Форум
Рассказывая представителям СМИ о новом механизме индексации пенсий, зампред комитета Совета Федерации по социальной политике Елена Бибикова отметила, что главная его цель — повышение размера социальных выплат выше уровня инфляции.
«Раньше мы с 1 февраля увеличивали соцвыплаты на уровень инфляции. Теперь же мы увеличили все страховые пенсии на 7,05 процента. То есть на процент, который заметно выше инфляции», — приводит ее слова «Парламентская газета».
С 1 января 2020 года, продолжила Бибикова, размер пенсий будет повышен на 6,6%, то есть выплаты вырастут на фиксированную величину, а не на уровень инфляции предыдущего года. «Ещё социальные пенсии, которые получают категории граждан, которым выплата назначается вне зависимости от стажа работы. Это инвалиды, участники Великой Отечественной войны, их вдовы. Эти пенсии назначаются на 5 лет позже, чем страховые, и индексируются иначе — с 1 апреля. На 2020 год индексация составит 3,9%», — добавила чиновница.
«СП» поинтересовалась у собственных экспертов, справедлив ли озвученный Еленой Бибиковой механизм индексации социальных выплат пенсионерам, и насколько озвученные цифры соответствуют публичным гарантиям руководства страны относительно благосостояния пожилых людей.
— Действительно, устами Владимира Путина было сказано, что в среднем будет добавляться к пенсии по тысяче рублей, — говорит независимый эксперт по социальной политике, доктор экономических наук Андрей Гудков — Но вот не получается эта тысяча. Если средняя пенсия для неработающих пенсионеров составляет порядка 15 тысяч рублей, то тысяча — это порядка 7−8%, но никак не 6%, это разные вещи.
«СП»: — А почему не получается? У нас в бюджете, как всегда, денег на это не хватает? Или по каким-то другим причинам власть не стремиться выполнить публичное обещание гаранта Конституции?
— Вы знаете, у меня у самого возникают точно такие же вопросы. Вообще-то была «Прямая линия», и я уверен, что вопросов по пенсионной реформе поступило очень много, но пенсионная тематика вообще была обойдена. Так что все крайне непонятно. Мне думается, что Минфин планирует тратить средства на какие-то другие направления.
Все выглядит тут загадочно, а социальная политика должна быть ясна и понятна. Социальная политика должна быть доходчиво доведена до всех граждан, потому что это рычаг, который более всего влияет на электоральные настроения.
Участники войны получают пенсии по другим нормам, и они более высокие. Что же касается социальных пенсий, то они назначаются людям, не имеющим вообще никакого стажа, и назначаются они на 5 лет позже того пенсионного возраста, который есть в стране. И вот эти 3,9%, боюсь, будут всего лишь совпадать с инфляцией. Так что никакое это не повышение, это просто компенсация инфляции.
«СП»: — Министр экономического развития Максим Орешкин в ходе заседания дискуссионного клуба «Валдай» предупредил о скором кризисе в мировой экономике. Может быть, не доиндексируя пенсии до обещанного уровня, правительство просто «копит жир» в преддверии его наступления? Могут же чиновники сказать — дескать, мы честно хотели все проиндексировать как обещали и даже выше, но вы же понимаете, кризис, надо затянуть пояса и приготовиться к жертвам.
— Кризис вполне возможен. И в этом случае наличие больших резервов, действительно, просто необходимо. Но штука в том, что все резервы у нас образуются из экспорта нефти и газа. А с этим, как вы знаете, у нас дела обстоят отнюдь неплохо. Объем резервов сейчас составляет уже порядка полутриллиона долларов.
«СП»: — Раз так, то, наверное, можно ли предположить, что государство все же рано или поздно начнет выполнять свои общения по индексации пенсий в полном объеме? Или все же, как сказали бы в народе, сольет тему повышения и счастливо забудет?
— Видите ли, в чем дело, когда повышали НДС, там ожидали дополнительный доход свыше 600 миллиардов рублей. Его обещали пустить на пенсионные выплаты. Дальше было сказано, что при выходе людей на заслуженный отдых с замедлением в 6 месяцев на каждый полный год все сэкономленные на подобной схеме средства тоже направят в Пенсионный фонд. Так что ресурсы есть.
Только вот о направлении средств от повышения НДС в пенсионную систему как-то уже и подзабыли, а ведь об этом Антон Силуанов говорил.
А еще говорили, что повышение возраста выхода на пенсию положительно отразится на размере социальных выплат. Следовательно, можно предположить, что и эти заверения тоже благополучно забудут.
Происходящее, как уже ранее сообщала «СП», подвели эксперта к мысли, что в России начала реализовываться следующая политика — «раз в 2024 году у нас смена власти, поэтому можно особо не думать, какие там настроения будут у людей в 2025 году. Будем действовать так, как выгодно, не оглядываясь на электоральную ответственность».
Впрочем, даже если представить, что каким-то чудом власть все же начнет придерживаться данных ранее обещаний, то справедливости в вопросе пенсионного обеспечения пожилых людей в стране все равно достичь не удастся.
А все потому, объяснил проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, что сейчас прибавка к пенсии напрямую зависит от ее размера.
— Если считать процент индексации от 14 тысяч рублей, — привел он пример, — то получится сумма, недотягивающая до пресловутой тысячи. Если считать процент от пенсии в 28 тысяч, то размер индексации, естественно, будет гораздо выше. А вот если считать от 6−7 тысяч рублей, то результат, понятное дело, будет куда скромнее.
«СП»: — А нельзя ли было изначально сделать так, чтобы все надбавки к пенсиям были по-настоящему справедливыми? Например, озвучить прибавку к социальным выплатам не в процентах от чего-то там, а честно назвать конкретную сумму, ту же тысячу рублей, безо всяких там «в среднем»?
— В принципе, у нас есть такая форма как ежемесячная доплата. И установить ее в этом размере, конечно, технически можно. Но надо понимать, что такой ход сильно усложнит нашу страховую систему, которая и без того далеко не простая. Люди и так уже не понимают, кто и сколько будет получать по выходу на пенсию. Потому что всякая связь между стоимостью пенсионного балла и размером заработной платы полностью утеряна. Если при этом еще пойти по пути ежемесячных доплат, все стимулы участвовать в страховой пенсионной системе исчезнут.
«СП»: — Почему?
— Потому что страховая система все-таки предполагает, что чем больше у человека стаж и чем выше зарплата, тем большую пенсию он получит в итоге. А если реализуется принцип «всем по тысяче», то вне зависимости от того, работал человек дворником или директором предприятия, то не будет никакой разницы.
«СП»: — Что же необходимо сделать, чтобы люди получали справедливую пенсию?
— Просто нужно определиться — а какую, собственно, пенсионную систему мы пытаемся построить? Тут вопрос стратегии — идем ли мы в систему пенсионного обеспечения, связанного с выплатами пенсионных пособий, либо мы все-таки строим страховую систему.
Если мы строим страховую систему, то тогда надо отвязывать отчисления в систему страхования от бюджета. Выстраивать систему соцстрахования параллельно и независимо от Минфина, как это делается во всем мире. И управлять ею не через государство, а через независимые фонды. Например, в Германии за это отвечают профсоюзы и отраслевые объединения. В этом случае будет прямая связь между вашей работой и вашими вкладами. Выигрывать будет тот, кто легализует свои трудовые отношения и, соответственно, больше платить взносов.
А вместо этого наш экономический блок постоянно предпринимает попытки скрестить ежа с ужом. В нашем случае получается, что система заработной платы и система отчислений страховых взносов и последующего получения страхового возмещения не соотносятся между собой. Вы можете иметь высокую зарплату, но копеечную пенсию, даже сорокапроцентного замещения не получится. И в этой системе, например, крайне невыгодно участвовать тем, чья зарплата превышает 100 тысяч рублей, потому что у нас есть предел пенсии в 28 тысяч рублей, и выше этого ничего получить практически невозможно.
«СП»: — А именно экономический блок правительства может и должен изменить эти несоответствия? Разве он в них виноват?
— Да, потому что фонды социального и медицинского страхования являются заложниками текущей экономической ситуации, в которой очень низкие заработные платы у большинства работников. А экономический блок очень долго противодействовал подтягиванию минимального размера оплаты труда (МРОТ) к прожиточному минимуму. А создавать рабочие места, которые не могут прокормить человека и его семью — экономический абсурд.
Получается, мы создаем эдакую псевдозанятость, а потом начинаем за счет распределения бюджетных доходов содержать эти самые рабочие места через всяческие социальные пособия. Проще говоря, сначала мы плодим экономическую бедность, а потом радостно с ней боремся, в том числе через повышение налогов — НДС и прочих.
«СП»: — А как было бы правильнее?
— Если бы мы изначально выстраивали политику создания рабочих мест с высокой заработной платой и минимальной точкой отсечения экономической целесообразности, с учетом не только МРОТ, но и иждивенческого коэффициента, тогда мы бы вышли на нормальную ситуацию. При которой базовая пенсия изначально формировалась бы без необходимости других социальных доплат на уровне прожиточного минимума пенсионера, а взносы в системе обеспечивали бы в последующем вполне нормальное существование.
Но у нас на практике получилось наоборот — при прожиточном минимуме в 14 тысяч рублей долгое время МРОТ был на уровне 7 тысяч рублей. Отчисления в Пенсионный фонд, согласно конвенциям, должны были возместить 40% утраченного заработка. В денежном выражении это в районе 3 тысяч рублей. А как прожить на эти деньги? И вот государство создавало всю эту цепочку экономической бессмысленности. И от нее шли неправильные импульсы в экономику — раз у нас дешевый труд, зачем инвестировать в основные фонды, совершенствовать производство, повышать производительность? В конечном итоге из-за этого у нас создавался стимул для отставания по производительности труда в большинстве направлений.
«СП»: — Можно ли таким образом предположить, что без смены экономического блока правительства эффективную и справедливую пенсионную систему выстроить не удастся?
— Здесь дело даже не столько в личностях, сколько в самой модели. Ну, смените вы Силуанова или Орешкина, заданность вектора-то остается. Новые министры придут, и будут делать то же самое. Я бы сказал, пока мы принципиально не изменим парадигму экономического развития, ориентированную на достойную зарплату, у нас мало что будет получаться.
«СП»: — А кто именно должен принять решение о смене парадигмы?
— Существующая наша парадигма была заложена еще в 90-х годах, по принципу «рынок сам разберется, так что нечего никуда лезть и шебуршить». В итоге получили то, что получили. Так что без серьезного государственного влияния, без четкой концепции, без ясного целеполагания ничего путного тут у нас не будет.
«Раньше мы с 1 февраля увеличивали соцвыплаты на уровень инфляции. Теперь же мы увеличили все страховые пенсии на 7,05 процента. То есть на процент, который заметно выше инфляции», — приводит ее слова «Парламентская газета».
С 1 января 2020 года, продолжила Бибикова, размер пенсий будет повышен на 6,6%, то есть выплаты вырастут на фиксированную величину, а не на уровень инфляции предыдущего года. «Ещё социальные пенсии, которые получают категории граждан, которым выплата назначается вне зависимости от стажа работы. Это инвалиды, участники Великой Отечественной войны, их вдовы. Эти пенсии назначаются на 5 лет позже, чем страховые, и индексируются иначе — с 1 апреля. На 2020 год индексация составит 3,9%», — добавила чиновница.
«СП» поинтересовалась у собственных экспертов, справедлив ли озвученный Еленой Бибиковой механизм индексации социальных выплат пенсионерам, и насколько озвученные цифры соответствуют публичным гарантиям руководства страны относительно благосостояния пожилых людей.
— Действительно, устами Владимира Путина было сказано, что в среднем будет добавляться к пенсии по тысяче рублей, — говорит независимый эксперт по социальной политике, доктор экономических наук Андрей Гудков — Но вот не получается эта тысяча. Если средняя пенсия для неработающих пенсионеров составляет порядка 15 тысяч рублей, то тысяча — это порядка 7−8%, но никак не 6%, это разные вещи.
«СП»: — А почему не получается? У нас в бюджете, как всегда, денег на это не хватает? Или по каким-то другим причинам власть не стремиться выполнить публичное обещание гаранта Конституции?
— Вы знаете, у меня у самого возникают точно такие же вопросы. Вообще-то была «Прямая линия», и я уверен, что вопросов по пенсионной реформе поступило очень много, но пенсионная тематика вообще была обойдена. Так что все крайне непонятно. Мне думается, что Минфин планирует тратить средства на какие-то другие направления.
Все выглядит тут загадочно, а социальная политика должна быть ясна и понятна. Социальная политика должна быть доходчиво доведена до всех граждан, потому что это рычаг, который более всего влияет на электоральные настроения.
Участники войны получают пенсии по другим нормам, и они более высокие. Что же касается социальных пенсий, то они назначаются людям, не имеющим вообще никакого стажа, и назначаются они на 5 лет позже того пенсионного возраста, который есть в стране. И вот эти 3,9%, боюсь, будут всего лишь совпадать с инфляцией. Так что никакое это не повышение, это просто компенсация инфляции.
«СП»: — Министр экономического развития Максим Орешкин в ходе заседания дискуссионного клуба «Валдай» предупредил о скором кризисе в мировой экономике. Может быть, не доиндексируя пенсии до обещанного уровня, правительство просто «копит жир» в преддверии его наступления? Могут же чиновники сказать — дескать, мы честно хотели все проиндексировать как обещали и даже выше, но вы же понимаете, кризис, надо затянуть пояса и приготовиться к жертвам.
— Кризис вполне возможен. И в этом случае наличие больших резервов, действительно, просто необходимо. Но штука в том, что все резервы у нас образуются из экспорта нефти и газа. А с этим, как вы знаете, у нас дела обстоят отнюдь неплохо. Объем резервов сейчас составляет уже порядка полутриллиона долларов.
«СП»: — Раз так, то, наверное, можно ли предположить, что государство все же рано или поздно начнет выполнять свои общения по индексации пенсий в полном объеме? Или все же, как сказали бы в народе, сольет тему повышения и счастливо забудет?
— Видите ли, в чем дело, когда повышали НДС, там ожидали дополнительный доход свыше 600 миллиардов рублей. Его обещали пустить на пенсионные выплаты. Дальше было сказано, что при выходе людей на заслуженный отдых с замедлением в 6 месяцев на каждый полный год все сэкономленные на подобной схеме средства тоже направят в Пенсионный фонд. Так что ресурсы есть.
Только вот о направлении средств от повышения НДС в пенсионную систему как-то уже и подзабыли, а ведь об этом Антон Силуанов говорил.
А еще говорили, что повышение возраста выхода на пенсию положительно отразится на размере социальных выплат. Следовательно, можно предположить, что и эти заверения тоже благополучно забудут.
Происходящее, как уже ранее сообщала «СП», подвели эксперта к мысли, что в России начала реализовываться следующая политика — «раз в 2024 году у нас смена власти, поэтому можно особо не думать, какие там настроения будут у людей в 2025 году. Будем действовать так, как выгодно, не оглядываясь на электоральную ответственность».
Впрочем, даже если представить, что каким-то чудом власть все же начнет придерживаться данных ранее обещаний, то справедливости в вопросе пенсионного обеспечения пожилых людей в стране все равно достичь не удастся.
А все потому, объяснил проректор Академии труда и социальных отношений Александр Сафонов, что сейчас прибавка к пенсии напрямую зависит от ее размера.
— Если считать процент индексации от 14 тысяч рублей, — привел он пример, — то получится сумма, недотягивающая до пресловутой тысячи. Если считать процент от пенсии в 28 тысяч, то размер индексации, естественно, будет гораздо выше. А вот если считать от 6−7 тысяч рублей, то результат, понятное дело, будет куда скромнее.
«СП»: — А нельзя ли было изначально сделать так, чтобы все надбавки к пенсиям были по-настоящему справедливыми? Например, озвучить прибавку к социальным выплатам не в процентах от чего-то там, а честно назвать конкретную сумму, ту же тысячу рублей, безо всяких там «в среднем»?
— В принципе, у нас есть такая форма как ежемесячная доплата. И установить ее в этом размере, конечно, технически можно. Но надо понимать, что такой ход сильно усложнит нашу страховую систему, которая и без того далеко не простая. Люди и так уже не понимают, кто и сколько будет получать по выходу на пенсию. Потому что всякая связь между стоимостью пенсионного балла и размером заработной платы полностью утеряна. Если при этом еще пойти по пути ежемесячных доплат, все стимулы участвовать в страховой пенсионной системе исчезнут.
«СП»: — Почему?
— Потому что страховая система все-таки предполагает, что чем больше у человека стаж и чем выше зарплата, тем большую пенсию он получит в итоге. А если реализуется принцип «всем по тысяче», то вне зависимости от того, работал человек дворником или директором предприятия, то не будет никакой разницы.
«СП»: — Что же необходимо сделать, чтобы люди получали справедливую пенсию?
— Просто нужно определиться — а какую, собственно, пенсионную систему мы пытаемся построить? Тут вопрос стратегии — идем ли мы в систему пенсионного обеспечения, связанного с выплатами пенсионных пособий, либо мы все-таки строим страховую систему.
Если мы строим страховую систему, то тогда надо отвязывать отчисления в систему страхования от бюджета. Выстраивать систему соцстрахования параллельно и независимо от Минфина, как это делается во всем мире. И управлять ею не через государство, а через независимые фонды. Например, в Германии за это отвечают профсоюзы и отраслевые объединения. В этом случае будет прямая связь между вашей работой и вашими вкладами. Выигрывать будет тот, кто легализует свои трудовые отношения и, соответственно, больше платить взносов.
А вместо этого наш экономический блок постоянно предпринимает попытки скрестить ежа с ужом. В нашем случае получается, что система заработной платы и система отчислений страховых взносов и последующего получения страхового возмещения не соотносятся между собой. Вы можете иметь высокую зарплату, но копеечную пенсию, даже сорокапроцентного замещения не получится. И в этой системе, например, крайне невыгодно участвовать тем, чья зарплата превышает 100 тысяч рублей, потому что у нас есть предел пенсии в 28 тысяч рублей, и выше этого ничего получить практически невозможно.
«СП»: — А именно экономический блок правительства может и должен изменить эти несоответствия? Разве он в них виноват?
— Да, потому что фонды социального и медицинского страхования являются заложниками текущей экономической ситуации, в которой очень низкие заработные платы у большинства работников. А экономический блок очень долго противодействовал подтягиванию минимального размера оплаты труда (МРОТ) к прожиточному минимуму. А создавать рабочие места, которые не могут прокормить человека и его семью — экономический абсурд.
Получается, мы создаем эдакую псевдозанятость, а потом начинаем за счет распределения бюджетных доходов содержать эти самые рабочие места через всяческие социальные пособия. Проще говоря, сначала мы плодим экономическую бедность, а потом радостно с ней боремся, в том числе через повышение налогов — НДС и прочих.
«СП»: — А как было бы правильнее?
— Если бы мы изначально выстраивали политику создания рабочих мест с высокой заработной платой и минимальной точкой отсечения экономической целесообразности, с учетом не только МРОТ, но и иждивенческого коэффициента, тогда мы бы вышли на нормальную ситуацию. При которой базовая пенсия изначально формировалась бы без необходимости других социальных доплат на уровне прожиточного минимума пенсионера, а взносы в системе обеспечивали бы в последующем вполне нормальное существование.
Но у нас на практике получилось наоборот — при прожиточном минимуме в 14 тысяч рублей долгое время МРОТ был на уровне 7 тысяч рублей. Отчисления в Пенсионный фонд, согласно конвенциям, должны были возместить 40% утраченного заработка. В денежном выражении это в районе 3 тысяч рублей. А как прожить на эти деньги? И вот государство создавало всю эту цепочку экономической бессмысленности. И от нее шли неправильные импульсы в экономику — раз у нас дешевый труд, зачем инвестировать в основные фонды, совершенствовать производство, повышать производительность? В конечном итоге из-за этого у нас создавался стимул для отставания по производительности труда в большинстве направлений.
«СП»: — Можно ли таким образом предположить, что без смены экономического блока правительства эффективную и справедливую пенсионную систему выстроить не удастся?
— Здесь дело даже не столько в личностях, сколько в самой модели. Ну, смените вы Силуанова или Орешкина, заданность вектора-то остается. Новые министры придут, и будут делать то же самое. Я бы сказал, пока мы принципиально не изменим парадигму экономического развития, ориентированную на достойную зарплату, у нас мало что будет получаться.
«СП»: — А кто именно должен принять решение о смене парадигмы?
— Существующая наша парадигма была заложена еще в 90-х годах, по принципу «рынок сам разберется, так что нечего никуда лезть и шебуршить». В итоге получили то, что получили. Так что без серьезного государственного влияния, без четкой концепции, без ясного целеполагания ничего путного тут у нас не будет.
