Отменить карантин или заплатить людям? Путинская система страстно не хочет раздать гражданам немного денег.

Колебания насчет того, снять ли режим изоляции, вызваны вовсе не анализом хода эпидемии. Путинская система страстно не хочет раздать гражданам немного денег.

Судя по путаным сообщениям сверху, там до сих пор толком не знают, станут ли продлевать локдаун на май. Логика карантина требует это сделать — признаков скорого спада эпидемии нет. Но рост недовольства «самоизолированных» сограждан слишком силен, чтобы его не замечать.

На мировом фоне настроения россиян выглядят необычно. Опросы, проведенные холдингом «Ромир», показали, что от марта к апрелю доля не согласных с тем, что «правительство хорошо справляется с ситуацией, связанной с распространением коронавируса», выросла у нас с 36% до 44%. Согласных и одобряющих осталось столько же — половина опрошенных.

Почти во всех странах, жителям которых служба Gallup International задала тот же вопрос, поддержка правительств гораздо выше, а от марта к апрелю еще и увеличилась (в среднем с 62% до 69%).

Очевидно, недовольство граждан России растет не столько из-за самих по себе карантинных запретов (хотя часть из них абсурдна), сколько из-за того, что власти оставили без доходов десятки миллионов людей. Именно безысходность стала темой виртуальных, а местами уже и реальных, митингов в понедельник. Готовы ли люди продержаться на своих запасах еще месяц? Не уверен.

Что мешает раздать всем нуждающимся (а хотя бы, быстроты ради, даже и всем поголовно) достаточные для скромного прожития суммы? И временно принять на казенный счет текущие платежи — коммунальные, по кредитам и прочие? Да, в расчете на месяц это полтриллиона, а то и триллион рублей. Но ведь не обязательно быть социалистом, чтобы считать нормальным для государства во время наводнения или пожара стараться спасти всех, а не только тех, кто в переписке с инстанциями докажет, что нуждается в спасении.

Кое-какие деньги от щедрот нашего первого лица выделены. Но они до неприличия скромны — и к тому же не доходят до получателей.

Сколько людей за эти недели получили «эпидемическое» пособие по безработице, власти не сообщают. Не факт, что хотя бы десятая доля из многих миллионов, потерявших заработок в марте—апреле. Допускаю, что в конечном счете выписанные 33 млрд руб. (меньше миллиона пособий, рассчитанных на трехмесячную выдачу) будут розданы. После сложных ходатайств, проверок и скандалов. Только нужны-то они сейчас.

А вот что известно о беспроцентных банковских кредитах, предназначаемых небольшим предприятиям для выплаты зарплат персоналу. На середину апреля просителям раздали смехотворные 1,1 млрд руб., отклонив большую часть заявок. Что и понятно. С коммерческой точки зрения, это заведомо невыгодные для банков операции. А высшая власть, проявив щедрость за чужой счет, забыла скомпенсировать банкам расходы и взять на себя риски невозврата займов.

Правда, на днях правила изменили, ошибки выявили и теперь, говорят, выдача этих зарплатных денег пойдет как по маслу. Не будем исключать, что так. Но все тот же вопрос: когда? Тонущего вряд ли утешит сообщение, что в службу спасения уже позвонили и скоро ожидается положительный ответ.

Речь, повторю, идет о помехах при распределении очень небольших средств, заведомо несоразмерных масштабам бедствия. У такой фантастической скупости и медлительности должны быть причины. Называют примерно четыре.

1. Казна разорена падением цен на нефть.

Но это не может произойти мгновенно. В запасе еще два—три года. В 2020-м большая часть выпавших бюджетных доходов будет покрыта из Фонда национального благосостояния. Для таких случаев его и копили. Оттуда возьмут несколько триллионов рублей, и еще много останется. Из-за обвала нефтерынка сейчас беднеет не столько казна, сколько народ. Точнее — те, кто сохранил прежний номинальный доход. Девальвация действительно его уменьшила. Но возможности поддерживать пострадавших от локдауна, пусть и подешевевшими рублями, у властей никуда не делись. (Подробнее о ценах на нефть — в подкасте «Росбалта».)

2. Наученный опытом 90-х годов, Путин бережет резервы.

Возможно. Но трудно представить менее подходящий момент для бережливости. Да и тратить запасы целиком нет нужды. После того, как рубль стал дешевле, международные резервы государства составляют $560 млрд — это 40% российского ВВП. Если вычесть ФНБ, останется $440 млрд. Вполне можно израсходовать четверть из них (10 трлн руб.) в такой критический год, как этот.

3. Руководящий чиновно-охранительно-коммерческий класс привык смотреть на граждан, а также и на любой бизнес, не входящий в его орбиту, как на поле для кормления. Он всегда только берет.

Вот с этим не поспоришь. Привилегированные сословия под локдаун не попали. Две с половиной сотни системообразующих предприятий, защищенные своими распорядителями и покровителями, будут сохранены. На них экономить не станут. А мелкий люд, включая и некрупных бизнесменов, не должен разевать рот на их пирог. В этом суть путиномики.

Но особенность момента в том, что до сих пор этот люд кормил себя сам, стараясь только пореже попадаться на глаза начальству. А локдаун лишил его доходов и впервые заставил требовать от государства поддержки. Режим неожиданно для себя обнаружил в стране десятки миллионов голодных ртов. Это новая и непонятная для него ситуация.

4. Наша властная машина почти полностью состоит из контрольно-надзорных органов. Их функционал не в том, чтобы решать вновь возникающие задачи, а в том, чтобы все держать под контролем и препятствовать любой деятельности.

Поэтому так называемое разбрасывание денег с вертолетов, т. е. авральное и массовое их распределение, ударило бы по самым святым принципам нашего руководящего аппарата. Решение о любой выдаче денег кому бы то ни было должно прогуляться по всем инстанциям, каждая из которых вправе его притормозить или заблокировать. По той же причине для аппарата неприемлемо любое упрощение деловых процедур, сокращение регламентаций и прочие новшества, объявленные ради борьбы с последствиями пандемии. Это подорвало бы смысл его существования.

Все, что сейчас провозглашается, от раздачи пособий до выдачи зарплатных кредитов, должно происходить медленно и через исполнение сложных ритуалов. Любое снижение контроля рассматривается аппаратом как временное и не очень-то подлежащее исполнению. Всем, кто пытается воспользоваться послаблениями или что-то срочно требует, уже напоминают, что он замахивается не по чину и что проверки и прочие контрольно-надзорные мероприятия никто не отменял.

Все эти причины в совокупности, особенно третья и четвертая, делают решение о немедленной денежной субсидии для всех нуждающихся прямо подвигом самоотречения. Хотя оно вполне посильно материально и совершенно банально по сегодняшним мировым меркам. Но без такой поддержки продление локдауна выглядит как политическая авантюра, а его отмена — как авантюра эпидемическая.

Отсюда и столько метаний вокруг того, как быть в мае. Система пасует перед несложным выбором.

жиды не хотят раздавать деньги трудящимся, жиды хотят взять все деньги себе, прикрываясь "путиным".