Форум
События, случившиеся в минувшие выходные в российской столице, могут иметь серьезные, если не фатальные, последствия для будущего страны. Отсекая молодежь самых разных политических убеждений от политики, власть не решает проблему, а лишь откладывает ее в долгий ящик. И дело не только в выборах в Мосгордуму.
Если в субботу и воскресенье внимание СМИ и общества было распределено между многими участниками протеста, среди которых самыми известными были Любовь Соболь и Илья Яшин, то к утру понедельника повесткой практически единолично завладел глава ФБК Алексей Навальный. Помещенный заранее под арест, он был госпитализирован в подозрительным диагнозом.
Врачи горбольницы № 64 диагностировали у Навального банальную «крапивницу». Однако, попавшие в палату лечащий врач оппозиционера и председатель профсоюза «Альянс врачей» Анастасия Васильева заявила о «токсическом повреждении… неизвестным химическим веществом с помощью некоего «третьего лица». Одежду и волосы политика отправили на экспертизу.
«Отравление» Навального — тема слишком благодатная, чтобы ее не начали раздувать русские редакции западных СМИ и отечественная либеральная пресса. Таковы законы жанра. Тем более после многомесячного сериала с отравлением Скрипалей и аналогичных подозрений в отравлении других оппозиционеров: Владимира Кара-Мурзы-младшего и Петра Верзилова, многие поверят.
Уже поверили. Немало сторонников политика собралось сегодня утром у 64-й больницы поддержать своего кумира. Столичная полиция их задерживала и препровождала в автозаки. И это в дополнение к 1374-м задержанным накануне, полторы сотни из которых все еще в отделениях. Кажется, у столичной мэрии и Кремля появилась новая головная боль.
Но гораздо более серьезная проблема — системная. Что делать дальше с новым поколением политических активистов, жаждущих участвовать в политике, но не имеющих туда доступ?
Ответ на этот вопрос попыталась дать член конституционного комитета Совфеда Елена Афанасьева. Она предложила наделить россиянам правом участвовать в избирательном процессе с 16 лет. Правда, под этим понимается лишь право голосовать и быть наблюдателем, а вовсе не кандидатом. Да и проблему недопуска кандидатов на выборы это не решит. Кинули молодежи кость…
О возможном будущем российской политики «СП» рассказал политолог Константин Калачев.
— Происходящее сейчас в Москве — это репетиция выборов в Госдуму. В 2021 году страну ожидает серьезная проблема. Нам уже сейчас предлагают смириться, что к выборам в Госдуму допустят только правильных кандидатов. Кстати, об этом сегодня пишет газета «Ведомости» со ссылкой на близкий к Кремлю источник.
Там сказано, что раньше была концепция, что оппозиционеров к выборам допускать нужно. Теперь же она поменялась — этого делать категорически нельзя, потому что они даже проигрывая могут поднимать свою политическую капитализацию. Поэтому и решили не пускать их в столичный парламент, а то потом они начнут претендовать на места в Госдуме.
«СП»: — И что из этого следует?
— На происходящее в стране: стагнацию экономики, снижение социального оптимизма, электоральную усталость, рост количества недовольных чем-то людей у власти есть только рефлекторный ответ — закручивать гайки, не пускать оппозиционеров на выборы. А ведь даже в относительно благополучном 2011 году недовольство объявленными результатами выборов привело к Болотной.
На мой взгляд, нынешние процессы приведут к новой Болотной, только с другим составом участников. Там будут уже не только столичные хипстеры и интеллигенция, а представители самых разных взглядов: и левых, и национально-ориентированных и др. И у них будет совсем другой настрой — более решительный. И тогда будут действительно серьезные проблемы.
Что бы случилось, если бы два-три оппозиционера попали в Мосгордуму? Но видимо кто-то считает, что в дальнейшем это приведет к тому что оппозиция уже в большем числе попадет и в Госдуму и однажды все посыпется. Так вот посыпется как раз не от этого — а если запреты будут единственным ответом властей на меняющиеся настроения.
«СП»: — То есть во власти этого не понимают?
— Есть мнение, что если сейчас на выборы не допускают из-за забракованных подписей, а в 2021 году будут не допускать из-за статей Уголовного кодекса. Ведь по закону граждане, имеющие судимость по тяжким статьям или за экстремизм, баллотироваться не могут. Возможно, таким образом оппозиционеров могут заманивать в ловушку.
А если еще перевести статью о нарушениях при проведении митингов в экстремистскую главу УК, то баллотироваться не смогут не только несистемные, но и системные оппозиционеры. Например, члены КПРФ иногда тоже участвуют в несогласованных акциях. А есть еще идея изменить пропорцию избираемых по партспискам и мажоритарных округам. Легко представить, как по всей стране будут отказы, как в сейчас в Москве.
Таким образом, происходящее сейчас — это новая точка отсчета. Концепция поменялась. Несистемной оппозиции на выборах быть не должно. Кто-то скажет, что это все укрепляет режим, со ссылкой на нерешительность властей в феврале 2017 года. Скажу, как историк, — это не так. История нас учит, что жесткость, как правило, приводит к слому системы. Иногда надо самим что-то менять.
Непонятно, зачем выдавливать лояльных людей из системной оппозиции в несистемную. Но если жить по принципу «после нас хоть потоп», то тогда такой подход может и правильный. Но это лишает страну лучшего будущего. Политическая атмосфера будет сказываться и на инвестиционном климате, и на самореализации людей. Выигрывая тактически, власть может проиграть стратегически.
А вот адвокат Дмитрий Аграновский, напротив, считает, что либеральная оппозиция во власти представляет большую опасность для страны, чем на улицах.
— Я не вижу ничего ненормального в том, что либеральную оппозицию не допустили до выборов. Другое дело, что это надо делать в рамках других процедур.
«СП»: — Что вы имеете в виду?
— Не секрет, что кумир наших либералов — сегодняшняя бандеровская Украина. С законом о декоммунизации, с геноцидом Донбасса, с сожженной Одессой. Поэтому надо устанавливать открытые правила игры: вся замайданная оппозиция не должна допускаться на выборы. Как компартия на Украине. Тогда и не будет скандалов.
«СП»: — Ну, а если все же допустить. Большинство из них неизбираемы ведь…
— А у них нет задачи куда-то избраться. У них есть задача все испортить. А это достигается очень малыми силами. Если в бочку меда бросить ложку дегтя, выбросить придется всю бочку. Да, их электоральная цена — копейка в базарный день. Но они делают картинку для СМИ. В результате Евросоюз делает жесткие заявления о том, как в России давят демонстрантов. Хотя во Франции «желтые жилеты» подавляют гораздо жестче. Надо смелее перенимать двойные стандарты.
Силы деструктивные, опасные для государства не должны вообще участвовать в российской политике. У нас же не участвует запрещенный ИГИЛ*.
«СП»: — Каким должен быть механизм отсева?
— Самый простой тест: чей Крым? Если человек считает, что украинский — всё, до свидания. Для государства нормально защищать свою территориальную целостность.
«СП»: — Да, получается тест «свой-чужой»…
— Жаль, что некоторые мои товарищи не разобрались в этой ситуации и частично поддержали этих людей. Им было бы полезно пересмотреть кадры событий 3−4 октября 1993 года в Москве и 2 мая 2014 года в Одессе. Вот так эти люди будут поступать с вами, если получат хотя бы какую-то власть.
В свою очередь глава петербуржского отделения незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев обращает внимание на ценность общегражданского протеста.
— Я прекрасно понимаю обычных людей, вышедших протестовать по поводу нарушения их прав. Власть особо не заморачивается и не пускает в большую политику независимые силы. Причем речь идет не только о либералах. Скажем, мы в «Другой России» недавно получила очередной отказ в регистрации в Минюсте. Или вот в Севастополе зарубили по беспределу список «Партии Дела» на местных выборах.
Представляется, что власть имущие переоценивают степень патернализма и покорности русского народа. Россия — страна в основном городского образованного населения, где люди сами хотят решать её судьбу на выборах. Путин пока что сакрален для большинства, но, когда система слепа и глуха к требованиям общества, а диалог с недовольными ведет с помощью Росгвардии, сакральность эта может слинять в два дня, как было с последним российским императором.
«СП»: — Для либеральной части оппозиции президент потерял сакральность давно, хотя поначалу это был их выдвиженец…
— Представляется важным, чтобы левые и патриоты в уличных протестах не превращались в охвостье либералов. На одной из акций «За честные выборы» на Трубной ведущий объявил минуту молчания по грузинским и украинским карателям, и все послушно помолчали. И при чем тут, спрашивается, Мосгордума? И где тут честные выборы? Кто хочет в этом участвовать — флаг в руки, но, по-моему, очевидно, что братание с «ягрузинами» и «заукропцами» — прямой путь на смердящую политическую помойку.
«СП»: — А есть другие примеры протеста?
— Можно привести пример именно общегражданского протеста. Это выступления против свалки в Шиесе. Их поддерживают разные политические силы: и КПРФ, и «Другая Россия», и даже либералы есть. Но ничего подобного московскому позору с «минутой молчания» не наблюдается. А попытки штаба Навального подмять под себя движение были его участниками вежливо, но четко пресечены.
В истории с Шиесом на протест впервые вышел «глубинный народ» — тот самый, о котором писал Сурков в своей небезызвестной статье. И его пробуждение вызывает куда больше симпатий и надежд, чем буза столичных хипстеров, ведомых вождями либеральной тусовки.
Если в субботу и воскресенье внимание СМИ и общества было распределено между многими участниками протеста, среди которых самыми известными были Любовь Соболь и Илья Яшин, то к утру понедельника повесткой практически единолично завладел глава ФБК Алексей Навальный. Помещенный заранее под арест, он был госпитализирован в подозрительным диагнозом.
Врачи горбольницы № 64 диагностировали у Навального банальную «крапивницу». Однако, попавшие в палату лечащий врач оппозиционера и председатель профсоюза «Альянс врачей» Анастасия Васильева заявила о «токсическом повреждении… неизвестным химическим веществом с помощью некоего «третьего лица». Одежду и волосы политика отправили на экспертизу.
«Отравление» Навального — тема слишком благодатная, чтобы ее не начали раздувать русские редакции западных СМИ и отечественная либеральная пресса. Таковы законы жанра. Тем более после многомесячного сериала с отравлением Скрипалей и аналогичных подозрений в отравлении других оппозиционеров: Владимира Кара-Мурзы-младшего и Петра Верзилова, многие поверят.
Уже поверили. Немало сторонников политика собралось сегодня утром у 64-й больницы поддержать своего кумира. Столичная полиция их задерживала и препровождала в автозаки. И это в дополнение к 1374-м задержанным накануне, полторы сотни из которых все еще в отделениях. Кажется, у столичной мэрии и Кремля появилась новая головная боль.
Но гораздо более серьезная проблема — системная. Что делать дальше с новым поколением политических активистов, жаждущих участвовать в политике, но не имеющих туда доступ?
Ответ на этот вопрос попыталась дать член конституционного комитета Совфеда Елена Афанасьева. Она предложила наделить россиянам правом участвовать в избирательном процессе с 16 лет. Правда, под этим понимается лишь право голосовать и быть наблюдателем, а вовсе не кандидатом. Да и проблему недопуска кандидатов на выборы это не решит. Кинули молодежи кость…
О возможном будущем российской политики «СП» рассказал политолог Константин Калачев.
— Происходящее сейчас в Москве — это репетиция выборов в Госдуму. В 2021 году страну ожидает серьезная проблема. Нам уже сейчас предлагают смириться, что к выборам в Госдуму допустят только правильных кандидатов. Кстати, об этом сегодня пишет газета «Ведомости» со ссылкой на близкий к Кремлю источник.
Там сказано, что раньше была концепция, что оппозиционеров к выборам допускать нужно. Теперь же она поменялась — этого делать категорически нельзя, потому что они даже проигрывая могут поднимать свою политическую капитализацию. Поэтому и решили не пускать их в столичный парламент, а то потом они начнут претендовать на места в Госдуме.
«СП»: — И что из этого следует?
— На происходящее в стране: стагнацию экономики, снижение социального оптимизма, электоральную усталость, рост количества недовольных чем-то людей у власти есть только рефлекторный ответ — закручивать гайки, не пускать оппозиционеров на выборы. А ведь даже в относительно благополучном 2011 году недовольство объявленными результатами выборов привело к Болотной.
На мой взгляд, нынешние процессы приведут к новой Болотной, только с другим составом участников. Там будут уже не только столичные хипстеры и интеллигенция, а представители самых разных взглядов: и левых, и национально-ориентированных и др. И у них будет совсем другой настрой — более решительный. И тогда будут действительно серьезные проблемы.
Что бы случилось, если бы два-три оппозиционера попали в Мосгордуму? Но видимо кто-то считает, что в дальнейшем это приведет к тому что оппозиция уже в большем числе попадет и в Госдуму и однажды все посыпется. Так вот посыпется как раз не от этого — а если запреты будут единственным ответом властей на меняющиеся настроения.
«СП»: — То есть во власти этого не понимают?
— Есть мнение, что если сейчас на выборы не допускают из-за забракованных подписей, а в 2021 году будут не допускать из-за статей Уголовного кодекса. Ведь по закону граждане, имеющие судимость по тяжким статьям или за экстремизм, баллотироваться не могут. Возможно, таким образом оппозиционеров могут заманивать в ловушку.
А если еще перевести статью о нарушениях при проведении митингов в экстремистскую главу УК, то баллотироваться не смогут не только несистемные, но и системные оппозиционеры. Например, члены КПРФ иногда тоже участвуют в несогласованных акциях. А есть еще идея изменить пропорцию избираемых по партспискам и мажоритарных округам. Легко представить, как по всей стране будут отказы, как в сейчас в Москве.
Таким образом, происходящее сейчас — это новая точка отсчета. Концепция поменялась. Несистемной оппозиции на выборах быть не должно. Кто-то скажет, что это все укрепляет режим, со ссылкой на нерешительность властей в феврале 2017 года. Скажу, как историк, — это не так. История нас учит, что жесткость, как правило, приводит к слому системы. Иногда надо самим что-то менять.
Непонятно, зачем выдавливать лояльных людей из системной оппозиции в несистемную. Но если жить по принципу «после нас хоть потоп», то тогда такой подход может и правильный. Но это лишает страну лучшего будущего. Политическая атмосфера будет сказываться и на инвестиционном климате, и на самореализации людей. Выигрывая тактически, власть может проиграть стратегически.
А вот адвокат Дмитрий Аграновский, напротив, считает, что либеральная оппозиция во власти представляет большую опасность для страны, чем на улицах.
— Я не вижу ничего ненормального в том, что либеральную оппозицию не допустили до выборов. Другое дело, что это надо делать в рамках других процедур.
«СП»: — Что вы имеете в виду?
— Не секрет, что кумир наших либералов — сегодняшняя бандеровская Украина. С законом о декоммунизации, с геноцидом Донбасса, с сожженной Одессой. Поэтому надо устанавливать открытые правила игры: вся замайданная оппозиция не должна допускаться на выборы. Как компартия на Украине. Тогда и не будет скандалов.
«СП»: — Ну, а если все же допустить. Большинство из них неизбираемы ведь…
— А у них нет задачи куда-то избраться. У них есть задача все испортить. А это достигается очень малыми силами. Если в бочку меда бросить ложку дегтя, выбросить придется всю бочку. Да, их электоральная цена — копейка в базарный день. Но они делают картинку для СМИ. В результате Евросоюз делает жесткие заявления о том, как в России давят демонстрантов. Хотя во Франции «желтые жилеты» подавляют гораздо жестче. Надо смелее перенимать двойные стандарты.
Силы деструктивные, опасные для государства не должны вообще участвовать в российской политике. У нас же не участвует запрещенный ИГИЛ*.
«СП»: — Каким должен быть механизм отсева?
— Самый простой тест: чей Крым? Если человек считает, что украинский — всё, до свидания. Для государства нормально защищать свою территориальную целостность.
«СП»: — Да, получается тест «свой-чужой»…
— Жаль, что некоторые мои товарищи не разобрались в этой ситуации и частично поддержали этих людей. Им было бы полезно пересмотреть кадры событий 3−4 октября 1993 года в Москве и 2 мая 2014 года в Одессе. Вот так эти люди будут поступать с вами, если получат хотя бы какую-то власть.
В свою очередь глава петербуржского отделения незарегистрированной партии «Другая Россия» Андрей Дмитриев обращает внимание на ценность общегражданского протеста.
— Я прекрасно понимаю обычных людей, вышедших протестовать по поводу нарушения их прав. Власть особо не заморачивается и не пускает в большую политику независимые силы. Причем речь идет не только о либералах. Скажем, мы в «Другой России» недавно получила очередной отказ в регистрации в Минюсте. Или вот в Севастополе зарубили по беспределу список «Партии Дела» на местных выборах.
Представляется, что власть имущие переоценивают степень патернализма и покорности русского народа. Россия — страна в основном городского образованного населения, где люди сами хотят решать её судьбу на выборах. Путин пока что сакрален для большинства, но, когда система слепа и глуха к требованиям общества, а диалог с недовольными ведет с помощью Росгвардии, сакральность эта может слинять в два дня, как было с последним российским императором.
«СП»: — Для либеральной части оппозиции президент потерял сакральность давно, хотя поначалу это был их выдвиженец…
— Представляется важным, чтобы левые и патриоты в уличных протестах не превращались в охвостье либералов. На одной из акций «За честные выборы» на Трубной ведущий объявил минуту молчания по грузинским и украинским карателям, и все послушно помолчали. И при чем тут, спрашивается, Мосгордума? И где тут честные выборы? Кто хочет в этом участвовать — флаг в руки, но, по-моему, очевидно, что братание с «ягрузинами» и «заукропцами» — прямой путь на смердящую политическую помойку.
«СП»: — А есть другие примеры протеста?
— Можно привести пример именно общегражданского протеста. Это выступления против свалки в Шиесе. Их поддерживают разные политические силы: и КПРФ, и «Другая Россия», и даже либералы есть. Но ничего подобного московскому позору с «минутой молчания» не наблюдается. А попытки штаба Навального подмять под себя движение были его участниками вежливо, но четко пресечены.
В истории с Шиесом на протест впервые вышел «глубинный народ» — тот самый, о котором писал Сурков в своей небезызвестной статье. И его пробуждение вызывает куда больше симпатий и надежд, чем буза столичных хипстеров, ведомых вождями либеральной тусовки.
