Skat
Тяжелый танк Тигр 2. История создания и боевого применения
Темным и вьюжным зимним вечером 1943 г. тигриный папа Эрвин Адерс перечитывал письмо, пришедшее с утренней почтой. Весь день "тяжеловесный Эрвин", как звали его некоторые остряки, отбивался от настойчивых приглашений танкистов посетить их части с дружеским визитом, отдохнуть на лоне зимней природы Восточного фронта, а заодно и поправить здоровье физическими упражнениями. В частности предлагалось перекидать несколько 70-килограммовых блинных катков, заменить парочку сгоревших двигателей и на бис установить на Тигр хоть одну транспортную гусеницу.
К концу дня, кое-как отделавшись от въедливых танкистов и не менее настырного фюрера, грезившего передвижными крепостями, Адерс засел за чтение почты. Писал племянник, подрабатывавший ремонтником в одной из гренадерских танковых дивизий Панцерваффе. Дивизия месяца три назад получила на вооружение новые тяжелые танки Тигр, и племянник, как и прочие танкисты, спешил поделиться впечатлениями.
Прочитав приветствия и вопросы о здоровье во славу Рейха, Адерс пропустил второй абзац, где военной цензурой было вычеркнуто все, кроме странных слов, явно не немецкого происхождения. Третья часть письма Адерсу показалась наиболее интересной, как заботливому папаше 57-тонных зверюшек.
Племянник писал: "Тигр, если ему удается доехать до поля боя, способен "покрошитт ф капусту" любой танк иванов, рискнувший попасть в поле зрения его прицела.
Однако, дорогой дядюшка, танкисты сетуют, что с эстетической точки зрения Тигр выглядит весьма непрезентабельно, а многие солдаты порасшибали коленки, пытаясь влезть на танк по его вертикальному борту.
Кроме того, гнусные русские вместо своих танков стали выставлять против Тигров тяжелые гаубицы. От их снарядов танк лопается по всем сварным швам."
Перечтя эту часть письма пару раз и пропустив прощальные слова с традиционным упоминанием фюрера, Адерс глубоко задумался. Мыслительную атмосферу создавала шумящая за окном вьюга и глухое уханье башенных зениток, отгонявших зловредные бомбардировщики союзников.
"Действительно" - размышлял Адерс - "Танк, напоминающий ящик для рассады, поставленный на гусеницы, в свете новых веяний выглядит не очень. Хотелось бы создать нечто такое, чтобы ни один танк противника не рисковал даже появляться на горизонте".
Проведя бессонную ночь, Адерс набросал первые черты нового танка, включавшие в себя сверхмощную пушку, непробиваемую броню и корпус с удобными для глаза и рикошета наклонными броневыми листами.
На ближайшем совещании у фюрера Адерс рискнул доложить Верховному Главнокомандующему свои соображения. Гитлер, брезгливо покосившись на Адерса, заявил, что пора бы уже бросить заниматься детскими игрушками, а разработать танк, несущий парочку орудий типа Дора. Впрочем, памятуя, что от нотаций его генералы впадают в депрессию, разрешил проектировать новый танк в свободное от работы время.
Итак, Адерс, окрыленный благословением фюрера, вместо чтения на ночь сказок своим детишкам, самоотверженно встал за чертежную доску. Помня завет Гудериана "Огонь прежде всего", он выбрал для своего нового танка находящееся в опытной разработке противотанково-зенитное орудие КвК 43. Помимо нелицеприятной для любого союзного танка бронебойности, орудие обладало досягаемостью по высоте примерно 10-12 км. Это, по мысли Адерса, позволяло танковой дивизии самостоятельно отражать налеты стратегических бомбардировщиков союзников, переплюнув орлов самого рейхсмаршала Геринга. У орудия был один недостаток: до сих пор никому не удалось подсчитать нормочасы и затраты на его изготовление.
Кникебаном в сторону фюрера стала неимоверной толщины броня, обеспечивавшая неплохую защиту, но увеличившая массу и габариты танка настолько, что перетаскивать его можно было только портовым краном, а становиться в укрытие следовало за хату средней зажиточности. О втором требовании - обеспечении приличной маневренности - старались не вспоминать.
Небезызвестный инженер Книпкапм, разумеется, приложил руку к ходовой части машины. Улучшив свою идею шахматной подвески, Книпкамп расположил ходовые катки так, что один каток надавливал на правую часть трака, а следующий - на левую. Таким образом, при движении танка гусеница оставляла след проползшей змеи приличных размеров и позволяла дезориентировать незадачливые вражеские танки. Впрочем, у пальцев траков забыли спросить, как они себя при этом чувствуют, и зачастую получалось, что при повороте гусеницы ехали дальше отдельно от хозяина.
Поспешая не спеша, Адерс прорабатывал проект течение зимы 42 - осени 43 гг. А тем временем с Восточного фронта приходили радужные известия о первых детишках тяжеловесного Эрвина - Тиграх. Везде, где бы ни появлялись, они успевали отстрелять все танки противника на 50 км в округе, прежде чем вставали из-за нехватки топлива и неисправностей. Среди немецких танкистов ходила поговорка "Мы будем непобедимы - спасибо нашим Тиграм". И действительно, до зимы 44 г. ни один вражеский танк не рисковал встретиться с ним в открытом бою. Поэтому, если русские замечали Тигр вовремя, они объезжали его с такой скоростью, что тот не успевал за ними угнаться. В результате, хотя Тигр сам по себе и был непобедимой единицей, русские фронты успешно двигались на запад.
Вечный тигрястый конкурент фирмы Хеншель и лично Адерса, Фердинанд Порше, разумеется, не позволил себе остаться в стороне от разработки нового танка. Одержимый идеей доказать окружающим возможность применения на танках электротрансмиссии собственной разработки, Порше организовал ее на своем прототипе. Результат был плачевный. В декабре 43 г. главой ПанцерКомиссии стал генеральный менеджер фирмы Хеншель фон Гейдекампф. Он назвал Фердинанда вредителем и недоучкой, который пытается утянуть у Рейха последние запасы меди и предохранителей. В итоге Министерство Вооружений зарубило контракт Порше, а три построенных прототипа совершили короткий бросок из ворот цехов на свалку металлолома.
20 октября 43 г. деревянный макет нового танка, обозначенного как Тигр 2, был показан фюреру и Гудериану в военном лагере Арис. Гитлер, пришедший в восторг от изделия гениальных немецких лесорубов, велел всеми силами наброситься на организацию серийного производства машины. Добросердечный и интеллигентный Гудериан не стал спорить с фюрером и также обозвал танк "очень удачной конструкцией". Рассчитывал ли он въехать на волне новых танков в Кремль или соображал, что его ребятки будут делать с таким монстром, осталось неизвестным.
Устранение видимых на глаз конструктивных недостатков и налаживание серийного производства заняло оставшееся время до наступления нового 44 г. В январе из цехов Хеншеля выехали первые серийные Тигры 2. Замечательные планы по выпуску 145 танков в месяц сорвала проблема технической надежности машины, которая при движении оставляла за собой след из отвалившихся деталей. В результате в боевые части Тигры попали в июне 44 г. и еще в течение двух месяцев немецкие танкисты знакомились с новой машиной.
К этому времени Красная Армия уже успела набить морду поочередно всем трем немецким группам армий, а фронт бравого маршала Конева форсировал Вислу у польского городка Сандомир и присматривался к дорогам на Берлин. Взбешенный Гитлер приказал спихнуть обнаглевших русских с плацдарма в реку. А чем же это следовало сделать, как не новыми всесокрушающими танками? Под Сандомир был отправлен 501-ый тяжелый танковый батальон, прошедший переподготовку на Тиграх 2.
Выгрузившись на местной станции и совершив 3 километровый марш до предполагаемого места вступления в бой, батальон потерял значительную часть боеготовности - на дороге осталось 10 неисправных машин. Потратив пару дней на приведение матчасти в надлежащее состояние, батальон в составе 20 исправных танков Тигр 2 и пехоты перешел в наступление.
Тактически грамотные немецкие танкисты не стали наступать в лоб окопавшимся русским, а выбрали единственную в окрестности дорогу, выводившую наступавших как раз во фланг противника. Совершенно случайно рядом с дорогой оказался 85-мм стог с сеном. Далее замаскировались прочие машины танковой бригады. Туманным утром 13 августа русские танкисты услышали нарастающим гул двигателей и лязг гусениц. И наконец из лощины на дорогу с трудом выполз агрегат, отдаленно смахивавший на разжиревшую Пантеру. Пока командование разбиралось, кто это еще тут шляется, мимо сенного стога проползло уже три громадины, и гвардейский экипаж стога открыл огонь на поражение, мудро рассудив, что сначала надо ввязаться в драку, а там видно будет. Прежде, чем немцы сообразили, что происходит, на дороге горели уже все три Тигра. Не желая оставаться в стороне от разборки, командир бригады заорал в рацию "Наших бьют!", в результате чего открыли огонь все ближайшие русские танки и гаубичные дивизионы, а сверху на обалдевших немцев свалилась штурмовая авиация.
Потеряв изрядную долю самоуверенности, немецкие танкисты на предельной скорости ломанулись обратно, а вошедшие во вкус русские - за ними. В итоге боя не успевшие удрать Тигры были уничтожены, а также захвачены три исправные машины. Две из них были брошены экипажами, понадеявшиеся больше на скорость своих ног, чем на гусеницы танков, и еще один Тигр на окраине местной деревеньки застрял в неудачно подвернувшейся луже.
Поскольку с Тиграми 2 русские еще не сталкивались, все 3 трофея были отправлены в тыл для транспортировки в места изучения трофейной техники. Судя по всему, танки решили врагу живыми не сдаваться, поэтому ломались через каждые 10 метров, и один Тигр пришлось разобрать на запчасти двум другим. В конце концов, танки были доставлены на полигон, где одного из них обкатали, разобрали на винтики и расстреляли в решето, а второй занял место в танковом музее Кубинка, где и пребывает до сих пор.
После столь решительного дебюта немецким танкистам понадобилось 2 месяца, чтобы восполнить потери и снова решиться сесть на Королевских Тигров. В ноябре 44 г. под Будапештом появился 503-ий танковый батальон. В ходе боев немцы выяснили, что располагаться в засаде в таком танке - сущее удовольствие, а вот наступать - куда проблематичнее, если только противник не прошляпит их появление. Так, во время обороны Будапешта немцы начистили нюх трем русским танковым корпусам, но контрнаступление под Балатоном окончилось печально - герр Верховный Главнокомандующий, фюрер и пр. и пр. распорядился снять у танковых дивизий СС нарукавные нашивки. В результате он получил их вместе с наградами, упакованными в переносной сортир.
В январе 45 г, во время Висло-Одерской операции 524-ый танковый батальон, вооруженный Королевскими Тиграми, столкнулся нос к носу с ИС-2 у деревни Лисув. Местные старожилы рассказывают легенду, согласно которой в здешних местах сцепились два стада реликтовых динозавров, не поделивших места кормежки, и, мол, если забрести в тот самый лес, то можно обнаружить валяющиеся там гигантские скелеты.
Как и следовало ожидать, незамедлительно появились асы-танкисты Королевских Тигров. Одним из них был гауптшарфюрер Карл Корнер. В апреле 45 г. он, поддерживая контратаку своей пехоты к востоку от Берлина, наткнулся на мирно перекусывавший прямо на передовой русский танковый корпус. После этой встречи он всем рассказывал, что уничтожил 52 танка и успешно отступил. За это достижение 29 апреля Корнер получил Рыцарский крест непосредственно из рук фюрера.
Воевали Королевские Тигры и на Западном фронте. Танкисты союзников, уже имевшие горький опыт общения с Тиграми 1, благоразумно уступали им дорогу, одновременно вызывая на головы несчастных немецких танкистов свои самолеты. При полном господстве союзников в воздухе это не сулило немцем ничего хорошего. Т. о, основные лавры противника Королевских Тигров на Западном фронте получил самолет, но и пехотинцы союзников с удовольствием фотографировались на подбитых машинах.
Боевая карьера Королевских Тигров завершилась в Берлине и Чехословакии. Отстреливаясь на улицах Берлина до последнего, они тем не менее не смогли помешать русским взять Гитлера за шкирку. Последним танком, уничтоженным в ходе Восточной кампании, стал также Тигр 2. Бедняга был взорван своим экипажем 10 мая 1945 г. в Австрии.
И.Кошкин
Обычаи советских танкистов
Сейчас уже сложно установить, когда племена, составлявшие огромный союз Советских Танкистов начали расселяться по территории СССР. Некоторые историки полагают, что первыми танкистами на территории СССР были Илья Муромец, Кобланды-батыр и Покатигорошек. Действительно, в характерах этих эпических героев прослеживаются некоторые черты советских танкистов, как-то: незлобивость характера, вспыльчивость в сочетании с отходчивостью, привычку лупить все, что находится перед лобовой броней коня (недаром Илью, например, полагалось останавливать исключительно деликатным похлопыванием сзади по плечу, но ни в коем случае не рекомендовалось заходить спереди) и любовь к горячительным напиткам. Поскольку в то время танков еще не изобрели, первые советские танкисты ездили на конях и даже ходили пешком. В те времена великая общность, именуемая советским народом еще не сформировалась, поэтому танкисты нередко дрались друг с другом - сохранились легенды о сражениях казахских танкистов с калмыцкими, украинских - с польскими, карельских - с финскими и всех вместе - с русскими (кроме того русские танкисты воевали с татарскими, немецкими, шведскими и даже с израильскими). Изобретение танка совпало по времени с образованием Советского Союза, и объединенные к тому времени силы советских танкистов наконец получили настоящие боевые машины. Относительно короткая, но наполненная грозными событиями жизнь СССР, способствовало формированию уникального фольклора, состоящего из легенд, боевых песен, загадочных обычаев и интереснейших спортивных игр. В данном обзоре мы постараемся дать краткое описание самых ярких из них, надеясь пробудить в читателе интерес к этому загадочному и славному племени.
Самым, пожалуй, известным киноэпическим сказанием о советских танкистах являются фильмы "Трактористы" и "Огненная дуга". И если первый описывает мирную жизнь танкистов (оказывается, большинство из них в отсутствии военной угрозы занималось земледелием), то второе описывает самую известную битву, в которой участвовали советские танкисты. Как и полагается эпосу, реальные события в нем искажены до неузнаваемости, так что уже не одно поколение историков снова и снова кропотливо исследует грандиозное полотно, не уступающее по своему значению знаменитому гобелену из Байе. Помимо киноэпосов осталось огромное количество письменных источников, но большинство из них описывают доспехи и вооружение танкистов, собственно танки и самоходки, да и написаны они уже после того, как советские танковые войска ушли в небытие... Тем ценнее те немногие дошедшие до нас письменные свидетельства, относящиеся к описываемому периоду, а иногда и написанные самими танкистами.
Начнем с описания военных игр, праздников и обычаев советских танкистов.
Наиболее общими и массовыми являлись известные нам по печальной и славной былине "На войне как на войне" "выбрасывание траков" и "подтягивание ленивца".
Первая игра, в которую танкисты любили играть долгими зимними вечерами заключалась в том, что гусеница танка разбиралась на отдельные траки, которые потом выбрасывались через плечо за ворота. Те из танкистов, кто не будучи предупрежденным, входил в этот момент ангар и получал траком по лбу, считались отмеченными Судьбой - с этого момента им не грозили ни снаряд, ни граната, ни внеплановая проверка. Побеждал в игре тот, кто успевал найти в сугробе все траки и собрать гусеницу до прихода Зампотеха* (* полумифическое существо, отвечавшее за здоровье танков, что-то вроде славянского Велеса) Иногда, для усложнения условий, фонарь над входом в ангар разбивали. Игра вырабатывала хладнокровие, ловкость рук, реакцию и пофигизм* (* до сих пор неясно, что означало это качество, но герои немецкого эпоса "Soehne des Tigers" считают его одним из самых страшных качеств своих противников - sowjetische Panzersoldaten)
Обряд "Подтягивание Ленивца" был более сложной. В какой-то степени он являлся отголоском времен военной демократии, присущей танкистам древних времен, а также отражал сложную иерархию казалось бы монолитного танкистского сообщества. Обряду предшествовало так называемое "Комсомольское собрание". Всех интересующихся отсылаем к прекрасной картине "Комсомольское собрание в 12 гвардейской танковой бригаде" художника Алелиева. Следует, конечно, отметить некоторые вольности допущенные художником, так вряд ли собрание происходило при свете факелов в пещере, нет оснований утверждать, что Комсорг носил закрытый шлемофон с золотым гребнем, да и наличие у танкистов мечей и секир до сих пор оспаривается некоторыми исследователями, но общий дух события картина передает исключительно верно. Уличенных в содержании танка в небрежении (таковым могли посчитать, к примеру, недостаточный блеск бревна, которое полагалось шлифовать шкуркой дважды в день), объявляли Ленивцами и лишали шлемофонов и комбинезонов, что считалось крайней степенью бесчестья. Вернуть себе доспехи провинившийся мог только пройдя тяжелый обряд "Подтягивания". Для этого его привязывали за ноги к веревке, веревку перекидывали через перекладину и цепляли к танку. В руки испытуемому давались запасные траки (количество их зависело от тяжести проступка) и танк, к которому он был привязан, начинал медленно ехать вперед, подтягивая Ленивца к перекладине. Если испытуемый мужественно переносил испытание, не издав ни стона и не выронив ни одного трака, ему возвращались комбинезон и шлемофон и он считался очистившимся от преступления.
Весьма интересен праздник Середины Лета, праздновавшийся танкистами Белоруссии и Украины. В этот день танкисты выкатывали свои машины на автострады, после чего сбрасывали гусеницы. Некоторые недобросовестные исследователи утверждают, что гусеницы сбрасывались в кювет. Мы с негодованием отвергаем это смехотворное утверждение. Во-первых, "кювет", это искаженное древнее "кювета" - маленькая ванночка для различных химических опытов. представляется невозможным, чтобы в нее поместилась хотя бы одна гусеница, не то что несколько. На самом деле, танкисты сбрасывали гусеницы на дальность и на точность - лучшие могли броском гусеницы опутать и сбить с ног медведя, огромные стада которых в то время бродили по территории СССР, нападая на пасеки и отбирая у поселян сгущенку и водку. После того, как гусеницы были сброшены, танкисты на руках, с шутками и песнями катили танки к границе. Если их не успевала перехватить ВАИ* (* ВАИ - особая дорожная стража, занимавшаяся тем, что останавливала и унимала расшалившихся танкистов. история не сохранила для нас изображений инспекторов ВАИ, предполагают, что они передвигались на таких чудовищных танках, что и взглянуть страшно), то озорники пересекали границу и катили свои танки через Польшу, где их забрасывали цветами и иногда яйцами (последнее не вполне понятно, но возможно связано с культом плодородия),и дальше, в Германию. В Германии полагалось вкатить танки в Берлин, после чего написать что-нибудь на Рейхстаге. Аккуратные немцы стирали надписи, но некоторые до нас все-таки дошли. К сожалению, расшифровке они не поддаются, хотя, видимо, также связаны с культом плодородия. после этого всех отпраздновавших отправляли на гауптвахту или Губу. Смысл этого действия также не вполне понятен, считают, что танкистов переводили на крайний север, служить на берега заливов, которые на Севере называются "губа", таким образом, гауптвахта, или, в действительности, губвахта, была не более чем видом береговой охраны. К сожалению, это не более чем теория.
В начале июля начинался праздник Лесных Комиссаров на Украине. Множество танкистов съезжалось к городу Броды. Там все они бросали свои танки, снимали с них двигатели, имитируя выведение из строя и уходили в леса. В лесах, выбрав из своей среды Комиссара, которым, как правило, становился уважаемый танкист с хорошо подвешенным языком и богатой фантазией, и начинали "пробираться к своим". Дистанция похода не оговаривалась, но считалось, что выход к Москве означает победу. Пропитание танкисты добывали вскапывая по ночам огороды колхозникам, из-за чего часто вступали в жестокие бои с тимуровцами* (* загадочная тайная организация, по всей видимости масонского толка, существовавшая на территории СССР. О ней известно очень мало, но отдельные источники упоминают, что иногда на воротах домов появлялись красные пентаграммы, после чего огороды во дворе оказывались вскопанными, дрова - изрубленными, а вода - натасканной!). По пятам танкистов преследовали взводы технического обеспечения, ремонтные роты и отдельные ремонтно-восстановительные батальоны. Цели этого преследования неясны, сохранилось высказывание одного командира ремонтной роты: "Поймаю сукиных сынов - забью этот дизель так, что глушитель из пасти вылезет!" По-видимому, это угроза, но точный смысл ее ускользает от современных исследователей.
Среди Забайкальских и Амурских танкистов существовал праздник Трех Танкистов. Для празднования выбиралось утро, когда на траву ложится густая роса и полегают туманы широки. Вдоль реки выставляются деревянные кегли с нарисованными изображениями самураев. Задача танкистов промчаться, ветер поднимая, и сдуть все кегли в Амур, после чего встать на его высоких берегах. В 70-е годы на кеглях вместо самураев изображали вражью стаю, лохматую и страшную.
У танкистов Сибири и Урала существовал обычай под Новый Год ехать охотиться на мамонта. Зоологи до сих пор спорят, можно ли считать это свидетельством того, что часть мамонтов пережила ледниковый период. В ночь зимнего солнцестояния танкисты выезжали в лесотундру, выпив, предварительно, по литру спирта (поэтическое преувеличение, свойственное героическим сказаниям) выключали приборы ночного видения и начинали стрелять в разные направления, сопровождая стрельбу криком: "Эй, смотри, вон побежал!", "По балочке, по балочке уходит!", "Вон, вон, мохнатые!". После того, как все расстреливали боекомплект, старший по охоте объявлял, что мамонт ушел на север, на зимние пастбища, после чего все возвращались в казарму, где командир объявлял всем "три наряда вне очереди", то есть выдавал всем три новых комплекта обмундирования.
Танкисты Чукотки каждую весну выезжали на ПТ-76* (* особый подвид танка - танк плавающий. Танк плавал кроллем и брассом, а иногда нырял для того, чтобы подкрасться к противнику под водой) помогать местным жителям охотиться на моржа. Сперва охотились с помощью штатного вооружения, но потом моржи сказали, что это нечестно, после чего с танков сняли башни и охотились только с гарпуном. По окончании охоты устраивали большой праздник - танкисты и местные жители перепрыгивали через нарты и танки, устраивали гонки собачьих упряжек (танкисты неизменно проигрывали - собачки, как правило, с трудом могли сдвинуть с места танк).
У русских танкистов был распространен обычай "Козлодрание" - командир части строил своих танкистов, зачитывал список упущений, допущенных его подчиненными, объявлял ответственных за это, так называемых козлов, после чего начинал жестоко драть их, чем придется под руку. Первым командиром, применившим этот способ воздействия был некто Сидоров, отсюда у танкистов пошло выражение: "Драть как сидорову козу". интересно, что у танкистов Средней Азии этот термин имеет совсем другое значение.
В заключение, хотим привести печальную и грозную легенду степных танкистов о самой жестокой битве, в которой когда-либо участвовали советские танкисты: "Давно это было. Пришли с Запада Дети Тигра - много зла нашим танкистам делали. Саталын-хан собрал большое войско - пошел навстречу. Вел свой тумен Ротмастыр-батыр. Много было Детей Тигра - от их танков степь не видно было, пыль до неба поднялась, солнца не видно стало. Сказал Ротмастыр-батыр: "Большая будет битва. Хочу я знать, сколько у меня войска. Пусть все танкисты снимут бревна со своих танков и сложат их в кучу" И сняли танкисты бревна. Большая получилась куча - на вершину посмотришь, шапка сваливается. Много дней сражался Салатын-хан с Детьми Тигра, победил, на запад загнал. Пошли танкисты назад. И сказал Ротмастыр-хан: "Хочу я знать, сколько танкистов у меня погибло. пусть каждый заберет обратно свое бревно." Забрали все танкисты свои бревна. А куча осталась. Поменьше, шапка не падает, но все равно большая. Заплакала тут батыр: "Не думал я, что столько танкистов потерял в битве" И велел сложить на память из этих бревен большой дом в белом городе Москва. Сложили. До сих пор там стоит, только какой-то шакал там мужиков голых на конях понаставил, да столб большой в землю воткнул. Зачем воткнул - не знаем. Шакал - он и есть шакал".
Langley
Биг рашн танк
миниатюра по мотивам сетевой игры Battlefield" Bad Company 2
На вершину небольшого холма неторопливо вскарабкался и встал там так называемый "Биг рашн танк", Т-90 по официальной классификации. Его пушка слегка ворочалась из стороны в сторону, словно нос ищейки, вынюхивающей добычу.
Майору Норту стало смешно и немного грустно.
- Не дергайтесь, ребята, - передал он по рации танкам своего взвода, - Я возьму этого "ивана".
В прицеле отчетливо вырисовывался силуэт вражеского танка, промахнуться было труднее, чем из дробовика в стенку сарая. Даже на учениях и виртуальных тренажерах, в бытность свою зеленым лейтенантишкой, майор Норт уверенно поражал не в пример более сложные цели.
Командирский "Абрамс", вместе с двумя другими танками стоявший в грамотно организованной и по всем тактическим правилам устроенной засаде, чуть повел стволом, на секунду замер, а затем тяжко содрогнулся, вместе с оглушительным грохотом и облаком пыли и дыма выплюнув подкалиберную "чушку".
- Hasta la vista, baby, - успел прокомментировать майор, пока снаряд преодолевал три с лишним километра до цели.
- Есть попадание, - подтвердил наводчик.
- Кто бы сомневался, - ухмыльнулся майор Норт.
- Но он еще двигается, сэр, - заметил наводчик, - Отползает, гад…
- Давай еще разок.
Русский танк, дымясь и содрогаясь, как эпилептик, сдал чуть назад, так что над вершиной холма осталась торчать лишь верхняя часть его башни. Майор Норт не стал спешить со вторым выстрелом, и его терпение было вознаграждено – Т-90 снова подался вперед, словно собираясь броситься в безнадежную атаку и героически погибнуть.
- Эти русские совсем не такие хитрожопые, как про них рассказывают, - заметил Норт.
"Абрамс" разродился еще одним снарядом. Майор отчетливо видел, как от русского танка во все стороны брызнули осколки, и он окутался густым облаком дыма.
- Теперь-то ему точно конец, - сказал Норт.
Дым рассеялся. Т-90 неуклюже возился на холме. Он даже поднатужился и выстрелил в сторону американских позиций, правда, без видимого результата.
- Вот зе фак? – искренне удивился майор, - Рикошет? Усиленная лобовая броня? Нет, не может быть. Еще один выстрел…
- Разрешите открыть огонь, сэр? – послышался в наушниках голос командира второго "Абрамса", стоящего ярдах в ста левее.
- Ждать приказа! – рявкнул майор Норт, - Я сам!
В третий раз гулко грохнула пушка, в третий раз ушел к цели мощный противотанковый боеприпас. "Ивана" буквально отбросило назад, фрагменты внешней обшивки, "кирпичи" активной брони, какие-то мелкие обломки так и полетели во все стороны. Т-90 скрылся за холмом. Майор Норт приподнял каску и вытер со лба ни с того ни сего выступивший в прохладном кондиционированном воздухе пот. На миг ему показалось, что его снаряды волшебным образом утратили свое поражающее действие.
В клубах пыли что-то зашевелилось, и приплюснутый силуэт русского танка снова возник на вершине холма.
- Итс кэннот би! – вырвалось у майора, - Это какой-то другой танк!
- Вижу цель, сэр, - невозмутимо сообщил наводчик, - Танк на одиннадцать часов.
- Сам знаю, что на одиннадцать! – огрызнулся майор, - Мы только что загнали в него три противотанковых снаряда, а он снова прет вперед, - у майора лопнуло терпение и он переключился с внутренней связи на частоту взвода, - Цель – "броня" на одиннадцать, огонь по готовности!
С интервалом в пару секунд все три "Абрамса" всадили в лоб наглого русского по снаряду. Истерзанная, дымящая, как паровоз, стальная коробка, в которой, кажется, не осталось ничего общего с боевой машиной, каким-то чудом ухитрилась отползти задним ходом в укрытие.
- Неужели не добили? – удивился кто-то из подчиненных майора Норта, - Может, кто-то промазал?
В ушах у майора звенело после стрельбы, и он не узнал голос наглеца. Переключившись на частоту вспомогательного пехотного подразделения, закрепившегося на высоте в полумиле справа, майор злобно прорычал:
- Лейтенант Гибсон, поднимите этот ваш факин БПЛА и проверьте, что там на этом холме. И если вы не найдете там кучу дымящегося металлолома, то я… я просто не знаю, что сделаю!
Маленький серый вертолетик, выглядевший детской игрушкой, если бы не подвешенная под фюзеляжем вполне взрослая ракета, поднялся над полем боя.
- Наблюдаю русский танк, сэр, - доложил лейтенант Гибсон.
- Он горит? – уточнил Норт.
- Никак нет, сэр, - ответил командир пехотинцев, - движется в вашу сторону, сэр.
- Взорви нахрен этот пис оф щит! – взревел майор.
Напуганный лейтенант даже забыл ответить, но от БПЛА отделилась ракета и устремилась к цели.
- Эээ… есть попадание, сэр, - доложил лейтенант.
- Цель уничтожена? – подозрительно осведомился майор, но тут из-за холма поднялись трассы очередей зенитного пулемета, прошившие хрупкий вертолетик. Да, цель была уничтожена, вот только не та. Майор приник к прицелу, уже не сомневаясь, что он сейчас увидит.
Т-90 невозмутимо выполз на свое насиженное место и открыл пальбу. Стрелял русский танк неточно и беспорядочно, но каждый разрыв снаряда вблизи от американских позиций майор Норт воспринимал как личное оскорбление и удар по собственной репутации и авторитету.
- Он заговоренный, сэр, - зашептал чернокожий наводчик из экипажа Норта по внутренней связи, - Это блэк рашн мэджик, даже сильнее, чем вуду. Я про такое по "Дискавери" видел. Его снаряды не берут, потому что на самом деле он уже подбитый давно, только выглядит как целый. А внутри там и нет никого…
- А-атставить эту херню! – истерически взвизгнул майор, - Развели тут… вуду-шмуду! Огонь по танку, мать вашу! Вали мудаков!
"Абрамсы" открыли беглый огонь. История повторилась. Получив 2-3 попадания, русский откатывался за холм в совершенно убитом состоянии, теряя по пути детали и элементы конструкции, вплоть до ствола орудия, и через минуту-другую появлялся практически невредимый и даже огрызался.
- Вот из зе факин рашен мазафака бич?! – воскликнул майор и грязно выругался.
Майор Норт взмок, как мышь под метлой. Он уже не знал, что делать с этими неуязвимыми русскими, нагло попирающими все законы физики и логики, и всерьез подумывал отдать приказ оставить позицию.
Но тут, подобно утопающему, хватающемуся за соломинку, он, воспользовавшись передышкой в этой безумной перестрелке, снова связался с пехотным отделением лейтенанта Гибсона.
- Лейтенант! – заорал Норт в микрофон, - Ты в свой факин отряд евреев берешь?
- Эээ… да, сэр.
- А откуда ты их берешь, а? Впрочем, сейчас разговор не о том. Есть у тебя кто-нибудь из постсоветского пространства? Давай его живо!
Майор не только твердо верил, что евреи – самый хитрожопый народ на свете, гораздо хитрожопее русских, но и не считал зазорным в минуту слабости и растерянности обратиться за советом к младшим по званию.
- Сержант Рабинович, - послышался в наушниках характерный для фамилии голос, - Шо вы таки хотите?
- Ты вот что, сержант, - выдохнул в микрофон майор, - видишь этот биг рашн танк на холме? С ним надо что-то делать. Твои предложения?
- А на шо вам таки надо обязательно с ним шо-то делать? – наивно переспросил Рабинович.
- Отставить отвечать вопросом на вопрос! – рявкнул майор.
Сержант Рабинович ненадолго задумался, затем изрек:
- Я таки скромно полагаю, шо легкий артобстрел решит вашу проблему.
- Да мы и так лупим по этому факин пис оф щит из всех стволов уже полчаса, а ему хоть бы хны!
- Вы таки как есть неправильно меня поняли. Обстрелять нужно зону ярдах в двадцати позади этого, как вы выражаетесь, пис оф щит, по ту сторону холма. Я таки думаю, хороший снайпер вполне справится с корректировкой артиллерийского огня.
Майор не видел смысла в подобных действиях, но время поджимало. Он мысленно плюнул и сказал в микрофон:
- А кто у вас в отделении лучший снайпер?
- Сержант Рабинович, - последовал ответ.
- Выполняйте, - разрешил майор, - И вот еще что, сержант, вы почему "сэр" не говорите? Непорядок.
Через минуту, когда русский танк, глумясь, выехал на холм, над ним с визгом пронеслись фугасные мины, подняв столбы разрывов позади танка. Майор едва не вывихнул глазные яблоки, пытаясь через танковый прицел рассмотреть, что же происходит за холмом, но ничего толком не было видно. Тем не менее, артобстрел привел к совершенно неожиданным результатам: получив очередное попадание от американского "Абрамса", Т-90 вдруг распахнул оба люка в башне, оттуда поспешно вылезли и пустились наутек фигурки русских танкистов. Очень даже живые и настоящие, что бы там не говорил чернокожий наводчик. "Биг рашн танк" больше не двигался. Следующий залп превратил "ивана" в ту самую груду дымящегося металлолома, что так страстно желал увидеть майор.
Майор Норт облегченно вздохнул. Наконец-то этот кошмар закончился. Но его назойливо грызло неутоленное любопытство, и майор снова схватился за рацию.
- Рабиновича мне! – энергично скомандовал он, - Рабинович, ты откуда знал, что нужно делать? Что там учудили эти факин рашн за холмом?
- Ой, да все так просто, шо даже неинтересно рассказывать. Наша позиция расположена как бы так сказать несколько сбоку, - не по-армейски неопределенно выразился Рабинович, но майор закрыл на это глаза, так же как на хронически отсутствующих "сэров", - так шо в прицел своей М95 я таки имел то еще удовольствие наблюдать, как этот железный поц, дымясь и разваливаясь на ходу скатывается с холма, и его тут же обступает целая толпа инженеров, приводя в боеспособное состояние. Но это таки все фигня. Самым кошерным было увидеть, как разлеталось все это кодло после обстрела. Каски в одну сторону, шуруповерты в другую…
- Понятно, - оборвал разглагольствования Рабиновича майор, - Что ж ты раньше-то молчал, жидовская твоя морда?
- А вы таки раньше меня ни о чем не спрашивали! – отрезал наглый сержант.
Майор Норт открыл было рот, чтобы высказать все, что накопилось на душе, но тут, судя по звукам, кто-то отобрал рацию у сержанта Рабиновича.
- Все пропало, сэр! – отчаянно заверещал лейтенант Гибсон, - Все пропало! Пока вы там упражнялись в стрельбе по коробочкам, эти факин рашн трупс обошли нас по флангу и вовсю хозяйничают в тылу! Танк – это была приманка, понимаете?! Мы уже потеряли "Альфу"! Они подбираются к "Браво"! Мы не удержим позиции, отходим!
Майор, не ответив, отключил рацию и уткнулся лбом в командирский прицел. Этих загадочных русских можно было изучать годами, регулярно бить на полях сражений, но рано или поздно они обязательно преподносили какой-нибудь факин сюрприз.
И. Кошкин
Форум
