Форум
К. Ларина― Давай пойдем дальше. Даже не знаю — может быть, про Гордона-то скажем уже? А то всех заинтриговали. Люди-то не смотрели многие и пишут: «А что у вас там про Гордона?». Почему мы так прилепилась к этому интервью — всё интригуем и анонсируем, анонсируем и интригуем.
И. Петровская― Это не перескажешь, потому что это был такой выход, бенефис Дмитрия (Дмитро, как ты говоришь) Гордона, который дал, по-моему, 2,5-часовое с лишним интервью Евгению Киселеву на канале «Украина-24», а потом этот выпуск еще был размещен на YouTube-канале Киселева «Кисельные берега». Это такой тип героя, которого не надо спрашивать. Этот герой расскажет о себе всё сам.
К. Ларина― Сам ведущий собственного интервью.
И. Петровская― Сам ведущий собственного интервью во всех смыслах. Рассказывает о себе всё сам. Словами — то, что он хотел сказать, а по смыслу — то, что увидели в нем многие зрители. Нет, я не буду спорить, это очень интересно. Там есть, например, есть много разных подробностей политической жизни. Но, конечно, самое важное — это интонация человека, который «с Пушкиным на дружеской ноге»: абсолютно со всеми знаком, всем в разное время оказывал какого-либо рода услуги. Весь истеблишмент, вся богема, все самые видные культурные деятели.
К. Ларина― И политические тоже.
И.Петровская: На Новый год у желающих была возможность приобщиться к настоящему документальному кино
QТвитнуть
И. Петровская― Я и говорю: истеблишмент — в смысле, политический. Все, оказалось, были дружны. Большинство из них, правда, уже ушло из жизни — что называется, верим на слово. И все они были счастливы дружить с Дмитрием Гордоном, а он, в свою очередь, также пользовался их дружбой в хорошем смысле этого слова, принимая их помощь, им помогая. Короче говоря, словами это пересказать сложно. Но к портрету самого интервьюируемого очень многое добавляет.
К. Ларина― Да, кстати, если вы смотрите самого Гордона, его интервью — его личные, когда он общается со своими гостями — мы, конечно же, смотрим в зависимости от гостя. Если нам человек интересен, конечно, мы смотрим, потому что есть вещи, которые упускать нельзя. Но вспомните эту его знаменитую заставку его плывущие портреты под такую музыку. Музыка просто вообще из каких-то 90-х годов, с рынка (к вопросу о директоре рынка), музыка, которая звучала в киосках. И плывущий Гордон. И дальше библиотека его книг. Он всё время подчеркивает, что он написал 58 книг. Видишь, люди-то делом заняты: 58 книг написал! Он говорит: целая библиотека из его книг.
И тут ты говоришь про то, что он со всеми на дружеской ноге. Да, безусловно, в этом есть элемент Хлестакова. Я вспомнила еще другого героя — Поприщина из того же автора, который подписывал свои письма «Фердинанд VIII». Тоже из этой серии. Но там интересная деталь, которая многое объясняют в человеке.
Я всё думала: как? Такое саморазоблачение — он сам всё рассказал. Когда он был маленьким мальчиком из маленького городка, пионером-пятиклассником, он решил написать 100 писем 100 великим людям страны. Я не шучу, друзья, это правда! Я не сомневаюсь, что это правда. Он украл у бабушки из кошелька деньги, купил 100 конвертов и написал 100 писем. И отправил. Все письма были под копирку, только меняя адресата. Он сам цитирует там: «Уважаемый Аркадий Исаакович (это как бы к Райкину), я простой мальчик Дмитро Гордон, очень вас люблю и почитаю. Мы всё время вас смотрим и слушаем. Вы великий человек. Пришлите, пожалуйста, фотографию с автографом».
И. Петровская― Дорогой Иосиф Давыдович Кобзон!
К. Ларина― Да, то есть 100 великим людям написал. Он начал там рассказывать: кто-то ему ответил.
И. Петровская― Кобзон.
К. Ларина― Как раз Кобзон, и еще там кто-то.
И. Петровская― И Райкин, по-моему, тоже ответил.
К. Ларина― Вот, собственно, с этого всё и началось. После этого, конечно же, мальчик Дмитро (как я себе моделирую) показывал эту фотографию: вот, типа, мой друган Аркадий Исаакович Райкин, мой друган Иосиф Кобзон.
И. Петровская― Нет, с Иосифом Давидовичем продолжилось, потому что, по версии, опять же, Дмитро Гордона, Иосиф Давыдович уже смертельно больным всё равно считал необходимым прибыть на юбилей самого Дмитрия Ильича и участвовать в нем на равных со всеми остальными.
Но на самом деле практика писем разным знаменитым людям в советское время и правда существовала. Только здесь потрясает масштаб — 100. Потому что, по-моему, Хазанов рассказывал, что он, тоже будучи подростком, написал письмо Аркадию Исааковичу. По-моему.
К. Ларина― Но там другие мотивы, Ира!
И.Петровская: Практика последнего времени: выхватывается какая-то роль и получается, что это артист одной роли
QТвитнуть
И. Петровская― Может быть, другие.
К. Ларина― Тут же мотив простой: чтобы про Дмитро Гордона узнали 100 великих людей. Понимаешь, вот в чем проблема. Я тоже писала письма. Ну, не знаменитостям — я писала письма на радио, на телевидение. С какой-то просьбой, что-то показать или узнать что-то.
Кстати, могу тебе сказать: я написала письмо Владимиру Валентиновичу Меньшову после премьеры фильма «Розыгрыш». Я была подростком, абсолютным ровесником героев, и написала письмо, в котором рассказала о своих впечатлениях, о своих чувствах. И он мне ответил. У меня это письмо до сих пор хранится. Кто я такая вообще? Но ответил мне со словами благодарности. Небольшое письмо, но оно ответное, что меня совершенно потрясло. Но здесь другие мотивы. Вот тебе придет в голову 100 великим людям написать письмо, чтобы они прислали фотографию?
И. Петровская― Я подумаю. Пока не приходило. Но по мере приближения к возрасту дожития, возможно, придет.
К. Ларина― Тут мы не сказали про Евгения Киселева, который вел это интервью. Мне кажется, мы с тобой это обсуждали — что он сам немножко охреневший от поведения своего гостя. Скажи, обалдел?
И. Петровская― Даже не от поведения. Он был как-то — вот ты грубое слово употребила, — ошеломлен этой волной, этим потоком откровений, на которые он, видимо, не рассчитывал. В частности, о состоянии самого Дмитрия Гордона. Он не спрашивал по поводу его миллионов, но тот счел необходимым сказать, что человек он в высшей степени обеспечены.
К. Ларина― Миллионер. Долларовый.
И. Петровская― Уточнил: долларовый. Так что, друзья, 100 писем великим в том числе монетизируются. Помимо того, что, конечно, впоследствии Дмитрий Гордон много чего сделал, и в том числе разные бизнесы, я так поняла, организовывал.
К. Ларина― Кстати, там они затрагивают тему его сотрудничества со спецслужбами. Это важная тема: два интервью, которые он сделал — это Поклонская и Стрелков-Гиркин. Это была такая резонансная история, которую мы обсуждали. Вообще эта тема, которую он нам подарил во всех смыслах для обсуждения, важнейшая. Мне кажется, что он так и не понял, и объяснить ему невозможно. Евгений Киселев пытался объяснить, почему этого нельзя делать, почему журналист не может быть сотрудником спецслужб.
И. Петровская― Провокатором.
К. Ларина― И провокатором, и, по сути, сотрудником — в данном случае. Это невозможно. Он это признает и он этим гордится. Когда он объясняет: «Я патриот своей страны и поэтому служу спецслужбам своей родины», это нонсенс. Как объяснить, что это невозможно? У меня лично одно объяснение, если ему это интересно: что если ты один раз это сделал и ты это признаешь, то нет никаких гарантий, что ты не сделаешь это в следующий раз. И что вообще-то не являешься человеком под погонами. Ты служишь не родине, а спецслужбам — это две большие разницы. Как человек этого не понимает, для меня загадка.
И. Петровская― Я думаю, это оправдание самого себя, самооправдание. Я до сих пор не уверена, что он делал это по заданию спецслужб.
К. Ларина― Но он это признает.
И. Петровская― Ну так когда на него посыпались обвинения (особенно даже не после Поклонской, а после этого Гиркина), для самооправдания, мне кажется, возможно, он эту версию высказал. Но я могу ошибаться.
К. Ларина― Он сказал: «Мне 58 вопросов написали спецслужбы».
И. Петровская― Конечно, это абсолютно недопустимая вещь. И конечно, он даже с гордостью об этом говорит: что послужить родине — это великая миссия. Но настоящий и всякий нормальный журналист и так служит родине, только другими методами и способами пользуется.
К. Ларина― В общем, посмотрите, если вас заинтересовала наша история. Это такой трагифарс, конечно. Вообще фигура трагикомическая.
И. Петровская― Это не перескажешь, потому что это был такой выход, бенефис Дмитрия (Дмитро, как ты говоришь) Гордона, который дал, по-моему, 2,5-часовое с лишним интервью Евгению Киселеву на канале «Украина-24», а потом этот выпуск еще был размещен на YouTube-канале Киселева «Кисельные берега». Это такой тип героя, которого не надо спрашивать. Этот герой расскажет о себе всё сам.
К. Ларина― Сам ведущий собственного интервью.
И. Петровская― Сам ведущий собственного интервью во всех смыслах. Рассказывает о себе всё сам. Словами — то, что он хотел сказать, а по смыслу — то, что увидели в нем многие зрители. Нет, я не буду спорить, это очень интересно. Там есть, например, есть много разных подробностей политической жизни. Но, конечно, самое важное — это интонация человека, который «с Пушкиным на дружеской ноге»: абсолютно со всеми знаком, всем в разное время оказывал какого-либо рода услуги. Весь истеблишмент, вся богема, все самые видные культурные деятели.
К. Ларина― И политические тоже.
И.Петровская: На Новый год у желающих была возможность приобщиться к настоящему документальному кино
QТвитнуть
И. Петровская― Я и говорю: истеблишмент — в смысле, политический. Все, оказалось, были дружны. Большинство из них, правда, уже ушло из жизни — что называется, верим на слово. И все они были счастливы дружить с Дмитрием Гордоном, а он, в свою очередь, также пользовался их дружбой в хорошем смысле этого слова, принимая их помощь, им помогая. Короче говоря, словами это пересказать сложно. Но к портрету самого интервьюируемого очень многое добавляет.
К. Ларина― Да, кстати, если вы смотрите самого Гордона, его интервью — его личные, когда он общается со своими гостями — мы, конечно же, смотрим в зависимости от гостя. Если нам человек интересен, конечно, мы смотрим, потому что есть вещи, которые упускать нельзя. Но вспомните эту его знаменитую заставку его плывущие портреты под такую музыку. Музыка просто вообще из каких-то 90-х годов, с рынка (к вопросу о директоре рынка), музыка, которая звучала в киосках. И плывущий Гордон. И дальше библиотека его книг. Он всё время подчеркивает, что он написал 58 книг. Видишь, люди-то делом заняты: 58 книг написал! Он говорит: целая библиотека из его книг.
И тут ты говоришь про то, что он со всеми на дружеской ноге. Да, безусловно, в этом есть элемент Хлестакова. Я вспомнила еще другого героя — Поприщина из того же автора, который подписывал свои письма «Фердинанд VIII». Тоже из этой серии. Но там интересная деталь, которая многое объясняют в человеке.
Я всё думала: как? Такое саморазоблачение — он сам всё рассказал. Когда он был маленьким мальчиком из маленького городка, пионером-пятиклассником, он решил написать 100 писем 100 великим людям страны. Я не шучу, друзья, это правда! Я не сомневаюсь, что это правда. Он украл у бабушки из кошелька деньги, купил 100 конвертов и написал 100 писем. И отправил. Все письма были под копирку, только меняя адресата. Он сам цитирует там: «Уважаемый Аркадий Исаакович (это как бы к Райкину), я простой мальчик Дмитро Гордон, очень вас люблю и почитаю. Мы всё время вас смотрим и слушаем. Вы великий человек. Пришлите, пожалуйста, фотографию с автографом».
И. Петровская― Дорогой Иосиф Давыдович Кобзон!
К. Ларина― Да, то есть 100 великим людям написал. Он начал там рассказывать: кто-то ему ответил.
И. Петровская― Кобзон.
К. Ларина― Как раз Кобзон, и еще там кто-то.
И. Петровская― И Райкин, по-моему, тоже ответил.
К. Ларина― Вот, собственно, с этого всё и началось. После этого, конечно же, мальчик Дмитро (как я себе моделирую) показывал эту фотографию: вот, типа, мой друган Аркадий Исаакович Райкин, мой друган Иосиф Кобзон.
И. Петровская― Нет, с Иосифом Давидовичем продолжилось, потому что, по версии, опять же, Дмитро Гордона, Иосиф Давыдович уже смертельно больным всё равно считал необходимым прибыть на юбилей самого Дмитрия Ильича и участвовать в нем на равных со всеми остальными.
Но на самом деле практика писем разным знаменитым людям в советское время и правда существовала. Только здесь потрясает масштаб — 100. Потому что, по-моему, Хазанов рассказывал, что он, тоже будучи подростком, написал письмо Аркадию Исааковичу. По-моему.
К. Ларина― Но там другие мотивы, Ира!
И.Петровская: Практика последнего времени: выхватывается какая-то роль и получается, что это артист одной роли
QТвитнуть
И. Петровская― Может быть, другие.
К. Ларина― Тут же мотив простой: чтобы про Дмитро Гордона узнали 100 великих людей. Понимаешь, вот в чем проблема. Я тоже писала письма. Ну, не знаменитостям — я писала письма на радио, на телевидение. С какой-то просьбой, что-то показать или узнать что-то.
Кстати, могу тебе сказать: я написала письмо Владимиру Валентиновичу Меньшову после премьеры фильма «Розыгрыш». Я была подростком, абсолютным ровесником героев, и написала письмо, в котором рассказала о своих впечатлениях, о своих чувствах. И он мне ответил. У меня это письмо до сих пор хранится. Кто я такая вообще? Но ответил мне со словами благодарности. Небольшое письмо, но оно ответное, что меня совершенно потрясло. Но здесь другие мотивы. Вот тебе придет в голову 100 великим людям написать письмо, чтобы они прислали фотографию?
И. Петровская― Я подумаю. Пока не приходило. Но по мере приближения к возрасту дожития, возможно, придет.
К. Ларина― Тут мы не сказали про Евгения Киселева, который вел это интервью. Мне кажется, мы с тобой это обсуждали — что он сам немножко охреневший от поведения своего гостя. Скажи, обалдел?
И. Петровская― Даже не от поведения. Он был как-то — вот ты грубое слово употребила, — ошеломлен этой волной, этим потоком откровений, на которые он, видимо, не рассчитывал. В частности, о состоянии самого Дмитрия Гордона. Он не спрашивал по поводу его миллионов, но тот счел необходимым сказать, что человек он в высшей степени обеспечены.
К. Ларина― Миллионер. Долларовый.
И. Петровская― Уточнил: долларовый. Так что, друзья, 100 писем великим в том числе монетизируются. Помимо того, что, конечно, впоследствии Дмитрий Гордон много чего сделал, и в том числе разные бизнесы, я так поняла, организовывал.
К. Ларина― Кстати, там они затрагивают тему его сотрудничества со спецслужбами. Это важная тема: два интервью, которые он сделал — это Поклонская и Стрелков-Гиркин. Это была такая резонансная история, которую мы обсуждали. Вообще эта тема, которую он нам подарил во всех смыслах для обсуждения, важнейшая. Мне кажется, что он так и не понял, и объяснить ему невозможно. Евгений Киселев пытался объяснить, почему этого нельзя делать, почему журналист не может быть сотрудником спецслужб.
И. Петровская― Провокатором.
К. Ларина― И провокатором, и, по сути, сотрудником — в данном случае. Это невозможно. Он это признает и он этим гордится. Когда он объясняет: «Я патриот своей страны и поэтому служу спецслужбам своей родины», это нонсенс. Как объяснить, что это невозможно? У меня лично одно объяснение, если ему это интересно: что если ты один раз это сделал и ты это признаешь, то нет никаких гарантий, что ты не сделаешь это в следующий раз. И что вообще-то не являешься человеком под погонами. Ты служишь не родине, а спецслужбам — это две большие разницы. Как человек этого не понимает, для меня загадка.
И. Петровская― Я думаю, это оправдание самого себя, самооправдание. Я до сих пор не уверена, что он делал это по заданию спецслужб.
К. Ларина― Но он это признает.
И. Петровская― Ну так когда на него посыпались обвинения (особенно даже не после Поклонской, а после этого Гиркина), для самооправдания, мне кажется, возможно, он эту версию высказал. Но я могу ошибаться.
К. Ларина― Он сказал: «Мне 58 вопросов написали спецслужбы».
И. Петровская― Конечно, это абсолютно недопустимая вещь. И конечно, он даже с гордостью об этом говорит: что послужить родине — это великая миссия. Но настоящий и всякий нормальный журналист и так служит родине, только другими методами и способами пользуется.
К. Ларина― В общем, посмотрите, если вас заинтересовала наша история. Это такой трагифарс, конечно. Вообще фигура трагикомическая.
