Форум
К.РЕМЧУКОВ: Я просто вижу, что эти мысли они не покидают светлые головы людей. Вот как будто уроков прошлого не существовало. И это сильно соотносится и с моим новым знанием библейского общества человечества, когда просто уходит один нормальный царь, и в друг этот народ, который при нем следовал заветам, был богобоязнен и послушен, превращается в черти кого, начинает верить совсем не в того, в кого надо верить, занимается поиском жен не там, где им следует искать женщин и мужчин. Куда это разлетается? Почему ничего не держится долго? Почему мы считали, что в Америке 100 лет и 200 лет и 300 лет как раз формировались эти незыблемые ценности демократии, уважения прав собственности. И в друг при Трампе все разлетелось: ни демократии, ни прав собственности, ни судебной защиты, как надо, ни независимых СМИ, потому что они все поделились по партийном признаку и мочат друг друга, невзирая на факты. А когда факты вскрываются, они не хотят о них говорить.
Недавно Джеффри Сакс на прошлой неделе вспоминал, что он встретился со своим другом по Гарварду, который является, как он сказал, ведущим колумнистом и даже журналистом самой влиятельной газеты. Нетрудно догадаться, кто это. Но он сказал: «Я не буду говорить это».
И вот они встретились и обсуждают «Северный поток-2». И Сакс говорит: «Ну что, наши? В смысле американцы рванули?» — «Ну, конечно, американцы» — «Ты напишешь?» Он говорит: «Нет». — «Почему?» — «Ты что! Это нашему редактору не понравится». Он говорит: «Ну, как же так7 Мы с тобой, когда в Гарварде учились, помнишь, какой эффект был, когда был и уотергейт и когда были вьетнамские бумаги опубликованы, то есть документы, которые показывали из RAND Corporation, как американцы начали войну во Вьетнаме. Ты помнишь, что такое для нас были эти газеты? Ты пошел в журналистику поэтому». И он говорит Саксу: «Джеффри, дорогой мой, тот мир давно умер. Нету больше ни той газеты, она мертва, ни той журналистики. Поэтому мы будем публиковать тот нарратив, который нашим редакторам нравится».
Это буквально на прошлой неделе. Я себе скачал даже просто, чтобы доказательная база была. Вот такой грустное признание Джеффри Сакса, который, как мы знаем, сыграл огромную роль в подготовке реформ во времена Гайдара.
И это тоже реальность. Он же не на нашем телевидении выступал. Он выступал у другого американца.
С.КРЮЧКОВ: Ну. потому что они «Северный поток-2» обсуждали. Может быть, дружба сплотила бы их, они более предметно об этом говорили, хотя… конечно, такая юмореска.
К.РЕМЧУКОВ: НРЗБ Мир, в котором исчезли идеалы, которые, казалось, будут вечными. Идеалам вообще присуща некоторая долгосрочность. А тут мы видим, что американские СМИ в изложении Сакса не являются больше ролевой моделью для СМИ из развивающихся стран, из бывших тоталитарных стран, чтобы люди говорили: «Нет, давайте делать, как The New York Times или как Washington Post, или как CNN, или как Fox News. Сами глубокие американцы гарвардского профессорского уровня говорят: «Слушайте, забудьте, тех СМИ не существует». Значит, тогда что, остаются стандарты какие угодно, что ли?
Поэтому говорить о том, что вот как этому большинству, которое с оптимизмом смотрит, которое не склонно к интеллектуально рефлексии, а просто верит, потому что характер такой — никогда не сдаваться, идти вперед и делать то, что делается. Просто я пользуюсь категорией, допустим, исторической отсталости. Очень маленький период письменной культуры. Очень маленький уровень и глубина образования. Очень нестабильные и радикально зачищаемые элиты — это, мне кажется, еще более важная проблема России, потому что элиты меняются. Они ненавидят друг друга, ну, в тех же США. Но они радикально не зачищаются. Ты сегодня зам госсекретаря — завтра ты в Совете по иностранным делам сидишь экспертом, всю проблематику обсуждаете, или в Карнеги центре. И у вас поддерживается высокий интеллектуальный уровень не просто исследований, когда вы не у власти, но и способность слушать оппонентов. Потому что приходят выступающие и от власти, и те, кто в оппозиции к ней. И этот котел интеллектуальный в США по каждой проблематике, он очень наполнен разными ингредиентами.
У нас, к сожалению, поскольку элита стремиться к однородности — если я у власти, я вас всех вычищу и не дам вам ни слова, ни трибуны, ни института, ни исследовательского мозгового центра, ничего. А самое главное, у вас не будет площадок, где мы будем это открыто обсуждать, потому что нужна все больше линия на то, что один тип взглядов должен возобладать.
И вот это делает, мне кажется, нас более рыхлыми с точки зрения того, что приходит одна группа волевых военных людей в гражданских пиджаках с погонами под этими пиджаками — вот у них есть своя картина мира. Вот они все это дела вычистят. Все, кто думал по-другому и склонен к рефлексии «А что, если не так? — их всех убирают, потому что это противоречит этой прямолинейной манере. Потом придут другие, выкинут этих, назовут их красно-коричневыми, не способными ни на что, кроме геноцида собственного народа, и опять у них не будет…
И вот эта легковесность элит, мне кажется, она является существенным отличительным признаком российской политической действительности.
Недавно Джеффри Сакс на прошлой неделе вспоминал, что он встретился со своим другом по Гарварду, который является, как он сказал, ведущим колумнистом и даже журналистом самой влиятельной газеты. Нетрудно догадаться, кто это. Но он сказал: «Я не буду говорить это».
И вот они встретились и обсуждают «Северный поток-2». И Сакс говорит: «Ну что, наши? В смысле американцы рванули?» — «Ну, конечно, американцы» — «Ты напишешь?» Он говорит: «Нет». — «Почему?» — «Ты что! Это нашему редактору не понравится». Он говорит: «Ну, как же так7 Мы с тобой, когда в Гарварде учились, помнишь, какой эффект был, когда был и уотергейт и когда были вьетнамские бумаги опубликованы, то есть документы, которые показывали из RAND Corporation, как американцы начали войну во Вьетнаме. Ты помнишь, что такое для нас были эти газеты? Ты пошел в журналистику поэтому». И он говорит Саксу: «Джеффри, дорогой мой, тот мир давно умер. Нету больше ни той газеты, она мертва, ни той журналистики. Поэтому мы будем публиковать тот нарратив, который нашим редакторам нравится».
Это буквально на прошлой неделе. Я себе скачал даже просто, чтобы доказательная база была. Вот такой грустное признание Джеффри Сакса, который, как мы знаем, сыграл огромную роль в подготовке реформ во времена Гайдара.
И это тоже реальность. Он же не на нашем телевидении выступал. Он выступал у другого американца.
С.КРЮЧКОВ: Ну. потому что они «Северный поток-2» обсуждали. Может быть, дружба сплотила бы их, они более предметно об этом говорили, хотя… конечно, такая юмореска.
К.РЕМЧУКОВ: НРЗБ Мир, в котором исчезли идеалы, которые, казалось, будут вечными. Идеалам вообще присуща некоторая долгосрочность. А тут мы видим, что американские СМИ в изложении Сакса не являются больше ролевой моделью для СМИ из развивающихся стран, из бывших тоталитарных стран, чтобы люди говорили: «Нет, давайте делать, как The New York Times или как Washington Post, или как CNN, или как Fox News. Сами глубокие американцы гарвардского профессорского уровня говорят: «Слушайте, забудьте, тех СМИ не существует». Значит, тогда что, остаются стандарты какие угодно, что ли?
Поэтому говорить о том, что вот как этому большинству, которое с оптимизмом смотрит, которое не склонно к интеллектуально рефлексии, а просто верит, потому что характер такой — никогда не сдаваться, идти вперед и делать то, что делается. Просто я пользуюсь категорией, допустим, исторической отсталости. Очень маленький период письменной культуры. Очень маленький уровень и глубина образования. Очень нестабильные и радикально зачищаемые элиты — это, мне кажется, еще более важная проблема России, потому что элиты меняются. Они ненавидят друг друга, ну, в тех же США. Но они радикально не зачищаются. Ты сегодня зам госсекретаря — завтра ты в Совете по иностранным делам сидишь экспертом, всю проблематику обсуждаете, или в Карнеги центре. И у вас поддерживается высокий интеллектуальный уровень не просто исследований, когда вы не у власти, но и способность слушать оппонентов. Потому что приходят выступающие и от власти, и те, кто в оппозиции к ней. И этот котел интеллектуальный в США по каждой проблематике, он очень наполнен разными ингредиентами.
У нас, к сожалению, поскольку элита стремиться к однородности — если я у власти, я вас всех вычищу и не дам вам ни слова, ни трибуны, ни института, ни исследовательского мозгового центра, ничего. А самое главное, у вас не будет площадок, где мы будем это открыто обсуждать, потому что нужна все больше линия на то, что один тип взглядов должен возобладать.
И вот это делает, мне кажется, нас более рыхлыми с точки зрения того, что приходит одна группа волевых военных людей в гражданских пиджаках с погонами под этими пиджаками — вот у них есть своя картина мира. Вот они все это дела вычистят. Все, кто думал по-другому и склонен к рефлексии «А что, если не так? — их всех убирают, потому что это противоречит этой прямолинейной манере. Потом придут другие, выкинут этих, назовут их красно-коричневыми, не способными ни на что, кроме геноцида собственного народа, и опять у них не будет…
И вот эта легковесность элит, мне кажется, она является существенным отличительным признаком российской политической действительности.
