Форум
https://diletant.media/articles/45256152/?utm_referrer=https%3A%2F%2Fzen.yandex.com
В сентябре 1918 года Анненков, прежде сам бунтовавший против властей, впервые сам подавлял восстание. Крестьяне Славгородского уезда Алтайской губернии поднялись против Сибирского временного правительства. Их делегаты съехались в Славгород. Туда и нагрянули 10 сентября войска атамана. Расправа была страшной. Для начала замучили полтысячи славгородцев, в том числе 87 делегатов съезда. Всех их по личному приказу Анненкова зарубили на главной площади. Казаки изощрялись в издевательствах над полумертвыми крестьянами. У них выкалывали глаза, вырезали языки, срезали кожу со спины. Затем началась карательная экспедиция по окрестным селам. В Черном Доле, где находился штаб восстания, его активистов вешали, привязывали к конским хвостам, закапывали живьем. Не щадили даже крестьянских жен и детей. Молодых девок свозили к эшелону карателей, где их насиловали и убивали. В соседнем Семипалатинске Анненков угрожал казнить каждого пятого жителя. Перепуганные горожане и крестьяне стали собирать деньги на откуп от убийц и уговаривать зачинщиков восстания самим сдаваться, чтобы казаки пощадили невинных. После этих событий Анненкова стали называть чёрным атаманом.
сам Анненков постоянно подчеркивал свою неприхотливость. «Мы, соратники знали его как человека не курившего и не потреблявшего спиртных напитков, но много уничтожавшего конфет, — вспоминал адъютант атамана. — Он не имел друзей, чуждался женщин — он был холост… В Киргизии Анненков любил покататься на автомобиле, любил задавить кошку, собаку, курицу, барана… Говорил, что хотелось бы задавить какого-нибудь киргизёнка».
Вскоре произошло еще одно событие, отделившее анненковских партизан от оренбургских казаков. В обозе последних двигались к китайской границе и офицерские семьи. Под каким-то предлогом атаман приказал направить казачий обоз в лагерь своей личной охраны. Там всех стариков и подростков сразу же зарубили, а женщин и девушек старше десяти лет зверски изнасиловали, а после — жестоко убили. Спастись удалось только дочери вахмистра Петрова-Оренбуржца. Изнасилованная, с отрубленной рукой она добралась до казачьего лагеря и рассказала о надругательствах над офицерскими семьями. Казачий полк тут же поднялся в ружье и двинулся к ставке атамана. Полковник Завершенский приставил револьвер к голове Анненкова и потребовал выдать виновных. Вся лихость с атамана тут же слетела. Он приказал привести главных злодеев, которых перед строем партизанского отряда зарубили добровольцы из казаков. После этого оренбургский полк самостоятельно двинулся к китайской границе. Ему вслед анненковцы дали несколько орудийных залпов, но ни разу не попали — даже стрелять из пушек они разучились.
В середине апреля у Анненкова осталось менее пяти тысяч человек. Он обратился к ним с воззванием, предлагая каждому выбрать, отправится ли он с атаманом на чужбину или на свой страх и риск останется в красной России. Большинство предпочло остаться на родине. Атаман не стал их отговаривать. Он даже сделал отколовшейся части подарок: объявил, что неподалеку, в городе Карагач для них уже приготовлены подводы с припасами на дорогу. Когда 3800 казаков и солдат отправились в этот Карагач, вместо телег и продовольствия они обнаружили пять заранее вырытых огромных рвов и пулеметы. Все «предавшие атамана» были раздеты догола, расстреляны и закопаны недалеко от озера Алаколь.
25 июля 1927 года в Семипалатинском театре имени Луначарского начался открытый суд над Анненковым и Денисовым. Зрители холодели от показаний ста четырёх свидетелей о зверствах, творимых анненковцами. Прежде под сводами этого театра никогда не звучало ничего подобного: «Как сейчас вижу — лежит голая мертвая женщина. Груди и правая рука у нее отрублены. Левый глаз вынут заостренною палкой. Палка с этим же глазом воткнута в землю. Недалеко от убитой всажен кол в землю. На колу — грудной младенец. Изо рта младенца торчит грудь, отрубленная у его матери».
12 августа обоим подсудимым был вынесен смертный приговор. Оба подали прошение о помиловании, которое не было удовлетворено. Анненкова и Денисова расстреляли 25 августа 1927 года.
В сентябре 1918 года Анненков, прежде сам бунтовавший против властей, впервые сам подавлял восстание. Крестьяне Славгородского уезда Алтайской губернии поднялись против Сибирского временного правительства. Их делегаты съехались в Славгород. Туда и нагрянули 10 сентября войска атамана. Расправа была страшной. Для начала замучили полтысячи славгородцев, в том числе 87 делегатов съезда. Всех их по личному приказу Анненкова зарубили на главной площади. Казаки изощрялись в издевательствах над полумертвыми крестьянами. У них выкалывали глаза, вырезали языки, срезали кожу со спины. Затем началась карательная экспедиция по окрестным селам. В Черном Доле, где находился штаб восстания, его активистов вешали, привязывали к конским хвостам, закапывали живьем. Не щадили даже крестьянских жен и детей. Молодых девок свозили к эшелону карателей, где их насиловали и убивали. В соседнем Семипалатинске Анненков угрожал казнить каждого пятого жителя. Перепуганные горожане и крестьяне стали собирать деньги на откуп от убийц и уговаривать зачинщиков восстания самим сдаваться, чтобы казаки пощадили невинных. После этих событий Анненкова стали называть чёрным атаманом.
сам Анненков постоянно подчеркивал свою неприхотливость. «Мы, соратники знали его как человека не курившего и не потреблявшего спиртных напитков, но много уничтожавшего конфет, — вспоминал адъютант атамана. — Он не имел друзей, чуждался женщин — он был холост… В Киргизии Анненков любил покататься на автомобиле, любил задавить кошку, собаку, курицу, барана… Говорил, что хотелось бы задавить какого-нибудь киргизёнка».
Вскоре произошло еще одно событие, отделившее анненковских партизан от оренбургских казаков. В обозе последних двигались к китайской границе и офицерские семьи. Под каким-то предлогом атаман приказал направить казачий обоз в лагерь своей личной охраны. Там всех стариков и подростков сразу же зарубили, а женщин и девушек старше десяти лет зверски изнасиловали, а после — жестоко убили. Спастись удалось только дочери вахмистра Петрова-Оренбуржца. Изнасилованная, с отрубленной рукой она добралась до казачьего лагеря и рассказала о надругательствах над офицерскими семьями. Казачий полк тут же поднялся в ружье и двинулся к ставке атамана. Полковник Завершенский приставил револьвер к голове Анненкова и потребовал выдать виновных. Вся лихость с атамана тут же слетела. Он приказал привести главных злодеев, которых перед строем партизанского отряда зарубили добровольцы из казаков. После этого оренбургский полк самостоятельно двинулся к китайской границе. Ему вслед анненковцы дали несколько орудийных залпов, но ни разу не попали — даже стрелять из пушек они разучились.
В середине апреля у Анненкова осталось менее пяти тысяч человек. Он обратился к ним с воззванием, предлагая каждому выбрать, отправится ли он с атаманом на чужбину или на свой страх и риск останется в красной России. Большинство предпочло остаться на родине. Атаман не стал их отговаривать. Он даже сделал отколовшейся части подарок: объявил, что неподалеку, в городе Карагач для них уже приготовлены подводы с припасами на дорогу. Когда 3800 казаков и солдат отправились в этот Карагач, вместо телег и продовольствия они обнаружили пять заранее вырытых огромных рвов и пулеметы. Все «предавшие атамана» были раздеты догола, расстреляны и закопаны недалеко от озера Алаколь.
25 июля 1927 года в Семипалатинском театре имени Луначарского начался открытый суд над Анненковым и Денисовым. Зрители холодели от показаний ста четырёх свидетелей о зверствах, творимых анненковцами. Прежде под сводами этого театра никогда не звучало ничего подобного: «Как сейчас вижу — лежит голая мертвая женщина. Груди и правая рука у нее отрублены. Левый глаз вынут заостренною палкой. Палка с этим же глазом воткнута в землю. Недалеко от убитой всажен кол в землю. На колу — грудной младенец. Изо рта младенца торчит грудь, отрубленная у его матери».
12 августа обоим подсудимым был вынесен смертный приговор. Оба подали прошение о помиловании, которое не было удовлетворено. Анненкова и Денисова расстреляли 25 августа 1927 года.
