее. Воспользовавшись оккупацией Советской России врагами, польская армия вторглась в Россию и аннексировала в результате подписания Рижского мира украинские и белорусские территории», — пишут английские исследователи супруги Коэтсы.

После этого началась активная полонизация (ополячивание) украинских и белорусских территорий. Государственное, административное и судебное делопроизводства перевели на польский язык. На железнодорожных билетах указывались польские названия станций, а почта и телеграф отказывали в приеме отправлений на любых языках, кроме польского.

«За первые 10 лет хозяйничанья польских властей в Западной Украине количество народных школ с 3600 сократилось до 400−500 <…> Был провозглашен тезис — „русских в Польше нет“, оправдывавший тотальное уничтожение русских школ. По этому плану было предложено полностью перейти на польский язык. Те же школы, которые захотели сохранить преподавание на русском языке, закрывались».

Внешняя политика Польши к этому времени начала формироваться вокруг ягеллонской идеи, подразумевающей экспансию на восток. Практической реализацией ягеллонской идеи стал «прометеизм» — спецпроект польской разведки, взявшей в разработку представителей украинской, грузинской, татарской и прочей национально окрашенной русофобской контрреволюции. Именно руководители грузинской эмиграции предложили название «прометейского проекта», метафорически связанное с легендой о борце за свободу титане Прометее, прикованном, по одной из версий мифа, к грузинским скалам. Представив «порабощенные народы» в образе коллективной жертвы, польские спецслужбы намеревались выступить в роли «Геракла», освобождающего эту жертву — «Прометея» — от цепей и мучений.

Как сообщают авторы статьи «Организация „Прометей“ и „прометейское“ движение в планах польской разведки по развалу России/СССР», написанной по архивным материалам, которые попали в Советский Союз в ходе Второй мировой войны, данный спецпроект подразумевал «конкретные действия польской разведки, направленные на территориальное расчленение СССР с помощью хорошо организованного и контролируемого ею процесса объединения антирусских националистических сил различного толка, включая национал-сепаратистов или национал-интегристов».

В 1928 году в Варшаве был создан клуб с длинным названием: «Прометей» — Лига угнетаемых Россией народов: Азербайджана, Дона, Карелии, Грузии, Идель-Урала, Ингрии, Крыма, Коми, Кубани, Северного Кавказа, Туркестана и Украины». Курировал «прометейскую» работу в Варшаве офицер польской разведки Эдмунд Харашкевич.

По размаху шпионско-диверсионной деятельности против СССР, а также по численности и национальному разнообразию кадрового состава, организация «Прометей» не имела аналогов в 20−30-е годы ХХ века.

Реализуя «ягеллонскую идею» посредством захватнических войн и аннексий, Польша в 1938 году, по выражению Уинстона Черчилля, «с жадностью гиены приняла участие в ограблении и уничтожении чехословацкого государства».

Дальнейшему развитию польской экспансии помешала Германия. 1 сентября 1939 года она напала на Польшу и менее чем через месяц Варшава пала. Польша снова утратила свою государственность, а на «восточных кресах» встали пограничные войска Красной Армии.

В ночь с 16 на 17 сентября 1939 года польский посол в Москве Вацлав Гжибовский был вызван к заместителю наркома иностранных дел СССР Владимиру Потемкину, который зачитал ему ноту, адресованную польскому правительству:

«Польско-германская война выявила внутреннюю несостоятельность Польского государства. В течение десяти дней военных операций Польша потеряла все свои промышленные районы и культурные центры. Варшава, как столица Польши, не существует больше. Польское правительство распалось и не проявляет признаков жизни. Это значит, что Польское государство и его правительство фактически перестали существовать. Тем самым прекратили свое действие договора, заключенные между СССР и Польшей.

Предоставленная самой себе и оставленная без руководства, Польша превратилась в удобное поле для всяких случайностей и неожиданностей, могущих создать угрозу для СССР. Поэтому, будучи доселе нейтральным, советское правительство не может более нейтрально относиться к этим фактам. Советское правительство не может также безразлично относиться к тому, чтобы единокровные украинцы и белорусы, проживающие на территории Польши, брошенные на произвол судьбы, остались беззащитными.

Ввиду такой обстановки советское правительство отдало распоряжение Главному командованию Красной Армии дать приказ войскам перейти границу и взять под свою защиту жизнь и имущество населения Западной Украины и Западной Белоруссии.

Одновременно советское правительство намерено принять все меры к тому, чтобы вызволить польский народ из злополучной войны, куда он был ввергнут его неразумными руководителями, и дать ему возможность зажить мирной жизнью».

К этому времени польское правительство и военное командование покинули страну. Сбежал и куратор «прометейского» проекта Харашкевич. Осев в Париже, он продолжил идеологическую работу и написал историю прометеизма.

После начала Второй мировой войны часть агентурной сети «Прометея» вместе с курировавшими ее офицерами II отдела Генштаба была, по некоторым данным, перевербована английской разведкой. Другая, большая часть «прометейской» агентуры перешла в непосредственное подчинение к фашистским спецслужбам, с последующим использованием в диверсионных подразделениях типа «Бранденбург-800», разведшколах «Ягдфербанд-Ост» и «Цеппелин», а также в пропагандистско-переводческой спецгруппе «Винета» в составе фашистского министерства пропаганды.

Избавленная советским солдатом от фашистской оккупации в результате победы над германским рейхом, Польша вновь обрела независимость. Советско-польская граница прошла по «линии Керзона» таким образом, что за СССР осталась Западная Белоруссия и Западная Украина со Львовом. Эти изменения были оформлены Договором о советско-польской государственной границе, подписанным в августе 1945 года.

Тем временем польские эмигрантские круги начали вырабатывать «доктрину Гедройца — Мерошевского», направленную против СССР. Сами авторы доктрины описывают ее не иначе, как прометеизм, ушедший в подполье.

Ключевым понятием доктрины Гедройца-Мерошевского является так называемый регион УЛБ, названный по первым буквам сопредельных с Польшей советских республик: Украины, Литвы и Белоруссии. Именно там находятся «восточные кресы», именно их народы должны были стать участниками межнациональных конфликтов, подаваемых как борьба за национальное самоопределение против русского империализма.

Разработчиком доктрины считается Ежи Гедройц. Во время Второй мировой войны он оказался в армии генерала Андерса, сформированной в СССР из поляков «под командованием, назначенным Польским Правительством с согласия Советского Правительства».

Польское правительство в изгнании было создано 30 сентября 1939 года во Франции из польских политиков и офицеров. Летом 1940 года оно перебазировалось в Лондон, где и функционировало, оставаясь на антисоветских позициях, до 1990 года.

30 июля 1941 года в Лондоне премьер-министр польского правительства в изгнании Владислав Сикорский и посол СССР в Великобритании Иван Майский подписали советско-польское Соглашение о восстановлении дипломатических отношений и взаимной помощи в войне против гитлеровской Германии. Советские договоры с Германией от 1939 года, касающиеся территориальных перемен в Польше, признавались утратившими силу.

Тем временем польская армия всячески уклонялась от действий на советско-германском фронте.

«Говорили, что [командующий Польской армии в СССР генерал] Андерс совершенно потерял голову, не хочет сражаться, а старается сторонкой, избегая всякой возможности встречи с противником, как можно быстрее пробраться в Венгрию. Говорили о том, что единственным человеком, который думает и работает за всех, является майор Адам Солтан, начальник штаба Андерса, и что если бы не он, то от всей группы и следа не осталось бы», — вспоминал адъютант Андерса Ежи Климковский.

В армии генерала Андерса Ежи Гедройц руководил отделом печати. В 1945 году Гедройц стал начальником европейского департамента министерства информации правительства Польши в Лондоне.

С 1947 года Гедройц известен как издатель и автор нелегального политического еженедельника «Культура» и других периодических изданий антисоветской ориентации. Его единомышленник Юлиуш Мерошевский, также служивший в армии Андерса, после демобилизации на родину не вернулся и обосновался в Лондоне.

«Мерошевский был публицистом, который склонялся к тезису, что Советский Союз не сохранится долго, а это означает, что он треснет по национальным швам. Такого же мнения придерживался и Ежи Гедройц», — так в 2013 году напишет об авторах концепции УЛБ журнал «Новая Польша». Этот журнал называет себя идеологическим наследником журнала «Культура», основанного Ежи Гедройцем и закрытого по завещанию основателя после его смерти в 2000 году.

Ежи Гедройц и Юлиуш Мерошевский предложили концепцию, согласно которой полякам надлежит стремиться к независимости Украины (то есть по факту к уничтожению СССР). Главными препятствиями на пути украинцев к независимости были их недоверие и страх перед многовековым польским экспансионизмом, безжалостно насаждаемым огнем и мечом. От этой имперскости Гедройц с Мерошевским и призывали отказаться поляков — то есть забыть идею Великой Польши до тех пор, пока Украина не обретет, наконец, независимость.

Разработчики проекта послевоенной внешней политики Польши, преемственной агрессивным «прометейским» планам, исходили из того, что прямое противостояние Польши и СССР бесперспективно. На военную поддержку западных партнеров Польша также надеяться не могла — бросив ее во Второй мировой войне, они подорвали всякое к себе доверие.

«Поляки, а не русские пережили шок Варшавского восстания, шок, вызванный поведением союзников, бросивших Польшу. <…> Рухнула наша традиционная концепция Польши как бастиона западной цивилизации. Нас предала наша собственная история, которой мы воздвигали алтари в литературе, живописи, музыке. Мы сделали открытие, страшнее которого народ сделать не может: мы открыли, что история — это черновик записок из „мертвого дома“, а не живое прошлое, подтверждающееся в сегодняшнем дне», — с таким отчаянием описывал растерянность польской элиты Юлиуш Мерошевский.

Он же и предложил реализовать на восточном направлении концепцию неклассических войн, существенное место в которой было отведено национальным конфликтам. Разворачиваться им предстояло в регионе УЛБ, на тех самых «восточных окраинах», которые польская элита считала своими и от идеи возвращения которых как бы призывали отказаться польские эмигранты-антисоветчики.

«В [польской] эмиграции царит яростный антикоммунизм, плодящий лишь звериную ненависть к России, — писал Юлиуш Мерошевский. — Этому антикоммунизму не хватает морального размаха, ибо он сплавлен с национальным эгоизмом и даже с узким национализмом. „ГУЛаг“ интересует нас лишь постольку, поскольку в этой пирамиде замученных тел и душ мы можем обнаружить надежду на гибель России, что, в свою очередь, позволило бы нам вернуть Польше Вильно, Львов, а может быть, и еще что-либо».

Первой целью доктрины Гедройца — Мерошевского было убедить самих поляков отказаться от стремления к имперскости и забыть мечту о возвращении «кресов».

Второй целью — успокоить украинцев, убедить их в безобидности поляков, в полном и окончательном отказе Польши от каких бы то ни было территориальных претензий. «Доктрина Гедройца постулировала принципиальный разрыв с ягеллонской парадигмой, объявив ее имперской и потому недопустимой в современном мире. Однако она и не призывала вернуться к пястовским временам. Наоборот, всё ее внимание оказалось заострено на необходимости новой активной политики на Востоке, политики на новых основаниях и с новыми целями. Теперь главная цель Польши — независимость региона ULB от России. Залогом же этого считается становление полноценного польского влияния на этих территориях, что легко реанимирует при необходимости и „благородную ягеллонскую идею“, от которой доктрина как бы призывает отречься», — пишет историк и политолог Олег Неменский.

Доверившись полякам, украинцы не без помощи извне должны обрести независимость — это третья, но не последняя часть доктрины.

«Наиболее успешной „операцией“ в рамках этой доктрины считается „помаранчевая революция“ на Украине», — пишет Неменский.

А это значит, что после развала СССР процесс освобождения «порабощенных народов» не остановился, а перешел в иную, более жесткую фазу.

Премьер-министр Польши Д. Туск в интервью «Газете выборчей» 10 мая 2010 года сказал:

«Сейчас понятно, что с нашими восточными партнерами на протяжении многих лет еще будет нелегко. <…> Стоит добавить, что те сообщества украинцев, которые более других вожделеют независимости, в целом не пылают любовью к Польше. Так что, по-прежнему актуальна идея Гедройца, политическое и моральное наследие кругов парижской „Культуры“. Нам надо держать руку на пульсе Украины и России. И помогать Украине строить стабильное государство».

Таким образом, речь в доктрине идет не только о независимости Украины, но уже и о построении «стабильного государства». А что может мешать стабильности Украины?

В декабре 2013 года бывший глава польского правительства Ярослав Качиньский выступал на «Евромайдане». Выразив слова поддержки «оранжевой революции», свое выступление Качиньский закончил бандеровским приветствием: «Слава Украине!».«Героям слава!» — ответила толпа.

Задолго до майданов и даже задолго до развала СССР Ежи Гедройц уже осознавал, какого «дьявола для грязной работы» они с Мерошевским хотят использовать на Украине:

«Это [диссидентское] движение все-таки остается сильным, даже сильней, чем в самой России. Оно охватывает не только узкие круги интеллигенции, но и глубоко укоренено в академической среде, а главное — в массах. И это не так уж красиво, потому что это движение часто приобретает нацистский характер. Практически говоря, в массах прежде всего находит отклик лозунг „резать коммунистов и русских“ и тому подобные настроения».

Следом за СССР должна быть развалена и Россия. Только тогда польские элиты, собранные вокруг концепции Гедройца — Мерошевского, смогут отбросить миролюбивые маски и предъявить скрываемую до поры жажду господства. Инструментарий для развала РФ всё тот же: национальные конфликты, ведущую скрипку в которых играет воинственное «украинство», «грузинство» и подобные им конструкты, ориентированные на лозунг «резать коммунистов и русских».

Гедройц и не скрывал перспектив своей доктрины. В 1981 году он описал эти перспективы так:

«Знаете ли, я так себе мечтаю: хорошо бы было, если б дошло до скандала. <…> До новой мировой войны. <…> Всё бы рухнуло. Всё. И можно было бы ездить от Ла-Манша до Ледовитого океана. На тачанках. Был бы неслыханный хаос. Думаю, что это будет анархистская революция. И повсюду есть для этого почва. Никакой идеологии — слово возьмет вся эта сегодняшняя молодежь, то, что у них в голове. Страшные дела будут твориться».

Доктрина Гедройца — Мерошевского редко упоминается официальными политиками и дипломатами по причине непрозрачности, двойственности ее сути. Учитывая эти обстоятельства, особую ценность имеет факт высказывания Адама Даниэля Ротфельда, министра иностранных дел Польши при Квасневском:

«Не думаю, чтобы в 70-е годы и даже позже Александр Квасневский предполагал, что если он когда-нибудь станет оказывать решающее влияние на политику, то самым крупным авторитетом признает Ежи Гедройца, а его политическую мысль — дорожным указателем. Квасневский имел мужество сказать это не только самому себе, но — как президент государства — заявил об этом публично. Стал поборником идеи УЛБ и построения новой Восточной Европы в соответствии с видением Гедройца и Мерошевского».

Неискренность польской политики в отношении Украины продемонстрировал в ноябре 2014 года министр иностранных дел Польши Гжегож Схетина.

«Я считаю, что любой серьезный разговор о будущем Украины или поиск ответа на вопрос, как положить конец конфликту, должен происходить в нашем присутствии. Обсуждать Украину без Польши — это как решать судьбу Ливии, Алжира, Туниса, Марокко, не спросивши Италии, Франции, Испании», — признался министр в интервью «Газета Выборча».

Но ведь если встать на такую точку зрения, то тогда надо сказать, что и о судьбе самой Польши разговаривать без России — это всё равно, что разговаривать о Царстве Польском без Российской империи.

Почему Польша так рвётся в бой?

Интересный денёк был, неожиданный. Главный русофоб, яростный «ястреб» Польши, «автор безумных амбиций» (по высказыванию местных экспертов) Ярослав Качиньский в хорошо знакомом россиянам стиле заявил: я устал, я ухожу. С поста вице-премьера и руководителя силового блока Правительства, комитета по национальной безопасности. Пока неясно, примут ли отставку премьер Моравецкий и президент Анджей Дуда, но вроде как согласились отодвинуть от себя подальше надоевшего своими истеричными нотациями «серого кардинала».

Уходя, остаюсь.
Небольшая зарисовка, что данный персонаж из себя представляет. Качиньский очень удачно разыграл карту польского шовинизма и национализма в 2006 году, начав Крестовый Поход против Евросоюза и особенно евро-бюрократии Брюсселя, выдвинув идею «польского консерватизма». Будучи тогда премьер-министром, при полной поддержке братца-близнеца и президента Леха, сформулировал концепцию будущей Речи Посполитой. Подразумевалось: союз с англосаксами, ослабление Германии, поглощение Украины и Белоруссии, обострение до предела отношений с Россией.

Партия «Право и справедливость» (ПиС), возглавляемая Качиньским, на этом коньке постепенно стала правящей, начала укрепляться самыми агрессивными, ультра-правыми кадрами. За последние 7 лет безоговорочного лидерства ПиС, Польшу переформатировали в успешный проект «анти-Европа», портящий кровь соседям. Варшаву ненавидят на Балканах, в Брюсселе и Берлине, про отношения с Москвой можно помолчать – отношений нет от слова «совсем».

Первый политический кризис в партии наступил в 2018-ом, Качиньский заявил об уходе из большой политики, его не устраивали многие вещи: отказ Правительства удвоить численность Войска Польского, маленький военный бюджет, недостаточная агрессивность страны в противодействии строительству «Северного Потока-2», уступчивость по отношению к Евросоюзу и так далее. Вашингтону и Лондону боевой гопак лидера «Права и Справедливости» понравился, Варшаве помогли денежкой, назначили курировать вопросы милитаризации Украины.

Качиньский тогда остался. Сегодня ситуация сложнее, безоглядная любовь к «незалежной» привела к миграционному, энергетическому, топливному и финансовому кризисам. Рейтинги правящей партии стремительно покатились вниз с середины апреля, чем глубже в лес стали уходить простые поляки в поисках хвороста. А выборы в следующем году, такими темпами можно потерпеть самое скандальное поражение в новейшей истории Польши. Так что, уход из исполнительной власти Качиньского эксперты рассматривают, как попытку сконцентрироваться на партийных делах, надежде одержать третью кряду победу.

По мнению польской оппозиции – амбиции невыполнимые, слишком сильно заигрались во внешнюю политику «ястребы», рассорившись с рассудком и всеми соседями. Народ прозревает, главным виновником экономических бед видит не «агрессию России», а разудалое трио Моравецкий-Качиньский-Дуда. Тем более, Брюссель ехидно опубликовал доклад Еврокомиссии: Польша скатывается в гиперинфляцию, станет лидером по падению уровня жизни в ЕС до конца этого года. А потом ... за такое даже подумать страшно, не то что произнести.

Союзники по правящей коалиции, «политические католики» партии «Объединенная Польша» не верят в победу Качиньского на грядущих выборах, необходимо восполнить не менее 20% голосов уже отвернувшегося электората. Не рвущегося создавать Унию с украинцами, опасающегося войны с Россией, экономических испытаний и топливно-энергетического коллапса. Тем более, в Польше (впервые в политической истории!) упало доверие к самим выборам, рекордные 34% избирателей вообще не собираются участвовать в голосовании. Хоть за правых, хоть за либералов «Гражданской платформы» или леваков.

Листаем польскую прессу, полный восторг. Ярослава Качиньского кто только не начал полоскать намедни, даже советники президента Дуды шило из мешка извлекли, обвиняют главного «ястреба» в желании покинуть лодку, которою тот собственной «манией величия» направил в сторону русского ледокола. А республиканцы из правящей коалиции заподозрили хитрый план, якобы Качиньский собирается сделать из премьера Моравецкого «козла отпущения» за навороченные просчеты в экономике и разрыв отношений с Еврокомиссией.

Есть другая пресса, подконтрольная Качиньскому. Там уже месяц идет серьезная дискуссия на тему «Как будем побеждать Россию», даже сроки символические называют – 1 сентября 2022 года, намекая на агрессию гитлеровской Германии в 1939-ом. Множатся призывы продолжить эскалацию вокруг Калининграда, на рубежах Белоруссии, придумываются хитрые планы, как оттяпать Западную Украину, но остаться под защитой пятой статьи НАТО. Детально подходят ясновельможные к вопросу, аж неуютно становится от холодного расчета и запредельной наглости.

На самом деле, с уходом Качиньского из Правительства ничего не изменится в русофобской политике Варшавы, наоборот – агрессивные речи начнут превращаться в опасные дела. Как вчера заявил премьер Моравецкий: если Россия только попробует замахнуться на Литву из-за начавшихся провокаций с блокадой Калининграда – Польша немедленно ответит оружием, поддержанная всем блоком НАТО.

(иллюстрация из открытых источников)
Качиньский не позволит Моравецкому, Дуде, любому другому члену Правительства свернуть с дорожки прямого конфликта. Их карьеры и положение зависят от позиции партии «Право и Справедливость», контролируемой «автором безумных амбиций». Правый политикум Речи Посполитой, высшее командование Войска Польского и спецслужб давненько называются «аватарами Качиньского». Он не блефует, действительно рвется в бой. Но зачем пану Ярославу уходить в такой судьбоносный момент с капитанского мостика, вот вопрос.

А что случилось?
За политической трескотней теряешь общую картину. Откуда у Польши за последние недели столь яростные позывы повоевать? Команду получили, пытаются проблемы экономики замылить? Нет, ситуация прозаичнее – на окруженном заводе «Азот» в Северодонецке, среди двух с половиной тысяч укро-воинов (по информации МВД Луганской НР) сидят-посиживают и харчи доедают не менее пяти сотен поляков, переброшенных из Павлограда. Наемники? Не факт, могут оказаться кадровыми военными, слухи у ясновельможных ходят нехорошие.

Картина маслом, очередные бункерные сидельцы повторяют процедуру «экстракшена», как братья по разуму из мариупольской «Азовстали». Ощипанных гордых панов отмывают, сортируют и предъявляют миру с очень интересными показаниями. Не одного или двух, - в солидных товарных количествах. Есть гипотезы, что случится с коллективной политической Польшей? О тож… Такого позора спесивые ясновельможные не переживут, политическая система не устоит.

Россия может задать резонный вопрос в ООН: Варшава вступила в конфликт? Можно ответить, от-искандерить до полного приведения в чувство Центры принятия решений? Или отнестись к выпозкам из подземелий как к наемникам, любезно передав их республикам Донбасса? Которые в кратчайшие сроки оформят соответствующий приговор, уже вынесенный одному марокканскому Али-Бабе и парочке заблудших наглов. Опять представим, как сие переживут страдающие манией величия Моравецкие-Качиньские-Дуды и простые поляки.

(иллюстрация из открытых источников)
Вот где корень политической падучей Варшавы. Истерики в сторону Германии заместить танки, отправленные на «ридну нэньку» и благополучно там утилизированные, угрозы Маровецкого поставить под ружьё 40 миллионов поляков (при списочном составе в 38 млн), бредни депутата Европарламента от Польши Сикорского о предоставлении ядерных боеголовок, «чтобы защитить независимость Украины». Концентрация войск на границах Белоруссии, возле Сувалкского коридора, призыв резервистов, развертывание кадрированных частей.

Лыком в строку и поведение Литвы, которой вместе с поляками очень захотелось провести декоммунизацию собственной государственности. Поэтому, успокаиваемся, удваиваем бдительность, сохраняем выдержку. Даже иррациональная пещерная русофобия не позволит Польше броситься в бой, операция «Слабоумие и Отвага» не в планах Вашингтона. Там понимают: вступление НАТО в разборки смертельно опасно, не закончится «Искандерами» и «Калибрами».

Можно сбежать из Афганистана, замазав позор пропагандой. Можно слить громадян и рассказать избирателям, как младенца с чубчиком «заспала» беззубая Старушка. Но не заступиться за Польшу всей мощью гегемона … такое представить невозможно, предательство Варшавы станет смертным приговором Демпартии и трещащему по швам американскому миропорядку. А войну развязать медбратьям у одра старче Байдена не дадут республиканцы до выборов, нанижут вместе с велосипедом на шпиль Эмпайр Стейт Билдинг без вариантов.

Рвётся там, где тонко. Поэтому, «экстракшен» Ярослава Качиньского на волю оправдан, подземелья «Азота» способны поведать много печального для властей Польши. Не мельтешим, будем посмотреть…

https://avatars.mds.yandex.net/get-zen_doc/1626348/pub_628c48f3a8906b0eecdc65e9_628c495cdc2c9d3e9bba0fba/scale_1200

Как говорят в соседней подворотне… ну наконец-то, товарищи расчехлились. Киев и Варшава официально озвучили преамбулу создания совместного Государства.

Где всё будет общим: права и свободы граждан, их взаимный особый статус, общая транспортная инфраструктура, погранично-таможенный контроль.

Осталось уточнить параметры «братской идеологии».

Не то Бандера главным будет, не то Пилсудский.

Или как-то в один пантеон запихнут обоих.